Ричард Шеридан - Соперники
Джулия. Как! Значит, никакого несчастия с вами не произошло?
Фокленд. Мне стыдно сознаться, что я все это придумал, но сжалься, Джулия, и не казни меня презрением за вину, которая никогда больше не повторится. Прости меня в последний раз и позволь мне завтра же сделать тебя перед богом и людьми моим добрым гением и наставницей навсегда. Дай мне искупить все мое прошлое безумие годами нежнейшего обожания!
Джулия. Погодите, Фокленд! Одному небу известно, как я счастлива, что вы не совершили преступления, которое я боялась назвать. Я плачу! Это слезы благодарности... Но то, что ваши жестокие сомнения довели вас до обмана, растерзавшего мое сердце, доставило мне такую муку, которую я и выразить не могу.
Фокленд. Ради бога, Джулия...
Джулия. Нет, выслушайте меня до конца. Мой отец любил вас, Фокленд. Вы спасли мне жизнь. И в его присутствии я отдала свою руку - радостно отдала тому, кому раньше отдала сердце. Когда вскоре после этого я потеряла отца, мне думалось, что само провидение указало мне в вас того, кому я должна отдать всю любовь и благодарность, оставшиеся в моем сердце. И потому я охотно соглашалась терпеть от вас все то, что гордость и чувствительность запретили бы мне выносить от другого. Я не стану попрекать вас, повторяя, как вы играли моей искренностью...
Фокленд. Я всецело признаю себя виновным, но выслушайте...
Джулия. После целого года таких испытаний я могла льстить себя надеждой, что меня не оскорбят новой проверкой моей искренности, проверкой столь же бесполезной, сколь жестокой. Но теперь я убедилась, что вам несвойственна доверчивость и довольство в любви. С этим убеждением я никогда не буду вашей, Фокленд! Пока я надеялась, что мое постоянное внимание, моя неутомимая доброта смогут в конце концов перевоспитать вас, я была счастлива получить возможность постоянного влияния на вас; но я не хочу давать вам законного права злоупотреблять долготерпением той, которая все равно никогда не могла бы бороться с вами.
Фокленд. Но, Джулия, клянусь душой и честью, если когда-нибудь после этого...
Джулия. Еще только одно слово: я поклялась вам в верности когда-то и не отдам сердца другому. Я буду искренне молиться о вашем счастье. Буду молить у неба как самого драгоценного дара, чтобы оно избавило вас от несчастных свойств, которые одни виною того, что наш торжественный обет нарушен. Все, чего я прошу от вас, это чтобы вы задумались над своими недостатками. И, когда вы будете перечислять все радости, которых сами себя лишили, пусть не последним вашим сожалением будет воспоминание о той, которая за вами, нищим, пошла бы на край света и любовь которой вы утратили. (Уходит.)
Фокленд. Ушла... Навек! Да. В ней чувствовалась такая отчаянная решимость, что я был словно пригвожден к месту. О дурак, болван, варвар! Мне... мне, у которого пороков больше, чем у последнего из смертных, милостивая судьба послала на помощь небесного ангела, и я сам, безумец, прогнал его от себя. Но надо спешить на место дуэли! О! Настроение мое вполне подходит для предстоящей сцены. Жаль только, что я в ней не главное действующее лицо, что я не могу сделать так, чтобы моя проклятая ложь обратилась на меня... О любовь! Мучительница, враг мой! Твое действие подобно чарам луны: ты делаешь людей глупцами, а чувствительных обрекаешь безумию и меняешь течение их жизни. (Уходит.)
Входят служанка и Лидия.
Служанка. Мисс Джулия только что была здесь, я знаю это; может быть, они в соседней комнате.
Служанка уходит.
Лидия. Ах!.. Хоть он так ужасно поступил со мной, я не могу выкинуть этого повесу из головы. Кажется, одной лекции моей серьезной кузины будет достаточно, чтобы я помирилась с ним.
Входит Джулия.
О Джулия, я пришла к тебе, потому что жажду утешения! Боже мой, дорогая, да что с тобой? Ты плакала? Пусть меня повесят, если Фокленд опять не мучил тебя!
Джулия. Ты ошибаешься, я немного расстроена, но совсем по другой причине. Тебе ни за что не догадаться. (В сторону.) Я даже перед сестрой не стала бы обвинять Фокленда.
Лидия. Ах, какие б огорчения у тебя ни были, могу тебя уверить, что мои превосходят их! Ты знаешь, кем оказался Беверлей?
Джулия. Теперь я могу тебе признаться, Лидия, что мистер Фокленд давно уже посвятил меня в эту тайну. Если бы капитан был действительно тем, за кого ты его считала, я не стала бы так спокойно выслушивать твои признания, а постаралась бы отговорить тебя от этого каприза.
Лидия. Так, значит, все меня обманывали? Но все равно. Я за него никогда не выйду замуж!
Джулия. Но, Лидия...
Лидия. Да разве это не возмутительно? Я воображала, что мне предстоит очаровательная драма. И вдруг оказалось, что мною торговали как на рынке. А я-то представляла себе сентиментальное похищение! Восхитительное переодевание! Прелестную веревочную лестницу! А тут еще луна, коляска четверней, шотландский священник, негодующая миссис Малапроп и заметки во всех газетах... О, я умру от разочарования!
Джулия. Не удивлюсь этому!
Лидия. И какой печальный контраст! Чего я теперь могу ждать? Скучнейших приготовлений, разрешения епископа, благословения тетушки, чтобы с ним отправиться к алтарю, глупо ухмыляясь? Или еще того хуже: троекратное оглашение в деревенской церкви, где толстый, неуклюжий пономарь будет спрашивать каждого мясника в приходе, не знает ли он препятствий к соединению Джека Абсолюта и девицы Лидии Лэнгвиш, незамужней особы? О, дожить до того, чтобы тебя называли девицей!
Джулия. Действительно, как грустно!
Лидия. О, как мне горько вспоминать те очаровательные хитрости, к которым я прибегала, чтобы улучить полминутки свидания с этим человеком! Сколько раз я, крадучись, убегала из дома в холодную январскую ночь и находила его в саду обледеневшим, как статуя; он падал прямо в снег на колени и так трогательно чихал и кашлял... Он дрожал от холода, а я от волнения, и в то время, как наши руки и ноги немели от зимней стужи, он горячо умолял меня разделить его пламя - и мы пылали взаимным жаром! Ах, Джулия, вот это была настоящая любовь!
Джулия. Если бы я была в веселом настроении, Лидия, я бы от всего сердца посмеялась над тобой... Но сейчас я более склонна серьезно просить тебя: не заставляй искренне любящего тебя человека страдать от твоих капризов: я слишком хорошо знаю, до чего могут довести капризы.
Лидия. О господи! Что это принесло сюда тетку?
Входят миссис Малапроп, Фэг и Дэвид.
Миссис Малапроп. Так-так, хорошенькие дела! Там, на Королевской поляне, происходят кровопролития, самоубийства, отцеубийства и всякие с_и_м_у_л_я_ц_и_и. И нигде не найти сэра Энтони, чтобы помешать ужасной а_п_о_с_т_р_о_ф_е.
Джулия. Боже мой, сударыня, что вы такое говорите?
Миссис Малапроп. Вот он может вам сказать! Он-то и открыл мне все дело.
Лидия (Фэгу). Какое дело?
Фэг. Сударыня, я почел бы себя в высшей степени неблаговоспитанным человеком, если бы хоть на одну минуту замедлил дать все объяснения, какие только в моей власти, даме, так глубоко заинтересованной во всем происходящем.
Лидия. Да говорите же, скорее говорите!
Фэг. Вы правы, сударыня, вещи такого рода необходимо разглашать как можно скорее, потому что если мы будем медлительны, то, может быть, пока мы будем украшать цветами нашу тему, успеют погибнуть две или три жизни.
Лидия. Сил нет! Ради бога, тетушка, да скажите же, в чем дело?
Миссис Малапроп. В чем дело? Дело в убийстве! Дело в резне! Дело в побоище! Но он вам расскажет все п_а_р_т_и_к_у_л_я_р_н_о.
Лидия (Фэгу). Прошу вас, короче...
Фэг. Что касается побоища, я не берусь об этом судить, а насчет обдуманного или необдуманного убийства - это уж как решат присяжные заседатели...
Лидия. Но кто же, кто замешан в этом?
Фэг. Во-первых, один молодой джентльмен, с которым не хотел бы я, чтобы что-нибудь случилось. Такой прекрасный молодой человек! Мы давно живем с ним вместе и всегда были в наилучших отношениях.
Лидия. Да кто же это, кто, кто?
Фэг. Мой хозяин, сударыня, я говорю о моем хозяине.
Лидия. О боже! Капитан Абсолют?
Миссис Малапроп. То-то... Теперь ты испугалась?
Джулия. Но кто же с ним еще?
Фэг. Об остальном, сударыня, этот джентльмен может лучше вас осведомить, чем я.
Джулия (Дэвиду). Говорите же, друг мой!
Дэвид. Да что уж, сударыня, вот вам крест, дело плохо. Люди ведь не отправляются на увеселительную прогулку с огнестрельным оружием, винтовками, пушками и черт его знает, с какими еще взрывчатыми вещами. Тут, миледи, хорошего нечего ждать.
Джулия. Но кто же там еще, кроме капитана Абсолюта?
Дэвид. Бедный мой хозяин, с вашего разрешения, первым его назову. Вы меня знаете, миледи, я - Дэвид, а мой бедный хозяин, ох... может быть, мой бывший хозяин - мистер Акр, эсквайр... Потом еще там мистер Фокленд, эсквайр.
Джулия. Ах, сударыня, бежим туда скорее, помешаем свершиться несчастью!
Миссис Малапроп. О, фи-фи, это было бы не элегантно с нашей стороны. Мы только ускорим а_п_о_с_т_р_о_ф_у.
