Маурин Ли - Бедная Марта
— Джо переводят в Кентербери, а оттуда, боюсь, его отправят за границу, — растерянно сказала Кейт.
— Во Францию, где идет война? — Гул голосов в кафе превратился в неразборчивый шум, который зазвенел у Марты в ушах, щекоча и покалывая. В горле встал ком, и Марта испугалась, что ей станет плохо.
— Он не пишет об этом прямо, но куда еще его могут отправить? — Кейт положила письмо себе на колени. — Вчера вечером вернулись мои родители, — задумчиво протянула она. — Я поговорю об этом с папой, когда приеду домой. Он каждый день от корки до корки читает газету «Манчестер гардиан», так что о войне ему известно абсолютно все. Вы сможете прийти сюда завтра, Марта? Тогда я расскажу вам о том, что узнала.
— Да, но не могли бы вы прямо сейчас написать Джо, чтобы он постарался остаться в своем лагере, если можно. Напишите ему, что его мать попытается вернуть его обратно в Англию.
Во всяком случае, она попробует сделать это, как только будет знать как.
— Хм, — пробормотал тем же вечером мистер Келлауэй, потирая подбородок. Он производил внушительное впечатление: высокий мужчина с копной каштановых волос и очаровательными манерами, сумевший сохранить скромность, несмотря на восхищение и даже обожание, которое выказывали ему его клиенты, по большей части женского пола, чьими ступнями он регулярно занимался. — Думаю, что молоденького и неопытного юношу могут отправить только во Францию, где, как полагают некоторые политики и важные шишки в мундирах, солдатская жизнь не стоит и ломаного гроша. Солдаты там мрут как мухи — британцы, французы, бельгийцы и немцы. Быть может, к тому времени, как Джо пришлет следующее письмо, он уже будет знать, куда его переводят. — На лице мистера Келлауэя отразилась гримаса негодования. — Не исключено, что тогда какой-нибудь идиот, облеченный властью, наконец-то удосужится сказать ему об этом.
— Но что же делать Марте? — спросила его дочь.
— Обратиться в Военное министерство. Или ты можешь написать туда от ее имени. Или же ей следует попасть на прием к кому-нибудь из депутатов парламента. Как знать, вдруг он сможет помочь мальчику вернуться домой.
— Ты не знаешь, кто является депутатом парламента от ее округа? Марта живет в Воксхолле.
— Сразу не скажу. Но я просмотрю свои бумаги и тогда, быть может, что-нибудь найду. — Отец хранил вырезки из газет многолетней давности как раз для таких случаев.
— Тебе не кажется, что наша Кейт слишком озабочена судьбой этой Марты и ее семейства? — спросила в тот же вечер миссис Келлауэй своего супруга.
— Нет, не кажется, любовь моя. — Мистер Келлауэй помахал трубкой. — Наша дочь хочет стать репортером, а этот случай поможет ей набраться опыта. И, ради блага этой Марты, я бы предпочел, чтобы Кейт всерьез занялась ею.
— А тебе известно, что в прошлое воскресенье она приглашала Марту и двух ее детей к нам на ланч? — Миссис Келлауэй не знала, что и думать, когда дочь рассказала ей об этом; правда, Дженни уверяла, что семейство выглядело безупречно опрятным и респектабельным. Ну и почему тогда она так нервничает? Миссис Келлауэй и сама не знала.
— Нет, я об этом не знал, но я рад, что она так поступила, — добродушно отозвался мистер Келлауэй. — У нас и так слишком много продуктов, а у Марты с детьми их, наоборот, недостает.
Иногда чересчур либеральные взгляды мистера Келлауэя внушали его супруге некоторое беспокойство.
— Ну, если ты считаешь, что волноваться не о чем, дорогой, то я спокойна.
И вновь Марта ждала под навесом зоомагазина, когда Кейт вышла из колледжа. Девушка взяла ее под руку.
— Вашим депутатом парламента является майор Норман Браун, член Лейбористской партии, — сообщила Кейт. — Его офис находится на Скотланд-роуд, он принимает избирателей по пятницам с шести часов вечера. Хотите, я схожу с вами?
— Нет, лучше я пойду одна. — В конце концов, она уже взрослая женщина, Джо — ее сын, так что и проблему эту решать предстояло ей.
— Я тоже так думаю. — Кейт ободряюще пожала ей руку. — Пожалуй, так действительно будет лучше. Было бы хорошо, если бы ваш муж пошел с вами.
— Карло ничем не сможет помочь. — Большую часть времени он был пьян, совершенно перестав следить за собой, и иногда Марте казалось, что он потерял дар речи. Она ни разу не разговаривала с ним о Кейт.
В пятницу Марта ушла с работы поздно. Мистер получил большой заказ, и им пришлось срочно шить мешки, чтобы выполнить его. Она обрадовалась, когда он дал ей шесть пенсов сверху, но торопилась домой, чтобы умыться и переодеться в свое новое серое платье. Сегодня Марта собиралась к своему депутату парламента и рассчитывала прийти в его приемную пораньше — Кейт предупредила ее, что там будут другие люди и может образоваться большая очередь. Прибежав к себе домой в Кингз-корт, Марта наскоро привела себя в порядок, надела серое платье и, оставив Лили и Джорджи на хозяйстве, показала им, где лежит хлеб, маргарин и ветчина, которую передала Кейт.
— Угощайтесь, — беззаботно заявила она, водружая на стол банку варенья из крыжовника. — Да, и не забудьте оставить немного своей мамочке. Я умираю от голода.
Приемная депутата парламента располагалась над лавкой кондитера на Скотланд-роуд. В мрачной комнате, украшенной красно-белыми плакатами, вдоль стен на деревянных стульях сидели люди. Марта решила, что это — агитационные плакаты Лейбористской партии, и принялась разглядывать их, уделяя больше внимания отдельным буквам, а не целым словам. Она обнаружила «о», как в «Росси» и «Джо», потом «а», как в слове «Марта», и даже букву «л», как в «Лили», которых в имени дочери, правда, было целых две. В последнее время она старалась подмечать, как произносятся буквы и звуки, и даже начала немного разбираться в том, как они складываются в слова. Марта улыбнулась про себя: пройдет какая-нибудь пара сотен лет, и она сможет сама написать письмо, или даже два.
В комнату вошел мужчина. Глядя на него, Марта решила, что если это и есть мистер Норман Браун, то он ей нравится: около сорока лет, среднего роста, с добрым лицом и мягкими карими глазами. У него была искренняя улыбка. Остановившись рядом с Мартой, мужчина наклонился к ней и поинтересовался:
— Могу я узнать ваше имя?
— Меня зовут Марта Росси, — запинаясь, пробормотала она. — Э-э, миссис Марта Росси. А вы — майор Браун? — Ей стало интересно, почему он обратился к ней первой, несмотря на то, что в комнате было много других людей, пришедших сюда раньше.
— Нет, меня зовут Артур Хансон. Я помощник мистера Брауна. Вы не могли бы на минутку зайти ко мне в кабинет, чтобы я мог выслушать вашу просьбу во всех подробностях и не терять времени потом, когда появится майор Браун? Боюсь, он задерживается. В Палате общин возникли срочные вопросы, требующие немедленного решения. В данный момент майор Браун едет на поезде и скоро будет здесь.
— А не связаны ли эти самые «срочные вопросы» с тем, что он пополняет свой еженедельный запас коньяка «Наполеон»? — произнес кто-то хриплым голосом. — Это ведь его любимый напиток, не так ли?
— Я уверен, что дело абсолютно не в этом, мистер Чепмен, — любезно откликнулся Артур Хансон. — Насколько мне известно, речь идет о налогообложении — когда берут у богатых и отдают бедным. Разве это не то, во что вы верите?
— Я не просто верю в это, приятель, для меня это святое. — Мистер Чепмен был самым худым человеком, которого Марта когда-либо видела в своей жизни. Кожа туго обтягивала его череп, глаза ввалились. Его лицо казалось черным из-за угольной пыли, которая намертво въелась в поры. На нем была поношенная кожаная жилетка и кожаные брюки, загрубевшие от грязи. Без всякого предупреждения он вдруг встал со стула и, откашлявшись, с важным видом обратился к собравшимся в комнате: — Этот алкоголик Браун получает четыре сотни фунтов в год. Он пользуется правом бесплатного проезда по железной дороге — первым классом, разумеется, — пару раз в сезон выступает в парламенте, а в остальное время напивается до бесчувствия.
Отовсюду послышались аплодисменты, и кто-то воскликнул:
— Правильно!
Не обращая внимания на происходящее, Артур Хансон коснулся руки Марты.
— Прошу вас, пройдемте со мной.
Она последовала за ним в соседнюю комнату, столь же убогую и мрачную, как и первая, но меньшего размера.
— Этот мужчина сказал правду? — спросила она.
— Предоставлю вам самой сделать выводы, миссис Росси. — Он улыбнулся. — Итак, с какой целью вы желаете видеть мистера Брауна?
Она объяснила ему, в какую историю попал Джо, как его подкупили, дав ему шиллинг за то, что он вступит в армию.
— Он сказал им, что ему уже восемнадцать, хотя только круглый дурак мог поверить в это! — с жаром воскликнула она. — И вот в понедельник я получила от него письмо, где он пишет, что его отправляют за границу. — Марта вынула из кармана все письма Джо. — Вот его письма. Он взял с собой свидетельство о рождении, но в нем написано, что ему всего четырнадцать лет от роду. — Она постаралась придать своему голосу твердость. — Я хочу, чтобы его уволили из армии и он вернулся домой, мистер Хансон.
