Ат-Тахир Ваттар - Рыбак и дворец
Что касается мистиков, то они заявили, что лучшая месть - одурманить врагов и оставить их на вершине горы, доступной грифам и прочим хищным птицам, которые вырвут у них глаза, язык и сердце.
- К оружию, благородные души, - призвала Дева. - Мы должны отомстить за Али-Рыбака и не только на словах! И все принялись повторять вслед за ней:
- К оружию!
И поспешили взяться за оружие, которое они отняли у властей или взяли у своих друзей из Гордого города.
А сами люди Гордого города приняли еще более важное решение:
- Отныне больше не будет страданий, - сказал глава города. - Мечта пророков, мудрецов и ученых осуществилась.
Партизаны объявили, что они окончательно выходят из подполья и отказываются от власти. А более достойного короля они собирались найти в Гордом городе.
Юноша-писец, говоря от имени сторонников Али-Рыбака, объявил под звуки ная, ребаба и барабана:
- Пусть Дева, жена Али-Рыбака, будет провозглашена королевой. Ведь она полюбила его, и он тоже полюбил ее. Мы не знаем никого сердечней этой Девы,
нет достойней ее среди тех, кто больше не желает терпеть тирании. Да здравствует королева-Дева! Да здравствует Великая Любовь!
40.
Пришла рабыня, которая попросила Али-Рыбака облачиться в одежды, достойные взора Его Величества. Она помогла ему надеть кафтан, расшитый золотом и жемчугами, обула его в великолепные туфли, окропила благовониями, завязала ему глаза и медленным шагом пошла перед ним, указывая путь.
- Следуй прямо за мной, - приказала она ему.
Он шел за ней целых четыре часа, потом она перепоручила его второй рабыне, за которой он прошагал столько же, та передала его в руки третьей, а та - четвертой, четвертая - пятой, пятая - шестой, а шестая, 'наконец, седьмой.
Изнуренный от большой потери крови, от стольких сказанных слов, от утомительного пути, он попросил хотя бы о недолгом отдыхе. Ко рабыня сказала ему:
- Здесь все рассчитано. И речи не может быть об остановке. Тем более, что мы скоро доберемся до места.
Это подтверждали и ароматы, доносившиеся отовсюду.
Рабыня развязала ему глаза, и он медленно-медленно открыл их, его тут же ослепило сверкание изумрудов, яхонтов, золота и серебра.
В огромном зале, стены которого были задрапированы прозрачной очень дорогой тканью, отражались тысячи огней, светившие неизвестно откуда - от солнца, или какого-то другого источника света. Непонятно , был ли это отдельный зал, или же он был связан с другими скрытыми за драпировкой стен. Ничего было не ясно. Да и какое это имело значение! Главное, он был в зале приемов и вскоре ему предстояло увидеть Его Величество .
Действительно, спустя несколько мгновений какой-то голос, который показался ему похожим на слегка измененный голос Месауда, донесся до его ушей:
- Ты находишься в присутствии Его Величества. Говори, что ты хочешь?
Али-Рыбак поискал, откуда мог исходить этот голос, но взгляд его упирался лишь в драпировку стен. Внезапно ему пришло на ум, что драпировка скрывала множество маленьких комнат и что Его Величество должен находиться в одной из них. Но Его Величество просит его говорить. А как он может это сделать с отрезанным языком? "А что бы я мог сказать ему, если точнее? подумалось Али-Рыбаку. - Может, я начал бы так: "Ваше Величество, я приходил к вам с подарком, но, обнаружив, кто служит у вас при дворе, - а это не кто иные как самые отпетые разбойники и преступники - я был наказан самым жесточайшим образом: у меня отняли то, что позволяло мне быть рыбаком, человеком, - отрубили мне руки и отрезали язык. О Ваше Величество! Если вы промедлите и не сделаете так, чтобы они больше не могли причинить вреда, то они в конце концов уничтожат ваше королевство. Да хранит вас господь, Ваше Величество, у меня нет личных просьб или тщеславных помыслов. Мне достаточно быть умелым рыбаком, готовым преподнести Вашему Величеству всех самых прекрасных рыб, каких мне только доведется поймать. У меня к вам только одна-единственная просьба: народ очень несчастен из-за нападок королевской гвардии, из-за унижений и расправ, которые учиняет над ними армия. Вы оторваны от своих подданных, установите же с ними связь! Все они любят вас и станут любить еще больше, если вы это сделаете. Упраздните семь постов стражи, которые ставят столько преград на пути между вами и народом. О, если бы вы только видели множество жалоб и прошений, которыми размахивают подданные в каждом городе..." Нет, пожалуй я не стал бы так говорить с Его Величеством. Ведь эти враги не кто иные, как мои братья. Я стану действовать, как брат, не изменяя себе. Я готов пожертвовать не только руками и языком, но и зрением и даже своей жизнью, чтобы убедить своих братьев, я готов положить на это всю доброту своей души. Я не тот человек, который становится глашатаем людей алчных и толстокожих... Итак, я сказал бы: "Ваше Величество, скажу вам только, что я покорный подданный, который очень любит вас. Я узнал, что вам удалось уйти от покушения ваших врагов, и мне захотелось выразить вам свою радость и преподнести вам в подарок самую прекрасную рыбу, какая только есть на белом свете. Но вот уже дважды я не был удостоен вашего благосклонного внимания, что помешало мне выразить вам свою радость и радость всех рыбаков и всех ваших подданных..." Но разве позволительно лгать в присутствии Его Величества? Разве надо лгать о преданности и любви в Его присутствии? Нет, я ничего не стал бы говорить. Я буду плакать до тех пор, пока он не поймет и на простит меня..."
- Говори, пришелец! Ты находишься в присутствии Его Величества .
На этот раз голос очень походил на голос Саада. Да, это был его голос, даже если слегка и измененный.
"Я стану кружиться на месте до тех пор, пока Его Величество не заметит меня, или до тех пор, пока он не обнаружит себя". И Али-Рыбак стал медленно поворачиваться на.одном месте , и каждый раз, когда ему казалось, что Его Величество видит его, слезы у него из глаз текли в два раза сильнее. На сердце у него становилось все тяжелее.
- Что случилось с руками этого человека? - лицемерно спросил чей-то голос, очень похожий на голос Джабера.
- Он украл огромную дыню, Ваше Величество. Такую большую, что еле унес ее в обеих руках. За что ему и отрубили обе руки, - ответил предательски лукавый голос Месауда.
- А почему этот человек молчит? - спросил Джабер за Его Величество.
- Наверное, он немой, Ваше Величество, - откликнулся голос Саада.
Али-Рыбак широко открыл рот и показал, что осталось у него от языка.
- У него отрезан язык, Ваше Величество! - крикнул Саад. - Возможно, он не проявлял к вам должного уважения, отсюда и наказание, которому подвергли его наши верные и бравые гвардейцы.
- Почему он рыдает так, что сердце разрывается на части? - спросил голос Джябера.
- Вероятно, он хочет убедить вас в том, что с ним поступили несправедливо, не иначе, Ваше Величество, - откликнулся лицемерный голос Саада.
- Так пусть ему выколют глаза! Только враги могут говорить о себе, что с ними обошлись несправедливо в нашем королевстве, - приказал голос Джабера.
Обрубками рук Али-Рыбак указал на то место, где билось его сердце, всем своим видом говоря, прежде чем его успели увести: "Вот это единственное, чего вы никогда не сможете изуродовать".
41.
Рассказывают, будто Али-Рыбака подхватила какая-то таинственная сила, поднятая рыбой, которая находилась в одном из бассейнов, и рыба эта превратилась в крылатого коня. Али-Рыбак вскочил на нее верхом и полетел в сторону долины Непорочных Дев. Там, якобы, к нему вернулись все недостающие части тела.
Еще рассказывают, что, находясь в зале приемов, Али-Рыбак услышал крики мужчин, выстрелы, громкую барабанную дробь, вопли женщин, а палачи, выколовшие ему глаза, прибежали в зал с криками:
- Дворец захвачен, чернь разрушила стены, обезоружила гвардию и в настоящий момент находится в самом сердце Дворца.
Рассказывают, что атака действительно имела место, что семь постов сдались еще до подхода основных сил армии, сформированной семью городами, что королевское войско разбежалось еще до того, как вступило в бой с атакующими, что девяносто девять ворот Дворца открылись все разом, прежде чем их разрушили, и что обитатели Дворца выстроились в ряд с поднятыми руками.
- Кто здесь король? - спросили их. Никто не двинулся с места.
- Кто королева?
Никакого ответа. Но кто-то указал на камергера, начальника королевской стражи и первого советника, которые тут же пали ниц, моля о пощаде.
- Это братья Али-Рыбака, кровожадные разбойники. Уже тогда, на городской площади они показали себя... Значит, они и есть королевская власть!
Говорят, что именно в этот момент из рядов армии Гордого города, выступили король и королева и скромно заявили, что считают себя простыми гражданами, такими, как и все остальные.
Рассказывают, что ученые Гордого города налили во все колодцы, источники и ручьи снадобье, которое они только что изобрели и которое пробуждало у жителей королевства, включая и обитателей Дворца, семнадцатое чувство, и что все граждане стали королями и королевами, а Али-Рыбак, цел и невредим, женился на Деве, которая, по всеобщему признанию, достойна была быть первой среди всех королев.
