Оноре де'Бальзак - Сочинения
– Знаю, сударыня, – спокойно ответил Пальферин, – вы клялись, что любите только меня, хотели даже оставить мне письмо с объяснением причины вашего самоубийства, чтобы в случае вашей неверности я мог отравить вас, не страшась человеческого суда, как будто великим людям надо прибегать к яду, чтобы отомстить за себя. Вы писали мне: «я не остановлюсь ни перед чем, чтобы доказать тебе, как я люблю тебя». Мне кажется теперь, что ваши слова: «Вы погубили меня!» находятся в некотором противоречии с концом вашего письма… Я хочу узнать также, имели ли вы мужество порвать с Калистом?
– Ты отомщен, – сказала Беатриса, бросаясь ему на шею. – П мы соединены теперь на веки!
– Сударыня! – отвечал холодно князь богемы, – если вы хотите иметь меня вашим другом, я согласен, но с условием.
– С условием?
– Да, и вот с каким. Вы примиритесь с маркизом Рошефильдом, восстановите вашу честь, поселитесь в прекрасном отеле в улице д’Анжу и будете царить в Париже. Этого вы легко достигнете; заставьте Рошефильда играть роль в политическом мире, постарайтесь только быть такой же ловкой и настойчивой, как мадам д’Эспар. Вот какое должно быть положение женщины, которой я делаю честь – любить ее…
– Но вы забываете, что необходимо согласие Рошефильда.
– О, дорогое дитя, – отвечал Пальферин, – мы уже все устроили и доказали маркизу, что вы лучше всех Шонц квартала Сен-Жоржа, а через вас могу быть счастлив и я…
Целую неделю каждый день ходил Калист к Беатрисе. Антон ему отказывал, и принимая вид, подходящий к случаю, говорил: «маркиза опасно больна». Отсюда Калист летел к Пальферину, лакей которого отвечал: «граф на охоте!» и каждый раз бретонец оставлял письмо Пальферину.
На девятый день, приглашенный Пальферином для объяснений, Калист застал у него Максима де Трайля, которого молодой повеса хотел наверно сделать свидетелем этой сцены, чтобы показать свое уменье обделывать дела.
– Барон, – спокойно сказал Карл-Эдуард, – вот шесть писем, которые вы сделали мне честь написать, все они целы и не распечатаны, содержание же их я угадал, как только услышал, что вы ищите меня повсюду с того самого дня, как я видал вас из окна в то время, как вы стояли у подъезда дома, где накануне стоял я, когда вы были у окна. Я должен избегать неблагопристойных вызовов. Вы же не можете желать зла женщине, которая не любит вас больше. Плохое средство возвратить ее, ища ссоры с ее избранником. Но в настоящем случае письма ваши несправедливы и недействительны, как говорят адвокаты. Вы слишком благоразумны, чтобы препятствовать мужу сойтись с женой. Маркиз Рошефильд нашел, что настоящее положение маркизы не благопристойно, и через шесть месяцев, на будущую зиму, она покинет улицу Шартр и переедет в отель Рошефильд. Вы необдуманно мешали примирению супругов, которое, впрочем, вы сами и вызвали, когда не хотели спасти маркизу от унижения, в итальянской опере. Беатриса, которой я не раз передавал дружеские предложения ее мужа, приглашая меня сесть с ней в карету, сказала: «Поезжайте за Артуром!»
– О, Боже! – воскликнул Калист, – она права, я недостаточно был предан ей!
– Но бедный Артур, к несчастью, жил с одной из тех ужасных женщин, некой Шонц, которая давно уже с часу на час ждала, что ее бросят. Аврелия Шонц, которая, благодаря цвету лица Беатрисы, имела надежду сделаться маркизой, конечно, взбесилась, видя, что ее «испанские замки» разрушены, и решила отомстить и мужу и жене. Эти женщины ведь в состоянии выколоть себе глаз, чтобы потом выколоть врагу оба. Шонц, оставившая Париж, проколола шесть глаз, и если бы я по неосторожности влюбился в Беатрису, Шонц выколола бы целых восемь глаз. Разве вы не замечаете, что вам нужен окулист.
Максим улыбнулся, видя изменившееся лицо бледного Калиста, который, наконец-то, открыл глаза на свое положение.
– Поверите ли, барон, эта низкая женщина отдала руку человеку, который доставит ей средство отомстить? О, женщины!.. Теперь вам понятно, почему Беатриса и Артур в Ножан на Марне, где у них восхитительный домик и где они надеются снова вернуть себе зрение. В их отсутствие переделают отель, в котором маркиза желает блеснуть княжеским великолепием. Когда искренно любят благородную, возвышенную и милую женщину, жертву законной любви, то, если она хочет возвратиться к своим обязанностям, лицам, обожающим ее, как вы, и любующимися ею, как я, остается только взять на себя роль друзей, если нельзя быть ничем больше. Извините, что я сделал графа де Трайля свидетелем этого объяснения, но мне хотелось показать, насколько я невинен во всем этом. Вам я скажу, что, признавая ум в Беатрисе, я не терплю ее, как женщину.
– Вот чем кончаются наши чудные мечты и наша небесная любовь! – сказал Калист, пораженный такой массой открытий и разочарований.
– Рыбьим хвостом, или, что еще хуже, аптекарской склянкой! – воскликнул Максим, – первая любовь всегда кончается глупо. Все, что есть возвышенного в человеке, находит удовлетворение только в небесах… Вот что оправдывает нас, ветреников. Я долго думал над этим вопросом и, видите, со вчерашнего дня я женат и буду верен жене, вам же советую вернуться к баронессе дю Геник, но только через три месяца. Не жалейте Беатрисы, это тщеславная натура, лишенная энергии, мелочная кокетка, вторая д’Эспар, но только без ее глубоких политических знаний, женщина без сердца и ума, утопающая во зле. Маркиза Рошефильд любит только самое себя: она окончательно поссорила бы вас с вашей женой и бросила бы без сожаления. Наконец, она так же мало способна на порочную жизнь, как и на добродетельную.
– Я не согласен с тобой, Максим, – сказал Пальферин, – маркиза будет самой восхитительной хозяйкой в Париже.
Калист пожал руки Карлу-Эдуарду и Максиму де Трайль, поблагодарив их за то, что они излечили его от заблуждения.
Через три дня герцогиня Грандлье, которая не видала дочери со дня переговоров, зашла к ней утром. Калист брал ванну, а Сабина шила для ожидаемого ребенка.
– Как поживаете, дети? – спросила герцогиня.
– Отлично, дорогая мама! – отвечала Сабина, смотря на мать счастливыми глазами. – Мы разыграли басню «Два голубя», вот и все! – Калист протянул руку жене и пожал ее так нежно, и смотрел на нее так выразительно, что она шепнула матери: «Я любима, мама, и навсегда!»
Примечания
1
Жоффруа де Сент-Илер Этьен (1772–1844) – известный французский ученый-зоолог; выдвинул прогрессивную для своего времени научную теорию единства строения организмов животного мира. Посвящение романа «Отец Горио» Жоффруа де Сент-Илеру впервые появилось в издании 1843 г., однако теорией Жоффруа де Сент-Илера Бальзак живо интересовался еще с начала 30-х годов.
2
Латинский квартал – район Парижа, где издавна находились высшие учебные заведения, музеи и библиотеки.
3
Сен-Марсо (иначе – Сен-Марсель) – квартал Парижа, населенный во времена Бальзака главным образом беднотой.
4
В черте города и в его предместьях (лат.).
5
Монмартр – во времена Бальзака – северная окраина Парижа. Монруж – южная. Местность в этих районах холмиста.
6
Джагернаут (правильнее – Джаганнатха, «владыка мира») – одно из изображений индийского бога Вишну. Во время главного праздника в честь Джагернаута его статуя вывозилась на огромной колеснице, в которую впрягались богомольцы. Фанатики бросались под колесницу и погибали, – жрецы обещали им, что в награду за подобную смерть бедняк, при новом воплощении его души, обратится в человека высшей касты.
7
Все правда (англ.).
8
Валь-де-Грас – здание военного госпиталя в Париже.
9
Пантеон – большое здание в Париже, построенное в XVIII в.; первоначально – церковь; во время буржуазной революции XVIII в. было превращено в усыпальницу выдающихся деятелей Франции, среди которых похоронены далеко не великие люди, как, например, президент Третьей республики Сади Карно, но не нашли себе места такие писатели, как Вольтер, и такие революционные деятели, как Марат, прах которых был удален из Пантеона.
10
Туаз – старинная французская мера длины (1 м. 945 мм).
11
Турнэ – промышленный город в Бельгии.
12
Кенкет Аргана усовершенствованная масляная лампа.
13
Пишегрю и Жорж. – Шарль Пишегрю и Жорж Кадудаль – организаторы роялистского заговора (1804), подготовившие покушение на Наполеона I, в то время первого консула; были выданы одним из соучастников заговора; Кадудаль был казнен, а Пишегрю умер в тюрьме.
14
Сальпетриер – парижская богадельня для старух, при которой имеется также лечебница для душевнобольных и нервнобольных.
