Элизабет Гаскелл - Север и Юг
С той поры она успела полюбить детскую комнату, хотя сейчас ее переделали в помещение для прислуги. Маргарет снова осмотрелась вокруг. Мысль о том, что через три дня она должна была покинуть дом тети, пробудила в ней мягкое сожаление.
– Ах, Ньютон, – сказала она, – я думаю, мы все будем с тоской вспоминать эту милую комнату.
– Может, кто и будет, мисс, но только не я. Мои глаза уже не так хороши, как в молодости, а освещение здесь плохое, поэтому для починки кружев мне приходится сидеть у окна. Там всегда ужасный сквозняк – такой, что можно околеть от холода.
– Надеюсь, что в Неаполе вам хватит и тепла, и света. И штопать, наверное, придется не меньше, чем здесь. Спасибо, Ньютон. Я сама отнесу их вниз. Вы же заняты.
С наслаждением вдыхая пряный запах шалей, Маргарет спустилась в большую гостиную. Так как Эдит еще спала, тетя попросила ее на себе продемонстрировать великолепие индийских нарядов. Никто, конечно, не сказал об этом, но высокая и стройная Маргарет, облаченная в черное шелковое платье, которое она носила как траур по дальнему родственнику, поразила всех своей красотой. Яркие пестрые шали, наброшенные на плечи девушки, ниспадали длинными изящными складками, подчеркивая ее фигуру. На Эдит они смотрелись бы не так рельефно. Маргарет молча стояла под люстрой и послушно выполняла указания тети. Во время одного из поворотов она случайно увидела свое отражение в зеркале над каминной полкой – знакомые черты в обрамлении наряда восточной принцессы. Ей нравилось носить такие дорогие вещи. С довольной улыбкой на губах она погладила шаль, радуясь, как ребенок, ее мягкой фактуре и яркой расцветке.
И тут открылась дверь. Слуга объявил о прибытии мистера Генри Леннокса – брата жениха. Некоторые леди отступили назад, словно устыдившись своего женского интереса к нарядам. Миссис Шоу, протянув руки, направилась к вошедшему гостю. Маргарет неподвижно стояла под люстрой, не зная, нужны ли еще ее услуги в качестве манекена для показа индийских шалей. Весело глядя на мистера Леннокса, девушка не сомневалась, что он благожелательно относится к той смехотворной ситуации, в которой она невольно оказалась.
Ее тетя была поглощена беседой с мистером Ленноксом, который по неким причинам не смог прибыть к обеду. Она расспрашивала его о брате и сестре (та приехала по данному случаю вместе с капитаном из Шотландии), а также о других членах их семейства. Маргарет подумала, что надобность в ее услугах отпала, и принялась развлекать остальных гостей, о которых тетя Шоу на время забыла. К тому моменту из малой гостиной, моргая и щурясь от сильного света, вышла невеста. Поправляя сбившиеся локоны, она выглядела как Спящая красавица, пробудившаяся от долгого сна. Очевидно, сквозь дремоту она услышала голос Генри и заставила себя проснуться, так как ей хотелось расспросить о дорогой Жанет, будущей свояченице, которую Эдит пока еще не видела, но уже безмерно любила. Кузина говорила о ней так восторженно, что Маргарет, будучи очень гордой, едва сдерживала проснувшуюся в ней ревность к внезапно появившейся сопернице.
Прислушиваясь к беседе, которую вела тетя Шоу, Маргарет заметила, что Генри Леннокс несколько раз посмотрел на стул, стоявший рядом с ней. Она поняла, что, как только Эдит закончит свои расспросы, он займет это место. Из утренних рассуждений тети Шоу относительно планов Генри Леннокса она сделала вывод, что он вряд ли сможет приехать на званый обед. Поэтому его появление стало для нее сюрпризом. И теперь она рассчитывала на приятный вечер. У них с Генри было сходство взглядов на многие вещи. Ее лицо окрасилось легким румянцем. Вскоре он подошел, и Маргарет встретила его с улыбкой, в которой не было даже намека на робость или застенчивость.
– Я вижу, все собравшиеся дамы погружены в женские дела. Это так не похоже на мои повседневные занятия юриспруденцией. Примерка шалей очень отличается от составления посмертных завещаний.
– О, я представляю, как вы удивились, застав нас за любованием столь пышными нарядами. Но индийские шали совершенны в своей красоте.
– Я не сомневаюсь, что они красивы. Их цены, кстати, тоже высоки. Посмотришь на них, и отпадает всякое желание приобретать такие дорогие вещи.
В гостиную один за другим начали входить джентльмены. Шум голосов усилился.
– Это ваш последний званый обед, не так ли? До четверга их больше не будет?
– Да. Думаю, после этого вечера мы сможем отдохнуть, чего я не делала уже несколько недель, по крайней мере не будет спешных дел и беготни. Все приготовления к свадьбе закончены. Осталось лишь томление для сердца. Наконец-то у меня появится время для размышлений. И я уверена, что Эдит тоже будет рада покою.
– Не знаю, как насчет вашей кузины, но вы действительно будете рады. Когда бы я ни встретил вас в последнее время, вы тут же исчезали в вихре забот о какой-нибудь другой особе.
– Да, – печально согласилась Маргарет, вспоминая бесконечные тревоги по пустякам, которые длились уже больше месяца. – Интересно, неужели свадьбе всегда предшествует такая суета, которую вы сравнили с вихрем, или в иных случаях возможна более спокойная и тихая подготовка к торжеству?
– Вы имеете в виду случай, подобный тому, что произошел с Золушкой, крестная мать которой наколдовала приданое, свадебный стол и пригласительные письма? – засмеявшись, произнес мистер Леннокс.
– А нужны ли вообще все эти хлопоты? – спросила Маргарет, глядя джентльмену прямо в глаза.
Неописуемая усталость от всех приготовлений, которыми Эдит, как верховная власть, занималась последние шесть недель лишь для того, чтобы произвести хорошее впечатление на приглашенных гостей, давила на Маргарет тяжелым бременем, и ей действительно был нужен собеседник, который мог бы порадовать ее приятными и светлыми идеями о браке.
– Конечно, – ответил мистер Леннокс, переходя на более серьезный тон, – люди соблюдают современные формальности и выполняют церемонии не столько для собственного удовольствия, сколько для того, чтобы закрыть рты сплетникам, недовольным умеренностью некоторых свадеб. А как бы вы устроили свое бракосочетание?
– О, я никогда не думала об этом! Мне только хотелось бы, чтобы оно проходило прекрасным летним утром и чтобы мы шли в церковь под сенью деревьев. Еще я обошлась бы без множества подружек и свадебного застолья. Смею сказать, что я настроена против тех ненужных формальностей, которые в последнее время так сильно осложняли мою жизнь.
– Я не знал, что вы такая! Идея величавой простоты изумительно подходит вашему характеру.
Его слова не понравились Маргарет. Он уже не раз пытался завести с ней беседу о ее характере и привычках и при этом не скупился на лестные замечания. Воспоминания о подобных случаях насторожили ее. Она быстро прервала его речь:
– Мне приятнее думать о пешем шествии к хелстонской церкви, чем о поездке в экипаже по мощеной улице к какому-нибудь лондонского собору.
– Расскажите мне о Хелстоне. Вы никогда не описывали его достопримечательности. Мне хотелось бы получить какое-то представление о том, где вы будете жить, когда дом по адресу Харли-стрит, 96 будет выглядеть тусклым, скучным и безлюдным. Хелстон – это поселок или город?
– О, это просто деревня! Не думаю, что могу назвать его поселком. Там находится церковь, вокруг которой располагаются дома… скорее коттеджи. А во всех садах цветут розы!
– И они цветут круглый год. Особенно на Рождество. Сделайте вашу фантазию полной.
– Нет, – немного раздраженно ответила Маргарет, – я не фантазирую. Я пытаюсь описать вам Хелстон таким, какой он есть. Вы не должны так шутить.
– Я раскаиваюсь, – произнес Генри Леннокс. – Только, судя по вашим словам, это деревня из сказки, а не из реальной жизни.
– Так оно и есть, – с жаром заявила Маргарет. – Все другие места в Англии, которые я видела после Нью-Фореста, кажутся грубыми и прозаичными. Хелстон похож на деревню из стихотворений Теннисона. Но я больше не буду описывать его. Если я поделюсь своими мыслями о нем и расскажу, как он красив на самом деле, вы будете смеяться надо мной.
– Клянусь, не буду! Однако я вижу, что вы можете быть непоколебимой. Расскажите мне хотя бы о том, как выглядит дом приходского священника.
– О, я не в силах описать его. Это мой дом, и никакие слова не передадут его очарования.
– Я покоряюсь вашему упрямству. Вы сегодня слишком строгая, Маргарет.
– Неужели? – воскликнула она, взглянув на него своими большими глазами. – Я не замечала этого за собой.
– Ну, сами посмотрите! Я сделал неудачное замечание, и вы тут же отказались рассказать, как выглядит Хелстон. Мне очень хотелось услышать рассказ о вашем доме, но вы и словом о нем не обмолвились.
– Я действительно не смогу описать вам мой дом. И пока вы не увидите его, все, что я скажу, останется лишь пустыми фразами.
– Тогда мне придется…
