Густав Майринк - Белый Доминик
И все те, кто вовлечен в суету, кто захвачен тщеславием, жадностью, стремлением списать все на исполнение какого-то долга, кто ослеплен иллюзией - их судьба была бы иной, нежели повествование о смерти, и ни о чем другом.
Но тот, кто больше не обращает внимания на роковое мель- кание переворачиваемых страниц, кто больше не радуется и не печалится об этом, но кто, напротив, как внимательный чита- тель, напрягает все свои усилия, чтобы понять смысл каждого написанного слова, для того откроется новая высшая сила люб- ви, пока, наконец, ему как избранному не будет дана последняя и высшая из всех книг - Красная Книга, содержащая в себе все тайны.
Это единственный путь избежать темницы рока. Все остальное - это лишь мучительные тщетные конвульсии в петле смерти.
Более всего обделены те, кто забыли о свободе по ту сто- рону темницы. Они подобны птицам, рожденным в клетке, до- вольствующимся горсткой корма и разучившимся летать.
Для них больше нет спасенья.
Наша единственная надежда в том, что Великий Белый Пут- ник, который нисходит в бесконечность из вечности сможет раз- бить наши оковы.
Но никогда больше не увидят они Красной Книги. Кто смог заглянуть в нее, тот уже никогда не оставляет за собой трупа: он возносит земную материю в духовные небеса и там расстворяет ее.
Так участвует он в Великом Делании Божественной Алхимии: он превращает свинец в золото, обращает бесконечное в веч- ность...
А теперь послушай секрет духовного дыхания. Он хранится Красной Книгой только для того, кто есть "Корень" или "вершина"; "ветви" не знают его, поскольку в противном случае они бы тут же высохли и отпали от ствола. Хотя и их пронизывает Великое Духовное Дыхание ( потому что, как может обойтись без него даже самое малое существо), но оно пронизывает их как животворящий ветер, никогда не за- мирая и не останавливаясь.
Телесное дыхание - это лишь отражение Духовного во внеш- нем мире. В нас же оно должно задержаться, пока, не прев- ратившись в луч, оно не пройдет по всем узлам телесного организама и не соединится с Великим Светом. Никто не может научить тебя тому, как это происходит. Это лежит в сфере тончайшей интуиции.
В Красной Книге сказано: "Здесь сокрыт ключ всей магии. Тело не может ничего, Дух может все. Отбрось все, что есть тело, тогда твое "Я", полностью обнажившись, начнет дышать, как чистый Дух.
Некоторые начинают так, другие - иначе, в зависимости от той религии, в которой им суждено родиться. Один движим пла- менным стремлением к Духу, другой - твердым чувством уверен- ности в том, что истинный исток его "Я" в духовном мире и лишь тело его принадлежит земле.
Тот же, кто не принадлежит ни к какой религии, но твердо придерживается традиционных поверий, тот, создавая различные вещи, вплоть до самых незначительных, никогда не прекращает мысленно повторять: "Я делаю это для одной единственной цели - для того, чтобы духовный элемент во мне начал дышать, осоз- нанно дышать".
И одновременно с тем, как тело каким-то таинственным и неизвестным тебе образом превращает в иную субстанцию вдыхае- мый тобой земной воздух, дух столь же необъяснимым образом покрывает тебя, словно пурпурным королевским плащом - мантией совершенства, своим собственным дыханием.
Постепенно он проникает во все твое тело, но иначе, гораз- до глубже, чем у обычных человеческих существ, то есть те члены твоего тела, до которых доходит это дыхание, внутренне обновляются и начинают служить иной цели, нежели раньше.
Потом ты сможешь управлять потоком дыхания, как тебе захо- чется. "Ты сможешь даже повернуть вспять Иордан", как об этом сказано в Библии. Ты сможешь остановить сердце, заставить его биться быстрее или медленнее, предопределив тем самым судьбу своего материального тела. И книга смерти отныне не имеет над тобой власти.
У каждого вида искусства - свои законы, у коронации - своя церемония, у мессы - свой ритуал, и все, что подвержено росту и становлению, имеет свой особый предопределенный ход.
Первое, что ты должен разбудить в своем новом теле с по- мощью этого дыхания - это правая рука.
Когда вдох дойдет до твоей плоти и крови, ты должен произ- нести два звука созидания - "I" и "А".
"I" - это "игнес", что значит "огонь", а "А" - это "аква", то есть "вода".
Не существет ничего, что не было бы сотворено из огня и воды. Когда вдох дойдет до твоего указательного пальца, он застынет и станет подобным латинской букве "I". Традиция называет это "прокаливанием, кальцинацией костей".
Когда вздох достигает большого пальца, он застывает, отво- дится в сторону и образует вместе с указательным букву "А". Тогда Традиция говорит, что из твоей руки бьют потоки "жи- вой воды". Если человек умирает, находясь на этой стадии духовного возрождения, его правая рука не подлежит тлению.
Если ты положишь эту пробужденную руку на свою шею, вода жизни заструится по всему твоему телу.
Если ты умрешь в этом состоянии, то все твое тело будет избавлено от тления, как мощи христианских святых.
Но ты должен "расстворить свой труп"!
Это происходит через "варку в водах", разогретых внутрен- ним огнем, и этот процесс, так же, как и процесс нового ду- ховного рождения, имеет свои собственные правила.
На этот раз я соверщу его над тобой, прежде чем я оставлю тебя. Я услышал, как мой предок захлопнул книгу. Он встал и снова положил свою руку с отогнутым большим пальцем мне на шею.
Меня пронзило чувство, как будто поток ледяной воды окатил меня с головы до ног.
- Когда я приступлю к процессу "варки", у тебя начнется лихорадка, и ты потеряешь сознание, - сказал он, - поэтому слушай сейчас, пока ты еще не потерял слух.
- То, что я делаю с тобой сейчас, - это то, что ты делаешь сам с собой, потому что я - это ты, а ты - это я.
Никто другой, кроме меня не сможет сделать этого с тобой, но и ты один не в состоянии выполнить это. Я должен быть ря- дом, потому что без меня, ты - только половина "Я", так же, как и я без тебя - только половина "Я".
Только так можно сохранить тайну преосуществления от узур- пации чисто телесными человеческими существами.
Я почувствовал, как предок медленно расслабил большой па- лец, потом быстро провел указательным три раза слева направо по моей шее, как будто хотел перерезать мне гортань.
Ужасный резкий звук, подобный высокому"I", пронзил меня, обжигая все члены.
Я почувствовал, как языки пламени вырываются из меня отов- сюду. "Не забудь: то, что сейчас происходит, и все, что ты сейчас делаешь и что переживаешь, происходит лишь ради переплавления тру- па! " - услышал я в последний раз голос моего первопредка Христофора, исходящий как будто из-под земли.
Затем остатки моего сознания вспыхнули в жару лихорадки.
&
VIII
О Ф Е Л И Я
Сейчас, когда я хожу по комнате, мои колени все еще дро- жат от слабости, но я вижу, как с каждым часом здоровье возв- ращается ко мне.
Тоска по Офелии разрывает меня, и я страстно мечтаю спуститься вниз по лестнице на террасу, чтобы наблюдать отту- да за ее окном, в тайной надежде увидеть ее хотя бы мельком.
Она приходила ко мне, когда я лежал без сознания, в лихо- радке, - об этом рассказал мне мой отец, - и это она принесла мне букет роз. Я вижу, что отец обо всем догадался. Может быть, она приз- налась ему в чем-то?
Сам я боюсь спросить его об этом, но и он избегает этой темы. Он заботливо ухаживает за мной; угадывает мои жела- ния и приносит мне все, что бы я ни захотел, но сердце сжимается от стыда и скорби при каждом знаке его внимания, когда я внезапно вспоминаю о совершенном мной ужасном предательстве.
О как я хотел бы, чтобы этот подделанный вексель был лишь бредовой галлюцинацией моей болезни!
Но сейчас, когда мой ум снова ясен, я осознаю, к сожале- нию, что все это произошло наяву. Почему и с какой целью я сделал это? Все подробности совершенно стерлись из моей памя- ти.
Я не хочу об этом думать! Я знаю только одно: я должен как-то поправить дело. Я должен где-то заработать деньги,... деньги,... деньги, чтобы суметь выкупить вексель.
От ужаса у меня выступает пот на лбу при мысли о том, что это невозможно. Смогу ли я заработать деньги в нашем ма- леньком городишке? Быть может, следует поехать в столицу? Там меня никто не знает. А что, если стать там слугой какого-нибудь богатого господина. Ведь я готов, как раб, работать на него день и ночь.
Но как мне упросить отца отпустить меня учиться в столи- цу? Чем обосновать свою просьбу, если он так часто гово- рил мне, как он ненавидит всякое обучение, кроме науки, приобретенной через саму жизнь? Но у меня нет даже самых начальных познаний, и не достает школьного образования!
Нет, нет, это, конечно же, невозможно!
Мои муки удваиваются, когда я думаю: теперь год из года и, может быть, навсегда я буду разлучен с Офелией.
Я чувствую, как лихорадка снова подкатывается ко мне при этой ужасной мысли.
Целых две недели я лежал в лихорадке; розы Офелии в вазе уже завяли. Может быть, она уже уехала? От отчаяния ладони мои становятся влажными. Может быть, цветы были знаком проща- ния?
