Элизабет Хауэр - Фарфоровое лето
Юлиус Лётц собирался поехать на одно из Зальцбургских озер. Он, правда, не умел ходить под парусами, зато хорошо плавал и любил подолгу грести. Он еще не решил, где остановится. По приезде в Зальцбург он собирался сесть на самый удобный и быстрый автобус и таким образом облегчить себе выбор.
Было шесть часов вечера, в воздухе пахло дождем. Дорогой чемодан из свиной кожи привлек многочисленных носильщиков, преследовавших Юлиуса до выхода из здания вокзала. Он смущенно отказался от их услуг и попал прямо в руки водителя такси, ожидавшего во главе длинной колонны и бросившегося к нему из машины.
— Я живу за углом, — сказал Юлиус Лётц, проклиная свой снобизм, и, сжимая ручку чемодана, отправился к автобусной остановке.
Выбирать там было не из чего, имелся лишь один-единственный автобус, ехавший в сторону озера. Через двадцать минут он должен был отойти, конечная остановка маршрута называлась Каунсберг. Каунсбергское озеро было небольшим — об этом Юлиус знал из какого-то проспекта — и располагалось среди лугов и пологих холмов, настоящее дачное местечко без светских развлечений.
«Что-нибудь придумаю, — решил Юлиус Лётц, покоряясь судьбе, — если там ничего необычного нет, то по крайней мере будет недорого».
Когда автобус прибыл, пошел сильный дождь.
— Позаботьтесь, чтобы он не намок, — сказал Юлиус шоферу, отдавая чемодан. Потом он поправил сдвинутое набок кепи. Он находил, что это лучше подходит для Каунсберга.
— Вы ведь Юлиус Лётц? — спросила она, а он никак не мог поверить, что она заговорила с ним. Целое утро он пролежал на пляже, искупался только один раз, заплыв довольно далеко; вода была обжигающе холодной, и когда он вылез, то подосадовал на свою покрасневшую кожу. Из-за пасмурной погоды посетителей здесь было немного, можно было выбрать себе место на деревянных лежаках. Он заметил ее сразу, когда она появилась около полудня, на ней было красное полотняное платье с белым пикейным воротником и большими белыми пуговицами. Уже тогда Юлиус Лётц выделял элегантных женщин, а она была элегантной на свойственный молодости несколько небрежный манер. И выйдя из кабинки для переодевания в темно-синих шортах и голубой блузке, она все равно чем-то отличалась от других. Она шла медленно, несколько раз оглянулась, как будто искала кого-то. Через некоторое время появился служитель и установил для нее шезлонг. Она села, но не откинулась на спинку. «Вероятно, она ждет друга, — подумал Юлиус Лётц. — Если у нее нет друга, если никто не появится, — продолжал он размышлять, — я мог бы попытаться завязать с ней разговор». Но против обыкновения он медлил, никак не мог решиться заговорить. Продолжал лежать, подперев голову руками, держа перед собой книгу, которую не читал. Он лежал и смотрел на нее.
Когда же Юлиус наконец встал, чтобы отправиться назад в гостиницу на обед, раздосадованный собственной нерешительностью и трусостью, она заметила его. Вскочила и поспешила к нему. Его удивлению не было предела.
— Вы ведь Юлиус Лётц? — спросила она, и он даже не смог сказать: «Да», только кивнул.
— Я ваша кузина Клара. То есть, я твоя кузина Клара.
Его замешательство, вероятно, бросилось ей в глаза, но она ничем не показала этого. Смеясь, рассказала, что хозяин гостиницы назвал его имя и она сразу же подумала, что речь может идти лишь о кузене Юлиусе, о существовании которого ей, конечно же, было известно, но которого она еще никогда не видела. Ее любопытство и желание познакомиться с ним были так велики, что она не захотела ждать, пока он снова появится в гостинице к обеду. Ей сказали, что он на пляже, поэтому она пришла сюда. Только сейчас, когда он встал, она заметила его и сразу же поняла, что это ее кузен.
— Как хорошо, что мы встретились здесь, — сказала она, — у нас по крайней мере есть время, чтобы познакомиться.
Теперь он наконец сумел ответить.
— У нас есть три дня, — сказал он поспешно, — или нет, только два с половиной.
— Я здесь с мужем, — сообщила Клара, — он сегодня по делам в Зальцбурге, он ведь никогда не может отдыхать спокойно. Мы пробудем здесь еще неделю. Хотим обязательно побывать на фестивале. Ты ведь тоже наверняка поедешь на фестиваль?
Юлиус с сожалением пожал плечами.
— Может быть, удастся что-нибудь придумать. Сегодня я в любом случае целый день свободна.
Они вместе покинули пляж. Юлиус нес Кларину сумку, она взяла его под руку, и он снова обрел дар речи. Рассказал ей, как живет, где работает, кое-что приукрашивая, кое о чем умалчивая. Он еще не умел так хорошо, как в более зрелые годы, рисоваться перед дамами, он был в восторге от Клары и не скрывал этого.
Гостиница с трактиром «К звезде», большая, громоздкая, находилась в конце узкой улицы, которая вела прямо к озеру. Перед тем как выйти из автобуса, Юлиус справился у водителя о хорошей гостинице, тот порекомендовал ему «К звезде». Юлиус с первого взгляда почувствовал симпатию к старому дому с его высокой четырехскатной крышей, с широкими, выступающими ярусами этажей и похожей на башню пристройкой, — этому хорошо вписавшемуся в пейзаж прошлому. Из просторного, прохладного холла с побеленным известью сводчатым потолком можно было попасть в уютный, облицованный деревом зал ресторана, имелись еще особый зал для привилегированной публики и скромная столовая для тех, кто спешит. Комнаты были большие, обставленные тяжелой, деревенской мебелью. Лишь в немногих из них имелись ванны. Стены дома, центральная часть которого строилась еще в тринадцатом веке, были просто-напросто слишком массивными для того, чтобы провести горячую воду, уверял Йозеф Штейнер, хозяин, на это Юлиус заявил, что он с удовольствием моется холодной водой.
Он сидел с Кларой за столиком в саду под постриженным в виде шара каштаном. На Кларе был теплый жилет, и Юлиус, мерзнувший в своей эффектной спортивной рубашке, с завистью посматривал на зеленую суконную куртку хозяина.
— Я хорошо знаю здешний климат, — сказала Клара. — Я уже не раз бывала здесь. Мы приезжаем сюда каждый год.
— Это удивительно, — ответил Юлиус. — Честно говоря, я не предполагал встретить супругов Вассарей на Каунсбергском озере.
— Когда я еще жила у своей родственницы, — объяснила Клара, — мы не могли себе позволить ничего другого. Тогда каждый отпуск на озере был для меня подарком. Если бы у меня был выбор: Каунсберг или Ривьера, я предпочла бы Каунсберг.
— Но ты была на Ривьере? — спросил Юлиус. Он еще с трудом говорил ей «ты» и сам удивлялся этому.
— Была, — сказала Клара. — Мне там очень понравилось. Но здесь я чувствую себя дома. Я верна своим привязанностям.
— Да? — спросил Юлиус многозначительно, сверля ее пронзительным взглядом, правой рукой он при этом поглаживал английскую бородку, которую недавно отрастил.
Клара никак не отреагировала на его намек.
— Ты поймешь это, когда познакомишься с моим мужем, — ответила она серьезно. — Очень жаль, что мы оба до сих пор не знали друг друга. Еще больше жаль, что ты до сих пор не знаком с Виктором.
— Это легко можно исправить, — ответил Юлиус без энтузиазма.
Клара едва притронулась к еде. Юлиус с большим сожалением смотрел вслед розовому копченому мясу и пышным клецкам, которые уносил хозяин.
Потом он взял себя в руки и стал прикидывать, с помощью какой темы он может представить себя перед Кларой в выгодном свете. Он как раз собрался перевести разговор на последнюю премьеру в Бургтеатре, но Клара опередила его.
— А что делает Элла? — поинтересовалась она. — Со дня моей свадьбы я ее больше не видела, а ведь мы договаривались, что она будет навещать меня.
— Элла… — повторил Юлиус рассеянно. Он уже давно не вспоминал о своей сестре. — Об Элле, — продолжал он, — рассказывать особенно нечего. Она вся в заботах о муже и маленьком сыне.
— Это хорошо, — заметила Клара. Она посмотрела на свои загорелые пальцы с длинными, ухоженными, но без лака, ногтями, барабанившие по скатерти в красную клетку. — Должно быть, ее семья очень много значит для нее, если она ни разу не нашла времени для меня.
Она подняла глаза и улыбнулась Юлиусу. Улыбка была невеселой. Он сразу же разозлился на Эллу и прежде всего на Отто, этого ограниченного человека, который вероятно запретил жене общаться со своей замечательной кузиной.
— А Елена? — продолжала расспрашивать Клара. — Как дела у твоей сестры Елены? Я не видела ее с самого детства. Она еще не замужем?
— Нет, — ответил Юлиус, умолчав, что по его убеждению она так и останется незамужней. У него не было ни малейшего желания беседовать с Кларой еще и о второй своей сестре.
— Елена преподает в коммерческом училище. Стенографию, — ответил он коротко.
— Стенографию, — задумчиво повторила Клара. — Я тоже когда-то ее учила, но совсем недолго и уже все забыла. Мне кажется, это здорово, что Елена преподает. Она довольна? Ее работа ей нравится? Она счастлива?
