Ирвин Шоу - Рассказы из сборника Отступление
Макомбер был всего лишь третьим помощником шерифа и взвалил на себя всю заботу о делах конторы только потому, что ему страшно не хотелось возвращаться домой к супруге. Вскоре после полудня на службу пожаловал и второй помощник. Он уселся, привалившись спиной к стене, и тоже уставил взгляд на надпись, гласящую: "Четыреста долларов".
- Я вычитал в газетах, - сказал Макомбер, чувствуя, как пот струится по шее и стекает за воротник рубашки, - что в штате Нью-Мексико климат более здоровый, чем в любой другой части мира. Посмотри, как я потею. Разве можно подобную гнусность называть здоровьем?
- Ты слишком заплыл жиром, - ответил второй помощник, не отрывая взгляда от слов "Четыреста долларов". - Чего же ты теперь хочешь?
- Здесь на мостовой можно жарить яичницу, - произнес Макомбер, глядя на раскаленную улицу за окном. - Мне нужен отпуск. Тебе нужен отпуск. Всем нужен отпуск. - Он лениво передвинул кобуру револьвера, которая, как ему показалось, слишком глубоко погрузилась в его сало, и спросил: - Ну почему бы этому Уолтеру Куперу, не появиться прямо сейчас в нашем офисе? И чего он только ждет?
Зазвонил телефон, и Макомбер снял трубку. Немного послушав, он ответил:
- Нет. У шерифа послеобеденный сон. Я все ему передам. Пока.
Он медленно положил трубку на рычаг, и в его глазах сверкнул огонек.
- Это - Лос-Анджелес, - пояснил Макомбер. - Они поймали Брисбейна. Держат его в тюрьме.
- Ему светит пятнадцать лет, - заметил второй помощник. - Его подельщик уже схлопотал свои пятнадцать. Так что теперь будут распевать друг другу песни.
- Это мое дело, - сказал Макомбер, задумчив возлагая на голову шляпу. - Я первым заглянул в товарный вагон, после того как они его взломали. Шагая к дверям, он добавил: - Кто-то должен доставить Брисбейна из Лос-Анджелеса. Разве я не тот, кто должен это сделать?
- Ты - именно тот, кто должен это сделать, - лениво ответил второй помощник. - Прекрасная поездка. Голливуд. Девочки из Голливуда, которые, как известно, в полном порядке. - Он покачал головой и мечтательно добавил: - Я и сам не прочь потрясти телесами в этом городе.
Макомбер неторопливо двинулся к дому шерифа. Однако, подумав о прелестях Голливуда, он улыбнулся и, несмотря на испепеляющую жару, зашагал быстрее.
- Боже мой, - пробормотал шериф, когда третий помощник доложил ему о звонке. - Что, дьявол их побери, твориться в этом Лос-Анджелесе? - Шериф сидел на краю дивана, на котором спал, лишь сбросив ботинки, и расстегнув три верхних пуговицы на брюках. Он ещё не до конца проснулся и поэтому был сердит. - На вполне хватает и одного приговора по этому делу.
- Брисбейн - изобличенный преступник, - сказал Макомбер. - Он совершил кражу со взломом.
- Да, он совершил взлом, - согласился шериф. - Влез в товарный вагон. Увел два пальто и пару носков, а я теперь должен посылать за ним человека в Лос-Анджелес! А если попросишь их отправить к нам убийцу, то ответа не получишь и через двадцать лет! Скажи, пожалуйста, с какой стати ты решил меня разбудить? - с кислой миной спросил шериф.
- Лос-Анджелес просит вас позвонить им, как можно скорее, - без запинки выпалил Макомбер. - Хотят знать, что с ним делать. Они желают от него избавиться. Говорят, что он весь день ревет белугой, и целый тюремный блок громогласно требует его отправки. От него в тюрьме все уже озверели. Так мне сказал парень из Лос-Анджелеса.
- Мне только его здесь не хватает, - сказал шериф. - Я лишь об этом мечтаю.
Тем не менее, он сунул ноги в ботинки, застегнул штаны и направился вместе с Макомбером в свой офис.
- Ты не против того, чтобы съездить в Лос-Анджелес? - спросил он у своего третьего помощника.
- Кто-то, так или иначе, должен это сделать, - пожал плечами помощник.
- Мой старый, добрый, надежный Макомбер, - не скрывая сарказма, сказал шериф. - Становой хребет полиции. Он настолько предан службе, что готов на любые жертвы.
- Я знаком с делом, - ответил Макомбер. - Изучил его вдоль и поперек.
- Там, как я где-то вычитал, такое множество девиц, что даже толстяк не рискует остаться без дела, - покосившись через плечо на помощника, сказал шериф. Ты намерен прихватить с собой жену, Макомбер? - добавил он, ткнул большим пальцем в слой сала на ребрах спутника и рассмеялся.
- Кто-то ведь должен ехать, - серьезно произнес Макомбер. - Не скрою, мне было бы интересно познакомиться с Голливудом. Я много о нем читал.
Когда они вошли в офис, второй помощник вскочил с вращающегося кресла, и шериф тут же занял свое место, не забыв расстегнуть три верхних пуговицы на брюках. Затем он выдвинул ящик стола, извлек оттуда журнал регистрациии, обильно потея, спросил:
- И почему только люди вообще соглашаются жить в местах подобных этому? - С отвращением открыв журнал регистрации, он раздраженно продолжил: - У нас не осталось ни пенни. Ни единого вонючего пенни. Эта поездка в Нидлз за Бюхером окончательно обескровила наши фонды. Новых финансовых поступлений не будет два месяца. Мы работаем в замечательном округе. Стоит поймать одного жулика, как сразу остаёшься без средств на целый сезон! Скажи-ка Макомбер, что должен означать твой, обращенный на меня взгляд?
- Командировка одного человека в Лос-Анджелес, обойдется не более чем в девяносто долларов, - сказал Макомбер, опускаясь на крошечный стульчик.
- Может, у тебя сыщется девяносто долларов? - спросил шериф.
- Лично меня это дело не колышет, - ответил Макомбер. - Но мы имеем дело с изобличенным преступником.
- Может быть, удастся уговорить их продержать Брисбейна пару месяцев в Лос-Анджелесе? - высказал предположение второй помощник.
- Ну и мозговитые же ребята трудятся в моем офисе, - заметил шериф. Ужасно мозговитые. - Тем не менее, он поднял телефонную трубку и произнес в неё: - Соедините меня с Полицейским управление Лос-Анджелеса.
- Дело ведет человек по имени Суонсон, - подсказал Макомбер. - Именно он ждет вашего звонка.
- Если попросить их поймать в Лос-Анджелесе убийцу, то услышишь такое... Но зато, как славно они действуют против людей вскрывающих товарные вагоны.
Шериф стал ждать соединения, а Макомбер тем временем тяжело повернулся на стуле, - промокшие от пота брюки уже успели прилипнуть к его клеенчатой обивке - и посмотрел в окно на пустую, залитую белым солнечным светом улицу. На асфальте от жары появились маленькие черные пузырьки. В этот момент он всем своим скрытом под толстым слоем жира сердцем ненавидел дыру, именуемую город Гатлин, штат Нью-Мехико. Окраина пустыни. Замечательное место для больных туберкулезом. Вот уже двенадцать лет как он живет здесь. Вот уже двенадцать лет он дважды в неделю ходит с женой с кино и слушает её болтовню. Толстяк. Да любой человек, прежде чем помереть в городе Гатлин, штат Нью-Мексико, успеет обрасти жиром. Двенадцать лет... думал он, глядя на вечно пустынную улицу, оживляющуюся лишь субботними вечерами. Макомбер вдруг представил, как он выходит из парикмахерской в Голливуде, и легкой походкой направляется в бар с изящной блондинкой. Они выпивают по бутылке или даже по две - пива, беседуют и весело смеются, находясь среди миллионов таких же беседующих и весело смеющихся людей. Он будет ходить по улицам, по которым ходила Грета Гарбо, Кэрол Ломбард и Элис Фей1. "Сара, по делам службы мне необходимо уехать в Лос-Анджелес. Вернусь через неделю", скажет он супруге.
- Алло... - произнес в трубку шериф. - Алло... Где же этот чертов Лос-Анджелес?
Девяносто долларов. Девяносто вшивых долларов... Макомбер отвернулся от окна, чтобы не видеть опостылевшей улицы. Шериф снова заговорил в трубку, и его третьему помощнику пришлось положить ладони на колени, так как тот с изумлением обнаружил, что у него дрожат руки.
- Это Суонсон? - спросил шериф.
Будучи не в силах тихо сидеть и спокойно слушать разговор шефа, Макомбер поднялся и неторопливо зашагал через заднюю комнату в туалет. Войдя в уборную, он тщательно закрыл за собой дверь и принялся изучать свое отражение в зеркале. Да, эти годы сказались на его физиономии. Вот что значит, двенадцать лет без перерыва слушать болтовню жены. Вернувшись в офис, он услышал как шериф чуть ли не кричит в трубку:
- Да, да. Вы не обязаны держать его у себя два месяца. Мне известно, что тюрьма переполнена. И я понимаю, что это явилось бы нарушением конституции. Послушайте же, ради всего святого! Я же сказал, что знаком с вашими трудностями. Это было всего лишь гипотетическое предположение. Мне жаль, что он донимает вас рыданиями. Но разве я виноват в том, что у него глаза на мокром месте? А вы бы не зарыдали, если бы вам грозили пятнадцать лет тюрьмы? Перестаньте орать, ради Бога! Не тратьте время. Этот звонок и без того обойдется административному округу Гатлин в миллион долларов. Хорошо, я вам ещё позвоню. Хорошо, в шесть часов! Хорошо, говорю я вам! Хорошо!
Шериф положил трубку и некоторое время сидел молча, рассеянно глядя на расстегнутый пояс брюк.
