Генри Джеймс - Пресса
И с этими словами Мод открыла дверь, чтобы выйти на улицу, не поведя и бровью, когда Говард, догнавший ее, объявил в ответ, что второй такой, как она, конечно же, во всем свете не сыщешь; но не успели они ступить и шагу, как последнее ее утверждение оказалось полностью опровергнутым. Тот другой, которого они выкинули из памяти, так-таки никуда не делся, и теперь ими напрочь забытый, явно повсюду их разыскивавший и каким-то верхним чутьем разыскавший, в лице Мортимера Маршала, преградил им путь.
9
Он входил, а они выходили, и его "Я так и знал, что где-нибудь на вас наскочу", с невозмутимым простодушием брошенное им в лицо, произвело на них - мгновение спустя - такое впечатление, как если бы перед ними вдруг разостлали огромный пушистый ковер в цветах и узорах, приглашая на него ступить; и в них заговорила совесть. Ответный их возглас вряд ли мог, по ощущению Мод, сойти за радушное приветствие, и, лишь увидев, как это безразличие, в свою очередь, остудило бедного джентльмена, Мод вдруг поняла, до какой степени они с Байтом были все это время поглощены друг другом. И все же физиономия Маршала, пока они, застряв в дверях, уклончиво молчали, не предлагая ему ни вернуться вместе в закусочную, ни отправиться куда-либо в другое место, - физиономия эта, маячившая перед ними в ожидании обещанных Байтом указаний, чем-то похожая на нарядную бонбоньерку, мелковатую и удобную только своей плоскостью, - вызвала в памяти нашей героини сладкие мечты, которые ее спутник навеял бедному джентльмену в их последнюю встречу, и это сразу несколько изменило - в сторону сочувствия при всей его глупости - ее отношение к нему: ведь Байт и на ее счет позволял себе забавляться. На какой-то миг она ощутила себя союзницей их незваного гостя и в порыве добрых чувств, уже не раздумывая, повернулась к Байту:
- А вот и твой неуемный претендент, - сказала она, - на вакансию, которая теперь так кстати открылась.
- Я осмелился, - сразу оживился мистер Маршал, - прийти, чтобы напомнить вам - время не ждет.
Байт окинул его несколько двусмысленным взглядом:
- Боитесь, как бы вам не перебежали дорогу?
- Свято место пусто не бывает.
- Мистер Маршал полагает, - Мод снова выступала его рупором, - что оно, пожалуй, чересчур стремительно освободилось.
Мистер Маршал не замедлил оценить - в свойственной ему широкой открытой манере - помощь, которую она оказала ему своей находчивостью.
- Да, я, знаете ли, хочу попасть на газетную полосу, прежде чем что-нибудь еще произойдет.
- А что, - осведомился Байт, - вы боитесь, может произойти?
- Мало ли что. - Он улыбнулся. - Я сам - разве вы не понимаете? - сам хочу произойти. Первым.
Тут и Мод Блэнди невольно впала, разъясняя своему приятелю, в тот же сладкий полупросительный тон.
- Да уж, произведи его. Что тебе стоит его произвести!
- Пожалуйста! Что вам стоит меня произвести, - подхватил Мортимер Маршал.
Они стояли все вместе там, где остановились, держа свой странный тройственный совет, и из-за его необычного тона и числа участников любому прохожему, слуха которого он коснулся, представлялись, надо полагать, людьми, обсуждающими не только вопросы, подвластные паркам, но и, несомненно, разыгрывающими нечто вроде встречи этих грозных сил. "Произвести-произвести!" - мрачным эхом повторял Байт, словно от этого возгласа зависело нечто судьбоносное. Однако исполнение сего желания было столь же далеко, как и возможность для Байта хоть что-то возразить, так как к его голосу присоединился другой, вначале далекий и еле слышный, и, внеся зловещую ноту, заглушил все остальное. Он прорвался сквозь грохот проезжих улиц, со стороны Флит-стрит, вслушиваясь, наши собеседники обменялись взглядами. Вслед за тем они определили - кричат на Стрэнде, а секунду спустя в вечернем воздухе вновь разнеслось:
- Возвращение Бидел-Маффета! Потрясающая сенсация!
Потрясающая, ничего не скажешь! Настолько потрясающая, что все трое побледнели, как побледнели в тот, другой раз, когда на том же месте услышали ту, другую весть, а теперь, ошеломленные, долго стояли неподвижно и молча в ожидании, прежде чем выкрик, мгновенно размножившийся, снова достиг их слуха.
- Возвращение?..
- Из мертвых - вот те раз! - бедняга Маршал не мог унять дрожь.
- Значит, он не?.. - запнулась от изумления Мод, вместе с ним адресуясь к Байту.
Но сей гениальный молодой человек явно был столь же сильно поражен.
- Как, он жив? - вырвалось у него чуть ли не с долгим радостным стоном, в котором прозвучавшее в первый миг восхищение пополам с удивлением тут же уступило чувству комического. И Говард Байт безудержно - собеседникам, пожалуй, показалось, даже истерически - расхохотался.
Мод Блэнди и Мортимер Маршал стояли, пяля на него глаза.
- Так кто же мертв? - фистулой взвизгнул Маршал.
- Боюсь, что вы, мистер Маршал, - перестав смеяться, ответил после паузы молодой человек, и это прозвучало так, будто он видит, до какой степени мертв.
Маршал совсем потерялся.
- Но кого-то же убили!..
- Кого-то - несомненно, но Бидел так или иначе уцелел.
- Значит, он вел игру?.. - Нет, такое не укладывалось у Маршала в голове.
Но Мод тут интересовало даже не это:
- И ты все время знал? - спросила она Байта.
Он ответил взглядом, который в первый миг ее озадачил, но она тут же поняла, наполовину радуясь, наполовину огорчаясь, что ее гений куда проще, чем ей мнилось.
- Если бы! Я и в самом деле верил.
- С начала и до конца?
- Нет. Но после Франкфурта - верил.
- И сегодня вечером ничего не ведал?
- Разве только по состоянию своих нервов.
- Да, нервное у тебя, должно быть, состояние. - При всем том ей и теперь было жаль его. Откровенно говоря, она скорее испытывала нечто вроде разочарования. - А я, - самодовольно объявила она, - не верила.
- Что бы вам сказать об этом тогда, - бросил ей Маршал. - Вы спасли бы меня от неловкости и...
Но Байт его перебил:
- Да верила она - верила, чтобы разделаться со мной!
- Разделаться с вами?
Мод сделала Байту знак рукой:
- Он же не понимает.
Он, то бишь мистер Маршал, и впрямь имел почти трагический вид.
- Не понимаю. Ни аза не понимаю.
- Никто из нас не понимает, - успокоил его Байт. - Нам надо с эитм кончать.
- Вы думаете, и мне непременно надо?
- Вам, сэр, - усмехнулся Байт, - в первую голову. Все места, как видите, плотно заняты.
Его клиент, однако, не унимался:
- А вдруг он снова умрет?
- Если и умрет, то тут же снова оживет. Он никогда не умрет. Это мы умрем. А он - бессмертен.
Байт оглядел его, этого неугомонного вопрошателя, с головы до ног; бедняга прислушивался к газетчикам на Стрэнде, из которых ни один, увы, все еще не добрался до них. И казалось, пришибленный утраченной возможностью, сам уже знал, что не в его силах суметь воспользоваться даже этой желанной помощью. И, пожалуй, именно поэтому никак не мог угомониться.
- И это поднимет вокруг него еще больший шум?
- Его возвращение? Колоссальный. Ведь - подумать только! - это как раз то, о чем - помните? - мы с вами говорили как об идеальном варианте. То есть, - улыбнулся Байт, - человека считают пропавшим и в то же время...
- Его обнаруживают, - вожделенно пробормотал, словно в раздумье, Маршал.
- Он становится сенсацией, - продолжал Байт, - благодаря собственному крушению, а он вовсе не настолько сокрушен, чтобы не знать, какой вокруг него поднят шум.
Мод такое положение вещей тоже крайне воодушевляло:
- От всего отказаться и в то же время все иметь.
- О, даже лучше, - сказал ее друг, - иметь куда больше, чем все, и больше того, от чего отказался. Бидел, - не преминул он растолковать "третьему лишнему", - будет теперь иметь много больше.
Мистер Маршал силился это освоить:
- Больше, чем если бы умер?
- Больше, - засмеялся Байт, - чем если бы не умирал. Именно то, чего вы, если я вас понял, желали себе и что так желали иметь. То, что я помог бы вам обрести.
- Кто же в таком случае помогает ему?
- Никто. Его звезда. Его гений.
Мистер Маршал огляделся вокруг, словно в надежде обнаружить подобных помощников и в своей сфере. Она, его сфера, включала и ревущий Стрэнд, но Стрэнд - сплошная мистика и безумие! - ревел: "Бидел! Бидел!" Какой-то газетчик, издалека заприметив беседующую группу, уже поспешал к ним.
- Но как, черт возьми?..
- Вон, познавайте, - и Байт указал ему на приближавшийся источник.
- А вы? Вам они не нужны? - бросился бедняга Маршал к уже удалявшейся паре.
- Газеты? - они остановились, чтобы ответить. - Нет, с нас хватит. Мы покончили с этим. Мы ставим точку.
- И я больше вас не увижу?
Испуг и последняя надежда вцепиться отразились на лице Маршала, но Мод, мгновенно схватившая все, что хотел выразить ее друг, нашла нужные слова, чтобы оборониться:
- Мы выходим из дела.
С чем, повернувшись, уже в прямом смысле, спиной к Флит-стрит, они и пошли. Они шли вверх по холму, молча, глухие к выкрикам очередного мальчишки-газетчика, пренебрегая очередным "экстренным", шли не останавливаясь, пока несколько минут спустя не очутились в относительной тишине Ковент-Гардена, где еще не стерлись следы недавнего бурного уличного движения, но уже воцарился покой. Рев со стороны Стрэнда умолк, клиент их исчез навсегда, и теперь из открывшегося перед ними пустого пространства они могли, подняв глаза, увидеть звезды. Среди них, конечно, была и счастливая звезда Бидел-Маффета, и мысль, что это так, на мгновение притупила заносчивое чувство победы. Он все еще нависал над ними, он, бессмертный, властвовал над ночью; а они были далеко внизу, и теперь он довлел над их миром. И все же чувство облегчения, спасения, света - пока неугасимого - их доброй старой иронии остановило обоих и поставило лицом к лицу. Теперь между ними было больше, чем прежде, всякого разного, но оно не разделяло, а, напротив, соединяло, подобно глубокому потоку, по которому их несло, заставляя теснее прижаться друг к другу. И все же, все же... что-то точило Мод.
