Бертина Хенрикс - Шахматистка
— Мне надо позвонить, — смиренно сказал Саак.
Панис, не отрываясь от окна, согласно кивнул. Отходя подальше от дома, чтобы его не было слышно, Саак размышлял о том, что это его друг там разглядывает с таким интересом, и не находил ответа. По его мнению, там ничего интересного не происходило, даже шахматная доска и та была видна не целиком. Вздохнув, он набрал номер трактира. До его ушей донеслась заунывная мелодия бузуки[7], прежде чем он услышал голос жены. Саак в самых общих чертах объяснил ей ситуацию и предупредил, что, по всей вероятности, ей придется готовить ужин без него. Вопреки ожиданию, новость была воспринята спокойно.
— Она выигрывает? — только и спросила жена.
Вопрос застиг Саака врасплох. Он не интересовался ходом игры, для него это не имело никакого значения.
— Понятия не имею, — признался Саак и вернулся в сад.
— Она выигрывает? — в свою очередь спросил он у Паниса, по-прежнему приникшего к окну.
Панис вдруг впервые с начала партии оторвался от стекла.
— Откуда мне знать? — раздраженно ответил он.
Саак, сложив руки козырьком, попытался разглядеть, что происходит внутри. Поведение действующих лиц не позволяло понять, на чьей стороне перевес. Курос, на несколько минут покидавший гостиную, вернулся с чашками кофе. Поставил их на стол, бегло взглянул на доску, потом уселся в кресло поодаль, положив локти на подлокотники и сцепив пальцы, да так и остался сидеть в этой отрешенной величественной позе.
Паниса в конце концов смутила обстановка напряженного молчания, царящего в гостиной старого учителя, и он согласился ехать домой, не дожидаясь окончания партии.
Элени была погружена в свои мысли. Игра закончилась патом, однако преимущество было явно на стороне аптекаря. Окончание партии тот встретил едва заметной довольной улыбкой, и все же ему было досадно, что не удалось одержать полную победу над горничной. Курос никаких особенных эмоций не выказал, просто поздравил обоих и довольно быстро выпроводил гостей.
Нельзя сказать, чтобы он испытывал недовольство. Исход партии был не так уж и важен. Элени играла достойно и не позволила Косте сломить ее ожесточенной атакой. Теперь она готова к встрече с другими противниками, она уже не так цепляется за теорию, однако в нужный момент способна выбрать подходящую стратегию. Курос наконец избавился от чувства вины. Несколько дней он не строил никаких планов. Просто наслаждался приятным ощущением легкости.
Элени вернулась к унылой семейной жизни. Панис ничего не говорил ей по поводу шахмат, но и не изменил своего отношения к ним. Он демонстративно продолжал спать в отдельной комнате и холодно обращался с женой. Коридоры гостиницы “Дионис” и веселое щебетание хозяйки были для Элени единственной отдушиной.
Когда короткая передышка, которую учитель сам себе устроил, закончилась, Курос отправился на почту, взял там телефонный справочник Афин и принялся узнавать о любительских турнирах, в которых Элени могла бы участвовать. Просидев два дня на телефоне, он наконец нашел то, что искал, — подходящий шахматный клуб. Его руководитель предусмотрительно уведомил учителя, что в мероприятиях клуба не могут принимать участие лица посторонние, а все желающие вступить в клуб должны лично явиться для беседы. При этом чтобы получить возможность подать заявку на участие в турнире, надо в течение нескольких месяцев быть членом клуба. Куросу пришлось проявить все свое умение разговаривать с людьми, всю силу убеждения, чтобы устранить эти препятствия. Он на ходу выдумал трогательную историю, с воодушевлением описал исключительный талант своей ученицы и наконец договорился о безотлагательном вступлении Элени в клуб. Ближайший турнир должен был состояться через три недели. Элени должна была приехать в Афины и лично явиться в клуб, расположенный в квартале Колонаки. Когда Курос, горячо поблагодарив руководителя, повесил трубку, у него на лбу блестели капельки пота.
В следующую среду он сообщил важную новость Элени. Та побледнела:
— Но, учитель, я же не готова.
— Глупости, — решительно заявил Курос. — Ты прекрасно справишься, моя дорогая Элени, поверь мне. Сыграешь еще несколько партий с Костой, и все будет хорошо.
Элени не посмела перечить учителю, столько сделавшему для нее, но ответ Куроса ее не убедил. Домой она вернулась до такой степени озабоченная, что не заметила, как у нее подгорел ужин. Но отступать было уже некуда.
В следующую субботу Курос попросил Косту забронировать для Элени место на пароме. Он бы сделал это и сам, но его опять мучил сильный кашель, и он неважно себя чувствовал. Разумеется, Элени он ничего не сказал, но вынужден был признаться в плохом самочувствии Косте. Тот, недовольно ворча по поводу затеи друга, отправился в компанию “Флаинг Долфинз” и забронировал место на пароме, отплывающем в Афины 17 июня рано утром. Горничной проще незаметно исчезнуть именно в это время суток, рассудил он.
С некоторых пор Коста не без интереса участвовал во всей этой комедии и охотно играл отведенную ему роль, хотя ни за что бы в этом не признался. История Элени, которую он в разговорах с Куросом упорно называл уборщицей, забавляла его.
Элени никому не сказала о предстоящем путешествии. Не надо, чтобы ее отъезд наделал шуму прежде, чем паром отчалит от берега. Нужно все хранить в тайне. Единственным исключением стал ее визит к парикмахеру: она покрасила волосы и подстриглась. Не может же она отправиться в столицу, не приведя себя в порядок. Совсем осмелев, она попросила мастера подрезать ей волосы короче, чем обычно. Парикмахер удивился, но желание одобрил, и результат Элени понравился.
Панис заметил перемену, но ничего не сказал. Про себя подумал, что после парикмахерской жена стала выглядеть моложе, и это вызвало у него раздражение. Мог ли он предполагать, что стрижка была лишь первой ласточкой грядущих больших перемен?
Накануне отъезда Элени собрала вещи и принялась писать записку мужу, тщательно подбирая каждое слово. Порвав не один лист бумаги, она в конце концов ограничилась несколькими короткими фразами.
Наступил знаменательный день, Элени встала до рассвета и потихоньку вышла из дому. Ее записка лежала на видном месте — в кухне на столе. С кожаным чемоданом в руке она быстро спустилась по пустынным еще улочкам и пришла в порт за полчаса до отплытия парома. Села на скамейку поодаль, в надежде избежать любопытных взглядов тех, кому не спится по утрам, и стала смотреть на подъезжающие к пристани большегрузные машины с мрамором и наждаком. Впервые в жизни она отправлялась в такое путешествие. Все ее отлучки с острова можно было сосчитать по пальцам одной руки, к тому же она всегда ехала не одна, а с родителями или Панисом. Лихорадочно открыв сумочку, проверила, не забыла ли чего. Она захватила с собой пособие по шахматной игре — на случай, если понадобится что-нибудь уточнить. В четвертый уже раз пересчитала деньги в кошельке: восьмидесяти тысяч драхм должно хватить на проживание, еду, транспорт и подарки детям. Вот если бы она могла взять с собой Димитру! Она уже начинала ощущать одиночество…
Курос предлагал ей оплатить путешествие, но она гордо отказалась. К чему было работать все эти годы, если она не могла позволить себе эту маленькую роскошь?
Пошарив в сумке, она нащупала гладкую прохладную поверхность вещицы, которую купила себе накануне, — флакончик “О соваж”. Эта покупка серьезно ударила по ее накоплениям, но Элени была уверена, что она принесет ей удачу. Элени усмехнулась, вспомнив, как продавец снисходительно, как знаток новичку, объяснял ей, что вообще-то это туалетная вода для мужчин. Она хотела было отказаться от покупки, но вдруг подумала, что это не имеет значения. Важен сам запах. Он понравился ей сразу, как только она впервые его ощутила. Элени достала из сумки драгоценный флакон и открыла его. Вырвавшийся наружу аромат отогнал прочь привычные для нее портовые запахи, окутав Элени пьянящим невидимым облаком. Она слегка подушилась за ушами и выпрямилась, сидя на скамейке. Закрыла флакон, осторожно убрала в сумку, лежащую у нее на коленях, и осмотрелась.
Близилось время отплытия, пристань заполнялась народом. Элени узнала машину одного из клиентов мужа — фермера, владельца оливковой плантации. Элени отвернулась, чтобы он ее не заметил. Только бы не испортить все в последнюю минуту.
Вдалеке показался паром. Сначала он был крохотным, потом, по мере приближения к порту, стал превращаться в тот самый гигантский “Флаинг Долфин”, которым она часто любовалась, стоя на берегу. На этот раз он приплыл за ней. Сейчас это был ее корабль.
Раздался гудок, судно огромной кормой подошло к причалу и открыло трюмы. Взяв чемодан, Элени поспешила на посадку. Вместе с другими пассажирами встала в образовавшуюся очередь, потом, подойдя к контролю, предъявила билет, контролер надорвал его и пропустил Элени на судно. Поднявшись по маленькой лестнице на вторую палубу, она стала искать свое место в длинных рядах сидений. Стюард вежливо проводил ее. Элени отказалась сдавать чемодан в багажное отделение, пристроив его у себя в ногах. Было немного неудобно, но Элени это не смущало. Стюард не настаивал: он привык к маленьким странностям островитян. Наконец-то устроившись, она глубоко вздохнула. Неужели она в самом деле уезжает? Люди на пристани казались ей совсем маленькими.
