Иерухам Кохен - Всегда в строю (Записки израильского офицера)
Моше Кармел поддержал этот план и предложил взять на себя кроме обороны Галилеи задачу вытеснения иракских подразделений из Дженина.
Исраэль Бар одобрил план и обещал рекомендовать его штабу. Каково же было удивление, когда от нас потребовали немедленно отойти к Приморской низменности. Верховное командование Хаганы считало, что интервенция арабов в Верхнюю Галилею по крайней мере на данном этапе приостановлена, в то время как положение в Иерусалиме и в Иерусалимском коридоре было угрожающим. По этой причине было принято решение перебросить бригаду Ифтах на Центральный фронт.
По окончании операции "Ифтах" командиром бригады был назначен Муля Кохен. Бригада была переведена на фронт, которым командовал генерал Давид Маркус, а Игал Аллон был назначен его заместителем. Бригада Ифтах участвовала в сражениях за Иерусалим в секторе Латруна до наступления первого перемирия в Войне за Независимость.
Глава восьмая
= ОПЕРАЦИЯ "ДАНИ"
Во время перемирия Ицхак Садэ приступил к созданию первой в израильской армии танковой бригады. Он просил моего командира послать меня в качестве офицера разведки в распоряжение танкового батальона э82. Я знал, что там я буду работать непосредственно с Ицхаком, и дал согласие.
Танковая бригада, бригада э 8, была сформирована совсем недавно. Это было детище Ицхака Садэ, и он стал ее командиром. Оперативным офицером бригады был назначен Шаул Яффе из бригады Харэль, поправившийся к тому времени после ранения, которое получил в бою у Хулды. Остальные офицеры были приглашены из инструкторского отдела генерального штаба. В бригаду были мобилизованы бойцы отовсюду: палмаховцы, местная охрана из Явнеэля и Нахалала, ветераны Хаганы, члены Лехи, вступившие в ряды Армии Обороны Израиля, танкисты из новых репатриантов, служившие в танковых частях в восточно-европейских англоязычных странах, и даже дезертиры из английской армии, присоединившиеся к нам и забравшие с собой свои бронемашины.
Не было более подходящего человека, чтобы командовать подобной компанией, чем Ицхак Садэ. Палмаховцы и выходцы из Нахалала и Явнеэля были ему, как сыновья, члены Лехи уважали его как командира, а танкисты из стран Восточной Европы видели в нем "еврейского генерала", он был для них "своим". Ицхак сумел подчинить себе всех.
11 июня, в день объявления перемирия, Арабский легион оттеснил силы Эцела из Иехудии и стал продвигаться к Тель-Авиву. Наша рота бронетранспортеров вышла навстречу легиону, захватила Кфар-Аана и вынудила противника отступить. В этом бою пал командир роты палмаховцев Менахем Иореш (Зингер). Атака на Иудею была отменена, так как к началу перемирия в этом районе появились наблюдатели ООН.
Через несколько дней бригада должна была срочно направить батальон с "джипами", которым командовал Моше Даян, в Кфар-Виткин в связи с инцидентом с "Альталеной". В этом батальоне служили бывшие члены Лехи. Ицхак не знал, как поступить с ними. В конце концов он сказал, что понимает их чувства и не может обязать их участвовать в этой операции. В частных беседах некоторые бойцы говорили, что, если бы Ицхак приказал им выйти на операцию, они подчинились бы беспрекословно.
Нам сообщили, что по окончании перемирия основное внимание будет уделено Центральному фронту. Верховное командование решило в первую очередь устранить угрозу, нависшую над районом Тель-Авива, и обеспечить безопасность продвижения из Тель-Авива в Иерусалим. Перед возобновлением военных действий после перемирия Игал Аллон был назначен командиром операции. Впервые под его командованием находились четыре бригады: бригада э8 (танковая), командиром которой был Ицхак Садэ, бригада Харэль, командир Иосеф Табенкин, бригада Ифтах, командир Муля Кохен; бригада Кирьяти, командир Михаэль Бен-Гал. К танковой бригаде был прикомандирован пехотный батальон из бригады Александрони.
Следует обратить внимание на две особенности этой операции. Впервые такая крупная операция проходила под единым командованием; кроме того, Ицхак Садэ, самый опытный и выдающийся из командиров Хаганы, командир и учитель большинства ее командиров, основавший Палмах и бывший его первым руководителем, возглавлявший генеральный штаб Хаганы в период борьбы против англичан в 1945 - 1946 годах, оказался в подчинении своего ученика Игала Аллона. Садэ и Аллона связывали прочные узы дружбы. Впервые они встретились в 1936 году, затем были вместе в полевых ротах, в разведке, в Палмахе, до и в ходе Войны за Независимость. Нечастое это явление в армии, чтобы ученик стал командиром своего бывшего наставника. Лично я не сомневался в том, что Ицхак положительно отнесется к назначению Игала и, может быть, будет даже рад. По беседам с Ицхаком я знал, как он любил своих учеников. Не знал я, как будет чувствовать себя Игал, когда ему придется отдавать приказы своему бывшему командиру, которого он так ценил.
Игал вызвал к себе в штаб командиров бригад и их первых заместителей, чтобы ознакомить их с планом операции и распределить обязанности. Заседание проходило в Бет-Дагоне, где размещалось командование бригады Кирьяти. Среди собравшихся чувствовалась напряженность. Содержание плана изложил Игал, а оперативный офицер Ицхак Рабин доложил детали, чтобы скоординировать действия участников операции. Затем наступило время задавать вопросы, уточнять. Наконец Игал подвел итог. Ицхак Садэ не ставил себя в исключительное положение. Как и все он спрашивал, делал замечания. Он был удовлетворен задачей, которую предстояло выполнить его бригаде, одобрил и принял план бригады Ифтах, которая должна была окружить Лод и Рамлу с юго-востока, чтобы заградить Арабскому легиону путь прохода подкреплений в окруженные города.
Когда деловая часть заседания кончилась, командир Кирьяти пригласил собравшихся на обед. Во главе стола сидел Игал, а Ицхак занял место среди командиров бригад. По традиции на таких встречах старший командир произносит тост. Однако Игал попросил сделать это Ицхака. Тот поколебался, затем поднялся, взял бокал и сказал: "Я всегда хотел, чтобы мои ученики переросли меня. Сегодня я удостоился этого. За здоровье командира!" Напряженность сменилась волнением. Немногословная, но полная смысла фраза послужила для многих примером. После обеда перед тем как собравшиеся стали расходиться, Игал поднял бокал и обратился к Ицхаку: "Независимо от чинов, ты всегда будешь для меня учителем и командиром. За удачное выполнение операции!"
Уходя со встречи, Ицхак отдал честь своему молодому командиру. Игал тоже отдал честь, улыбнулся, и они обнялись. В ходе операции Игал неоднократно посещал штаб Ицхака Садэ, который естественно воспринял не только то, что он и его ученик поменялись должностями, но и своего "внука" оперативного офицера Рабина принял в свои наставники. Старый Ицхак видел во "внуке" Ицхаке восходящую звезду и обычно говорил, что Игал умеет выбирать способных помощников.
Операция "Дани", названная в честь Дани Масса заместителя командира 6-го батальона Палмаха, погибшего, когда он возглавлял взвод из 35 бойцов, поспешивших на помощь Гуш Эциону. В основе плана операции "Дани" лежало окружение городов Лод и Рамла.
В танковой бригаде шла лихорадочная подготовка. Особое внимание уделялось достижению координации действий между бойцами батальона, большинство которых были из "заграничной мобилизации", Гахал*, и из Махала (Митнадвей хуц ла-арец), - добровольцы из-за границы. Все они говорили на разных языках. Разведывательный отдел выбирал пути передвижения бригады. Путь к аэродрому Лод был пересечен ущельями и оврагами, и разведчикам приходилось подходить буквально к самой территории аэродрома.
* Мобилизация Гахал проводилась в лагерях беженцев в Европе и на Кипре, а также среди молодежи из Восточной Европы, переправленной организацией Бриха.
9 июля в шесть утра истек срок действия перемирия. Вечером этого же дня батальоны танковой бригады заняли исходные позиции, а 10 июля еще до рассвета батальоны стали продвигаться к цели. Первыми выступили в южном направлении силы, находившиеся в Кфар-Сыркин. Удачно использовав элемент неожиданности и маневренности, эти силы заняли деревни Ренатайя Кула, Музира и Вильгельма.
На рассвете танковый батальон, вместе с пехотным батальоном из бригады Кирьяти вышел из исходной базы Кфар-Аана и направился к Лоду. Из Кфар-Аана мы направились по маршруту продвижения танков к аэродрому в Лоде. Танковый батальон, которым командовал Феликс Батус, успел занять к тому времени аэродром. Солдаты Арабского легиона, засевшие там, убедились в серьезности наших намерений. Наши танковые орудия открыли огонь, и через 20 минут силы противника стали отступать от аэродрома к городу Лод.
План операции предусматривал, что силы, занявшие аэродром, займут также Дир-Тариф и Бет-Набаллу. Однако наши танки были в плохом состоянии, а в батальонах с разноязычной публикой царил настоящий балаган. Чтобы не тратить напрасно времени, два танка типа "Кромвель" в сопровождении четырех бронетранспортеров отправились на операцию по взятию близлежащего военного лагеря и захватили его при слабом сопротивлении со стороны противника.
