Джон Голсуорси - Последняя глава (Книга 3)
- А раньше бывали когда-нибудь такие мощные рывки вперед, как сейчас?
- Я сказал бы, что никогда еще не было такого резкого изменения во взглядах на жизнь вообще, и никогда еще в сознании художников не было такого смятения и путаницы в вопросе о том, для чего они существуют.
- А для чего же они существуют?
- Чтобы доставлять удовольствие, или показывать правду, или то и другое вместе.
- Не могу себе представить, чтобы мне доставляло удовольствие то, что нравится им. А правда... что такое правда?
Адриан развел руками.
- Динни, я отчаянно устал. Пойдем отсюда.
Динни заметила сестру и Тони Крума, они проходили под аркой. Она не была уверена, видела ее Клер или нет; что касается Крума, то он, без сомнения, видит одну Клер. Динни вышла вслед за Адрианом, восхищаясь, в свою очередь, его деликатностью. Ни он, ни она ни за что не признались бы в своем смущении. Кто с кем и где бывает - в наши дни это личное дело каждого.
Они уже дошли до Барлингтон-Аркейд, когда Адриана вдруг поразила бледность племянницы.
- Что с тобой, Динни? Ты бледна, как привидение.
- Если ты не возражаешь, зайдем куда-нибудь и выпьем кофе.
- Тут есть одно кафе на Бонд-стрит.
Динни улыбалась, но губы у нее совсем побелели. Встревоженный Адриан крепко прижал к себе руку племянницы и не отпускал до тех пор, пока они не вошли в кафе за углом и не уселись за столик.
- Две чашки кофе и как можно крепче, - сказал Адриан.
С той инстинктивной чуткостью, которая рождала доверие к нему в женщинах и детях, он и не пытался вызвать Динни на откровенность.
- Ни от чего так не устаешь, как от выставок. Мне очень не хотелось бы винить Эм, но я подозреваю, что ты слишком мало ешь, моя милая. Поклевала чуть-чуть, как птичка, сегодня перед уходом... Разве это обед?
Однако губы ее уже порозовели.
- Я очень вынослива, дядя, но, право, жевать - такая скука.
- Тебе бы прокатиться со мной во Францию. Если картины французов и не пробуждают наш дух, то их стол, во всяком случае, оживляет наши чувства.
- А ты убедился в этом на себе?
- Да, особенно если сравнить со столом итальянцев. У французов великолепная выдумка. Они пишут свои картины, как часовщик делает часы. Высокое чувство прекрасного... отличная техника. Требовать большего, казалось бы, нелепо, и все-таки они, в сущности, не поэтичны... Кстати, Динни, хорошо, если бы Клер удалось избежать развода: ведь суд - самое непоэтичное место на свете.
Динни покачала головой.
- А я, наоборот, хотела бы, чтобы все это уже кончилось. И даже считаю, что напрасно она дала обещание. Ведь своего отношения к Джерри она все равно не изменит, а так - она будет, как птица с подбитым крылом. И потом - кто в наше время обращает внимание на подобные вещи?
Адриан заерзал на стуле,
- Мне ненавистна самая мысль о том, что эти прожженные господа могут играть судьбами близких мне людей. Будь они такие, как Дорнфорд... Но ведь они не такие. Ты его с тех пор не видела?
- Он недавно приезжал к нам, когда ему нужно было выступать.
Адриан заметил, что, упоминая о нем, она и "глазом не моргнула", как выражается нынче молодежь. Вскоре они распрощались, и Динни заверила его, что чувствует себя прекрасно.
Адриан сказал, что она была бледна, как привидение, а вернее, у нее было такое лицо, словно она увидела привидение. Выходя из пассажа, Динни вдруг вспомнила все свое прошлое на Корк-стрит, - оно подлетело к ней, как одинокая птица, махнуло крылами ей в лицо и улетело прочь. И теперь, расставшись с дядей, она повернулась и пошла обратно на Корк-стрит. Решительно открыла знакомую дверь, поднялась по лестнице в квартиру Уилфрида и дернула звонок. Прислонившись к подоконнику на площадке, Динни ждала, стиснув руки, и подумала: "Как жаль, что у меня нет муфты!" Ее пальцы закоченели. На старинных картинах женщины стояли под вуалью, и руки их были спрятаны в муфту. Времена изменились, и муфты у нее нет. Она уже собиралась уйти, когда дверь отворилась. Стак! В ночных туфлях! Взгляд его темных глаз навыкате упал на туфли, он смутился и пробормотал, запинаясь:
- Простите, мисс, я как раз собирался переобуться.
Динни протянула ему руку, и он пожал ее обеими руками, как прежде, с таким видом, словно собирался ее исповедовать.
- Я шла мимо и решила зайти, узнать, как вы.
- Отлично. Спасибо, мисс. Надеюсь, и вы хорошо себя чувствуете? И собака тоже?
- Прекрасно, мы оба живем хорошо. Фошу в деревне нравится.
- Мистер Дезерт всегда считал, что Фош - собака деревенская.
- У вас есть какие-нибудь вести о нем?
- Вестей нет, мисс. Но судя по тому, что мне сказали в банке, он до сих пор в Сиаме. Они пересылают его письма в их отделение в Бангкоке. Милорд был здесь недавно и говорил, что мистер Дезерт сейчас на какой-то реке.
- На реке!
- Названия не помню, что-то вроде Йи-Санд. Там, кажется, очень жарко.... Разрешите, мисс, сказать вам, что хотя вы и живете в деревне, но довольно бледны. Я ездил на рождество домой в Барнстепл и очень там поправился.
Динни опять взяла его руку.
- Очень рада была повидать вас, Стак.
- Зайдите, мисс. Вы увидите - у него в комнате все, как было.
Динни прошла за ним в гостиную.
- Все, как при нем, Стак, точно он здесь.
- Я часто себе представляю, что это так и есть, мисс.
- А может быть, он все-таки здесь? Говорят, у нас есть астральные тела. Спасибо!
Она коснулась его руки, прошла мимо и спустилась по лестнице. Сначала ее лицо вздрагивало, потом застыло. Она быстро зашагала прочь.
Река! Ее сон! "Еще одну реку!"
На Бонд-стрит чей-то голос окликнул ее:
- Динни!
Она обернулась и увидела Флер.
- Куда ты бежишь, дорогая? Не видела тебя целую вечность! Только что смотрела французов. Божественно! Там была Клер с каким-то молодым человеком. Кто это?
- Тони Крум. Они ехали вместе на пароходе.
- И только?
Динни пожала плечами и, окинув взглядом элегантную Флер, подумала: "И зачем она всегда так прямолинейна?"
- А деньги у него есть?
- Нет. Только место, но очень скромное. У мистера Маскема, при его арабских кобылах.
- О!.. Триста в год или, самое большее, пятьсот? Не годится. Право же, она делает огромную ошибку: Джерри Корвен далеко пойдет.
- Во всяком случае, дальше, чем Клер, - сухо ответила Динни.
- Что это, окончательный разрыв?
Динни кивнула. Никогда еще Флер не была ей так антипатична.
- Ну, Клер не похожа на тебя. Она - человек новых порядков, или, вернее, беспорядков. Вот почему ее разрыв с Джерри - ошибка. Ей жилось бы гораздо лучше, если бы она осталась его женой, хотя бы формально. Я не могу себе представить Клер в нужде.
- Деньги ее не интересуют, - холодно отозвалась Динни.
- Ах, глупости! Деньги просто дают возможность иметь то, что хочешь. И это Клер, конечно, интересует.
Динни знала, что Флер права, и потому сказала еще холоднее:
- Объяснять все это нет смысла....
- Да тут, милая моя, и объяснять нечего! Он ее чем-то оскорбил и, конечно, мог оскорбить, но, в конце концов, это не причина. Помнишь прелестную картину Ренуара, где мужчина и женщина сидят в ложе? Ведь ясно, что каждый из них живет своей жизнью, и все-таки они вместе. Почему Клер не может?
- А ты смогла бы?
Флер слегка пожала красивыми плечами.
- Майкл - просто золото. И потом у нас же дети.
Она опять слегка пожала плечами.
Динни словно оттаяла.
- Ты обманщица, Флер. Ты не следуешь тому, что проповедуешь.
- У меня случай исключительный.
- У каждого так.
- Ну, не будем спорить. Майкл говорит, что наш новый депутат Дорнфорд ему очень по душе. Они ведь теперь работают вместе над этим планом, знаешь насчет свиней, птицы и картофеля. Ловкая штука, и как раз то, что нужно.
- Да, мы в Кондафорде тоже возимся со свиньями. А дядя Лоренс что-нибудь делает в Липпингхолле?
- Нет, он изобрел этот план и считает, что свою лепту внес. Когда Майкл будет посвободнее, он заставит его еще поработать. Эм ужасно смешно рассуждает об этом плане... А тебе нравится Дорнфорд?
За это утро к Динни во второй раз обращались с тем же вопросом, и она прямо посмотрела в лицо кузине.
- По-моему он просто совершенство. Вдруг рука Флер скользнула под ее локоть.
- Знаешь, Динни, дорогая, мне бы очень хотелось, чтобы ты за него вышла. Конечно, за совершенства не выходят, но, думаю, что при желании и у него можно найти грешки.
Динни, в свою очередь, пожала плечами, глядя перед собой отсутствующим взором.
ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ
Третьего февраля погода была настолько мягкой и день так похож на весенний, что кровь у людей бежала быстрей и будила жажду приключений.
Поэтому Тони Крум рано утром телеграфировал Клер и в полдень выехал из Беблок-Хайта на старой, но только что купленной им двухместной машине. Конечно, эта машина была далека от его мечты, но все же он мог при желании доводить ее скорость до пятидесяти миль в час. Проехав по ближайшему мосту, он свернул на Эббингтон, миновал Венсон и направился в сторону Хенли. Там он остановился перекусить и набрать бензину, затем еще раз проехал по мосту, полюбовался залитой солнцем речкой, текущей в туманной наготе среди обнаженных лесов, а оттуда помчался дальше, уже не останавливаясь и то и дело поглядывая на часы, так как решил быть на Мелтон-Мьюз к двум часам.
