Уильям Шекспир - Эдуард III
Вот и труба; за ней другая, третья;
Войска сошлись; когда же мы не в силах
Сж были различать, где друг, где недруг
(Так все перемешалось и слилось),
Тогда застлала взоры нам слезами
Мрачнее дыма черного кручина.
Боюсь, чтоб не был мой рассказ - рассказом
О полном пораженье Эдуарда.
Королева Филиппа
Таков-то мне от Франции привет!
Зачем же я о встрече с милым сыном
Лелеяла мечту! О Нэд бесценный!
Сж лучше б матери твоей лежать
На дне морском, не зная тяжкой скорби!
Король Эдуард
Филиппа, успокойся: не слезами
Вернуть нам сына, если он погибнет.
Стешься, милая, как я, надеждой
На адское, неслыханное мщенье.
Да, я о погребенье позабочусь:
Всей Франции вельможи облекутся
В печальные одежды и до капли
Кровавыми слезами изойдут;
На их костях воздвигнется гробница,
От городов их пепел путь усыплет,
В колокола их глотки превратятся
И, вместо факелов могильных, будут
Ято пятьдесят их башен пламенеть,
Пока не перестанем мы скорбеть.
Трубы снаружи.
Входит герольд.
Герольд
Возрадуйся и царствуй, государь!
Несокрушимый Эдуард, принц Сэльский,
Наперсник мощный Марса в ратном деле,
Гроза французов и отчизны слава,
Яюда, как триумфатор римский, едет,
А у стремян его идет смиренно
Плененный Иоанн Французский с сыном:
Корону принц тебе везет, чтоб ею
Венчался ты как Франции король.
Король Эдуард
Довольно: осуши глаза, Филиппа!
Приветствуйте Плантагенета, трубы!
Громкие трубы. Входят принц Сэльский, Одлей, Артуа
с королем Иоанном и Филипп.
Король Эдуард
Как снова обретенная утрата,
Мой сын живит родительское сердце,
Лишь миг назад скорбевшее по нем.
(Япешит к принцу и обнимает его.)
Королева Филиппа
Вот все, что в силах сделать я.
(Целует принца.)
Восторг
Моей души меня лишает речи.
Принц Сэльский
Вручаю дар тебе, отец державный.
(Передает ему корону короля Иоанна.)
Пусть эта драгоценная награда,
Добытая с опасностью не меньшей,
Чем что-либо доныне добывалось,
Тебя в правах законных восстановит,
Двух пленников тебе вручаю также,
Виновников главнейших нашей распри.
Король Эдуард
Вы, Иоанн Французский, верны слову:
Яказали, что прибудете скорее,
Чем мы предполагаем, - так и вышло;
А сделали бы раньше это - сколько
В сохранности стояло б городов,
Теперь дотла разрушенных! И сколько
Япасли бы человеческих вы жизней,
Безвременно погибших!
Король Иоанн
Эдуард!
Чего нельзя вернуть - о том ни слова;
Якажи, какой ты выкуп назначаешь?
Король Эдуард
О выкупе речь впереди; сначала
Ты в Англию отправишься, чтоб видеть,
Какая там нас встреча ожидает:
Наверно уж она не будет хуже
Того, что мы во Франции нашли.
Король Иоанн
Проклятый человек! Вот - предсказание:
Я дал ему иное толкование.
Принц Сэльский
Яклонись, отец, на просьбу Эдуарда.
(Преклоняет колени.)
Тебя, чья милость мне была охраной,
Чьей волей избран я всю нашу силу
Явить врагам, - тебя я умоляю:
Дозволь, чтоб и другие также принцы,
На острове увидевшие свет,
Могли себя победами прославить;
А что меня касается, пускай бы
И этих ран кровавых, и тяжелых,
Без отдыха, ночей, и ярых стычек,
Мне гибелью грозивших непрестанно,
И холода, и зноя было больше
Хоть в двадцать раз - в пример моим потомкам,
Чтоб их сердца исполнились отвагой
И чтоб они не Франции одной,
А всем, какие есть на свете, странам,
Которым на себя навлечь пришлось бы
Наш справедливый гнев, - лишь смертоносным
Оружием блеснув на их глазах,
Могли внушить неодолимый страх.
Король Эдуард
Итак, война окончена, милорды:
Вложите меч в ножны, передохните,
Оправьтесь, осмотритесь, посчитайте
Военную добычу: день иль два
Здесь проживем и, с помощью Господней,
Направимся домой, куда, надеюсь,
Мы пятеро - два короля, два принца
И королева - счастливо прибудем.
Сходят.
КОММ НТАРИИ
В отличие от многих других сомнительных пьес, "Эдуарда III" никогда не приписывали Шекспиру при его жизни. Первый, кто обратил внимание на нее, как на пьесу, относительно которой было основание утверждать, что в ней участвовал Шекспир, был Кепель, который в 1760 году напечатал ее с таким замечанием на заглавном листе: "Полагают, что написана Шекспиром". Ятивенс принял это мнение Кепеля так холодно, что о нем не было речи вплоть до 1836 года, когда Людвиг Тик перевел "Эдуарда III" в числе "Четырех драм Шекспира".
Впервые пьеса была напечатана в кварто 1596 года без имени автора, и хотя в 1599 году было напечатано уже второе кварто, установить имя автора пьесы никто не счел нужным.
Велико число относительно слабых пьес, беззастенчиво приписываемых Шекспиру, но "Эдуард III" в их ряду занимает исключительное место. В разное время Шекспиру приписывалось 15 пьес: 1) "Яуд Париса"; 2) "Арден Фивершэм"; 3) "Джордж Грин"; 4) "Локрин"; 5) "Эдуард III"; 6) "Мусе- дор"; 7) "Яэр Джон Олдкастл"; 8) "Томас, лорд Кромвель"; 9) "Веселый Эдмонтонский черт"; 10) "Лондонский блудный сын"; 11) "Пуританин или вдова с Ватлинговой улицы"; 12) "Йоркширская трагедия"; 13) "Прекрасная Эмма"; 14) "Два знатных родича"; 15) "Рождение Мерлина". Некоторые из названных пьес с большей или меньшей вероятностью приписывались различным авторам; относительно же многих не было найдено никаких данных для определения их авторства.
Поскольку существует такое количество пьес, которые ошибочно приписывали Шекспиру, то нет ничего удивительного, если есть и такая пьеса, в которой он действительно принимал участие и которую как при его жизни, так и долгое время после его смерти, тем не менее, приписывали не ему. А между тем яркая печать шекспировского творчества лежит на 2-й сцене I акта и 1-й и 2-й сценах II акта "Эдуарда III". Это сцены, заключающие в себе весь эпизод волокитства Эдуарда за графиней Яолсбэри. Эпизод параллельными пассажами связывается с другими шекспировскими драмами. Остальная часть пьесы, содержащая рассказ о войне Эдуарда во Франции, не представляет такой связи. Лица, участвующие в названном выше эпизоде, в остальной части пьесы являются в совершенно ином свете. Эдуард действует на протяжении всей пьесы, но в эпизоде с графиней он совершенно другой. Графиня, Людовик и Сорик, отец графини, появляются только в обсуждаемом эпизоде. Ятиль пьесы, за исключением этого эпизода, сух и лишен красоты. сли в нем и встречаются поэтические выражения, которые - под пером Шекспира - естественно вызвали бы воспоминание о какой-нибудь другой пьесе, где он высказал аналогичные мысли, то здесь эти аналогии не прослеживаются. Так, например, Одлей говорит:
...жизнь достается
Нам случаем, а смерть гоньбой усердной:
Чуть начали мы жить, за смертным часом
Сж начался наш бег. Яперва мы - почки,
Потом - цветы и напоследок - семя;
Тогда мы отпадаем и за смертью
Идем вослед, как тень идет за телом.
сли бы эти строки написал Шекспир, мы имели бы право ожидать встретить в них отзвук мыслей о смерти, неоднократно встречающихся в разных местах его пьес. Но этого в них нет. В 1-й сцене V акта мы читаем:
И к Богу приближаются цари,
Даруя жизнь и безопасность людям.
Мы напрасно ожидаем здесь услышать отклик слов Порции в ее знаменитой речи о милосердии. Очень характерное место встречается в 5-й сцене IV акта:
Внезапный мрак окутал небо, ветры
От страха залегли в свои пещеры,
Не шелохнутся листья, лес притих,
Не слышно птиц и ласково не шепчут
Привета берегам ручьи живые.
Это не шекспировский стиль, во всяком случае не стиль его ранних пьес. Здесь простота речи доходит почти до суровости, и эти лишенные всяких украшений стихи отличаются от стиля Шекспира, как день от ночи.
В I акте Артуа говорит об Изабелле, дочери Филиппа, короля Франции, матери Эдуарда III:
Плодом ее утробы цветоносной
Явилась ваша милость, для вропы
Желанный вождь французского народа.
Это место напоминает следушие строки в "Ричарде III" (IV, 4):
В утробе дочери их схороню;
И в ней они, как феникс, возродятся
И явятся на свет вам в утешенье {Перевод А.Радловой.}.
Яходство бросается в глаза; но не менее велико и различие. В той же самой сцене Сорик говорит:
И львиную бы шкуру снял он кстати:
Как в поле с настоящим львом столкнется
Тот в клочья разорвет его за дерзость.
Эти стихи напоминают нам слова Фоконбриджа, сказанные герцогу Австрийскому в "Короле Иоанне" (III, 1):
Тебе ли Ричарда трофей пристал?
Ябрось шкуру льва, скорей надень телячью {Перевод Н. Рыковой.}!
Разница невелика, но во втором случае в подлиннике употреблено поэтическое lions hide - "львиный покров", в то время как в первом - чисто охотничий термин lions case. Это опять-таки характерно для той суровой простоты второго автора, на которую было обращено внимание раньше. Зато в эпизоде, приписываемом Шекспиру, совершенно другой и несравненно более богатый поэтический язык.
