Данте Алигьери - Божественная комедия. Ад

1. День отходил и сумрак пал в долины,[40]
Всем на земле дозволив отдохнуть
От их трудов; лишь я один единый

4. Готовился на брань – в опасный путь,
На труд, на скорбь, о чем рассказ правдивый
Из памяти дерзаю почерпнуть.

7. О высший дух, о музы, к вам призывы!
О гений, все, что зрел я, опиши,
Да явится полет твой горделивый!

10. Я начал так: «Всю мощь моей души
Сперва измерь, поэт-путеводитель;
Потом со мной в отважный путь спеши.[41]

13. Ты говорил, что Сильвиев родитель,[42]
Еще живой и тленный, низходил
Свидетелем в подземную обитель.

16. Но если жребий так ему судил,
То вспомнив, сколько приобрел он славы
И кто сей муж я как правдив он был, —

19. Почтет его достойным разум здравый:
Он избран был, чтоб некогда создать
Великий Рим и быть отцом державы, —

22. Державы той, где – подлинно сказать – *[43]
Престол священный сам Господь поставил
Наместникам Петровым восседать.

25. В сем странствии – ты им его прославил —
Узнал он путь к победе над врагом
И тем тиару папам предоставил.

28……………………………………………..
…………………………………………………
…………………………………………………

31. Но мне ль идти? кто дал мне позволенье?

34. И так, коль дерзкий подвиг сотворю,
Страшусь, в безумие он мне вменится.
Мудрец, ясней поймешь, чем говорю».

37. Как тот, кто хочет, но начат страшится,
Полн новых дум, меняет замысл свой,
Отвергнув то, на что хотел решиться:

40. Так я томился в мрачной дебри той,
И мысль свою, обдумав, кинул снова,
Хоть предан был вначале ей одной.

43. «Коль я проник вполне в значенье слова,»
Великодушного сказала тень,
«Твоя душа познать боязнь готова.

46. Боязнь людей отводит каждый день
От честных подвигов, как призрак ложный
Страшит коня, когда ложится тень.

49. Но выслушай – и страх рассей тревожный, —
Что моего пришествия вина
И что открыл мне жребий непреложный.

52. Я с теми был, чья участь не полна;[44]
Там, слыша голос Вестницы прекрасной,[45]
Я вопросил: что повелит она?

55. Светлей звезды в очах горел луч ясный,[46]
И тихим, стройным языком в ответ
Она рекла как ангел сладкогласный:

58. «О Мантуи приветливый поэт,
Чья слава свет наполнила далеко
И будет в нем, пока продлится свет![47]

61. Любимец мой, но не любимец рока,
Препону встретил на брегу пустом
И вспять бежит испуганный жестоко.

64. И я страшусь: так сбился он на нем,
Что уж не поздно ль я пришла с спасеньем,
Как в небесах была мне весть о том.

67. Подвигнись в путь и мудрым убежденьем
Все для его спасенья уготовь:
Избавь его и будь мне утешеньем,

70. Я, Беатриче, умоляю вновь……[48]
…………………………………………………
…………………………………………………

73. Там, пред моим Владыкой, с состраданьем,
Поэт, я часто похвалюсь тобой».
Умолкла тут, я начал я воззваньем

76. «О благодать, которою одной
Наш смертный род превысил все творенья
Под небом, что свершает круг меньшой![49]

79. Так сладостны твои мне повеленья,
Что я готов немедля их свершить;
Не повторяй же своего моленья.

82. Но объясни: как можешь нисходить
Без трепета в всемирную средину[50]
От горних стран, куда горишь парить?» —

85. – «Когда желаешь знать тому причину,»
Она рекла, «короткий дам ответ,
Почто без страха к вам схожу в пучину.

88. Страшиться должно лишь того, что вред
Наносит нам: какой же страх бесплодный,
Как не боязнь того, в чем страха нет?[51]

91. Так создана я благостью Господней,
Что ваша скорбь меня не тяготит
И не вредит мне пламень преисподней.[52]

94 Там некая Заступница скорбит
О том, к кому тебя я посылаю,
И для нее жестокий суд разбит.[53]

97. Она, воздвигши Лючию….[54]
Рекла: Твой верный ждет тебя в слезах,
И я отсель его тебе вверяю.

100. И Лючия, жестокосердых враг,
Подвигшись, мне вещала там, где вечно
С Рахилью древней воссежу в лучах:[55]

103. «О Беатриче, гимн Творцу сердечный!
Спаси того, кто так тебя любил,
Что для тебя стал чужд толпе беспечной.[56]

106. Не слышишь ли, как плач его уныл?
Не зришь ли смерть, с которой он сразился
В реке, пред ней же океан без сил?

109. Никто так быстро в мире не стремился[57]
От гибели, иль к выгодам своим,
Как мой полет от слов тех ускорился

112. С скамьи блаженной к пропастям земным —
Ты дал мне веру мудрыми словами,
И честь тебе и тем, кто внемлет им!»

115. Потом, сказав мне это, со слезами
Взор лучезарный возвела горе,
И я потек быстрейшими стопами.

118. И, как желала, прибыл к той поре,
Когда сей зверь пресек в пустынном поле
Твой краткий путь к прекрасной той горе.

121. Так что ж? зачем, зачем же медлит боле?
Что на сердце питаешь низкий страх?
Что сделалось с отвагой, с доброй волей….

124. ……………………………………………………
…………………………………………………
…………………………………………………?»

127. И как цветочки, стужею ночною
Согбенные, в сребре дневных лучей
Встают, раскрывшись, на ветвях главою:

130. Так я воздвигся доблестью моей;
Столь дивная влилась мне в грудь отвага,
Что начал я, как сбросив груз цепей:

133. «О слава ей, подательнице блага!
О честь тебе, что правым словесам
Уверовал и не замедлил шага!

136. Так сердце мне с желаньем по стопам
Твоим идти возжег ты мудрым словом,
Что к первой мысли возвращаюсь сам.

139. Идем: крепка надежда в сердце новом —
Ты вождь, учитель, ты мой властелин!»
Так я сказал, и под его покровом

142. Нисшел путем лесистым в мрак пучин.

1. Здесь мною входят в скорбный град к мученьям,
Здесь мною входят к муке вековой,
Здесь мною входят к падшим поколеньям.

4. Подвинут правдой вечный Зодчий мой:
Господня сила, разум всемогущий
И первые любови дух святой

7. Меня создали прежде твари сущей,
Но после вечных, и мне века нет.
Оставь надежду всяк, сюда идущий![58] —

10. В таких словах, имевших темный цвет,
Я надпись зрел над входом в область казни
И рек: «Жесток мне смысл ее, поэт!»

13. И как мудрец, вещал он, полн приязни:
«Здесь места нет сомненьям никаким,
Здесь да умрет вся суетность боязни.

16. Вот край, где мы, как я сказал, узрим
Злосчастный род, утративший душою
Свет разума со благом пресвятым.[59]» —

19. И длань мою прияв своей рукою*
Лицом спокойным дух мой ободрил
И к тайнам пропасти вступил со мною.[60]

22. Там в воздухе без солнца и светил
Грохочат в бездне вздохи, плач и крики,
И я заплакал, лишь туда вступил.

25. Смесь языков, речей ужасных клики,
Порывы гнева, страшной боли стон
И с плеском рук то хриплый глас, то дикий,

28. Рождают гул, и в век кружится он
В пучине, мглой без времени покрытой,
Как прах, когда крутится аквилон.

31. И я, с главою ужасом повитой,[61]
Спросил: «Учитель мой, что слышу я?
Кто сей народ, так горестью убитый?» —

34. И он в ответ: «Казнь гнусная сия
Карает тот печальный род………………..
……………………………………………………………….[62]

37. С ним смешаны злых ангелов те хоры,
Что за себя стояли за одних,
……………………………………………………………….

40. ………………………………………………………….
……………………………………………………………….
……………………………………………»

43. – «Учитель, – я спросил, – какое ж бремя
Их вынуждает к жалобам таким?» —
И он: «Для них не стану тратить время,

46. Надежда смерти не блестит слепым,
А жизнь слепая так невыносима,
Что участь каждая завидна им,

49. Их в мире след исчез быстрее дыма;
Нет состраданья к ним, их суд презрел,
Что говорят об них? взгляни и – мимо!»

52. И я, взглянувши, знамя там узрел:
Оно, бежа, взвивалося так сильно,
Что, мнилось, отдых – не ему в удел.[63]

55. За ним бежал строй мертвых столь обильный,
Что верить я не мог, чтоб жребий сверг
Такое множество во мрак могильный.

57. И я, узнав там некоторых, вверх
Взглянул и видел тень того, который
Из низости великий дар отверг,[64]

61. Вмиг понял я – в том убеждались взоры —
Что эту чернь……………………….
……………………………………………………………….

64. Презренный род, не живший никогда,
Ногой и бледный, был язвим роями
И мух и ос, слетавшихся туда.

67. По лицам их катилась кровь струями,
И, смешана с потоком слез, в пыли,
У ног, съедалась гнусными червями.

70. И я, напрягши зрение, вдали
Узрел толпу на берегу великой
Реки и молвил: «Вождь, благоволи

73. Мне объяснить: что значить сонм толикой
И что влечет его со всех сторон,
Как вижу я сквозь мрак в долине дикой?» —

76. – «О том узнаешь, – отвечал мне он,
Когда достигнем берега крутова,
Где разлился болотом Ахерон[65]». —

79. И взор смущенный я потупил снова[66]
И, чтоб вождя не оскорбить, к брегам
Реки я шел, не говоря ни слова.

82. И вот в ладье гребет на встречу нам
Старик суровый с древними власами,[67]
Крича: «О горе, злые, горе вам!

85. Здесь навсегда проститесь с небесами:
Иду повергнуть вас на том краю
В тьму вечную и в жар и хлад со льдами.[68]

88. А ты, душа живая, в сем строю,
Расстанься с этой мертвою толпою!»
Но увидав, что недвижим стою:

91. «Другим путем,» сказал, «другой волною,
Не здесь, проникнешь ты в печальный край:
Легчайший челн помчит тебя стрелою.[69]»

94. И вождь ему: «Харом, не воспрещай!
Так там хотят, где каждое желанье
Уж есть закон: старик, не вопрошай![70]» —

97. Косматых щек тут стихло колыханье[71]
У кормщика, но огненных колес
Усилилось вокруг очей сверканье.

100. Тут сонм теней, взволнованный хаос,[72]
В лице смутился, застучал зубами,
Едва Харон суд грозный произнес,[73] —

103. И проклинал родителей хулами,
Весь род людей, рожденья место, час
И семя семени с их племенами.

106. Потом все тени, в сонм един столпясь,
На взрыд взрыдали на брегу жестоком,
Где будет всяк, в ком Божий страх угас.

109. Харон же, бес, как угль сверкая оком,
Маня, в ладью вгоняет сонм теней,
Разит веслом отсталых над потоком.[74]

112. Как осенью в лесу кружит борей
За листом лист, доколь его порывы
Не сбросят в прах всей роскоши ветвей:

115. Подобно род Адамов нечестивый,
За тенью тень, метался с берегов,
На знак гребца, как сокол на призывы.

118. Так все плывут по мутной мгле валов,
И прежде чем взойдут на берег сонный,
На той стране уж новый сонм готов.

121. «Мой сын,» сказал учитель благосклонный,
«Пред Господом умершие в грехах
Из всех земель парят к реке бездонной[75]

124. И чрез нее торопятся в слезах;
Их правосудье Божье побуждает
Так, что в желанье превратился страх.[76]

127. Душа благая в ад не проникает,
И если здесь так встречен ты гребцом,
То сам поймешь, что крик сей означает». —

130. Умолк. Тогда весь мрачный дол кругом
Потрясся так, что хладный пот доныне
Меня кропит, лишь вспомню я о том.

133. Промчался вихрь по слезной сей долине,
Багровый луч сверкнул со всех сторон
И, чувств лишась, в отчаянной пучине

136. Я пал как тот, кого объемлет сон.[77]