Андрэ Моруа - Наполеон, Жизнеописание
Откуда эта монархическая лихорадка? Неужели столь умный человек не видел, как смешно выглядит это корсиканское племя, штурмующее троны Европы? Наполеон не был слеп; он осознает, что ни Жозеф, ни Луи не годятся для такой роли. Но он не может не воспользоваться родственниками, потому что знает силу клана. Ему кажется, что с этими людьми, без него бы оставшимися ничем, он может рассчитывать хоть на какую-то верность, тогда как настоящие принцы предадут его в любой момент. Вернувшись в Париж в январе, после четырех месяцев, посвященных перекройке Европы, он столкнулся с самой настоящей финансовой паникой. Владельцы ценных бумаг ринулись во Французский банк, чтобы получить денежное возмещение. Распространился слух, что банк разорен Увраром и другими вкладчиками, что было почти правдой. Министр казначейства Барбе-Марбуа предоставил фонды банка для коммерческих спекуляций. Было ли это должностным преступлением или просто глупостью?
Поспешно вернувшись, Наполеон действует резко. Негоцианты должны возместить ущерб, иначе он отправит их в Венсенский замок, а они знают, что это означает. Униженный Барбе-Марбуа подставляет голову. "Что я, по-твоему, должен с ней делать, идиот?" - говорит Наполеон; он вернет свои миллионы и навсегда сохранит ненависть к дельцам. Сын матери, которая из всех капиталовложений признавала только земли, тутовые деревья и овечьи стада, он не любил ни кредиты, ни капиталистов. Жозефу он говорил: "Я очень доволен тем, как идут мои дела здесь; мне стоило немало усилий их уладить и заставить дюжину мошенников во главе с Увраром вернуть награбленное... Я был полон решимости расстрелять их без суда. Слава Богу, мне все возместили; тем не менее это вывело меня из себя. Я говорю это, чтобы вы увидели, как подлы люди". Глава правительства должен обладать изрядным запасом доброты, чтобы не возненавидеть род людской.
После столь блестящих побед он надеялся на длительный мир, тем более что на смену Питту пришел Фокс. Но в Англии противостоящие друг другу партии часто сходятся во внешней политике. Друг французских либералов и особенно Лафайета, Фокс не мог любить Наполеона. Впрочем, на сей раз военные действия были возобновлены Пруссией. Предлогом был Ганновер, который Наполеон обещал одновременно англичанам и прусскому королю. Истинная же причина заключалась в том, что ни пруссаки, ни австрийцы, ни русские не приняли до конца навязанные силой договоры. Переформировав свои армии, они хотели покончить с авантюристом. Прусский король Фридрих-Вильгельм направил Франции ультиматум, срок которого истекал 8 октября. Наполеон Бертье: "Нас вызвали на поединок чести 8 октября; никогда ни один француз от этого не уклонялся". Это была веселая кампания, бодро продвигавшаяся вперед под барабанный бой. Насколько в Париже император задыхался среди интриг и мошенничества, настолько на коне, в окружении армии, чувствовал себя непринужденно и уверенно. Императрице Жозефине: "Дела идут прекрасно... С Божьей помощью за несколько дней все это, на мой взгляд, примет ужасающий оборот для бедного короля Пруссии. Мне жаль его лично, ведь он хороший человек". 1806 год был его annus mirabilis. Молниеносная операция не уступала Аустерлицу. Обманный маневр, атака с фланга; враг при отступлении обнаруживает, что все линии связи перекрыты; это Заальфельд, потом Иена. Прусская армия разгромлена. Прекрасная королева Пруссии Луиза, так хотевшая этой войны, спасается бегством. Жозефине: "Друг мой, я предпринял против пруссаков удачные маневры. Я одержал вчера большую победу. Я был совсем рядом с королем Пруссии; чуть было не взял его в плен, и королеву тоже... Чувствую себя замечательно".
Да, он чувствует себя замечательно, хотя спит по четыре часа в сутки. Даже толстеет. Он счастлив, как актер, ощущающий себя в полном расцвете сил. И потом, пруссаки - это солдаты Фридриха Великого, лучшие в мире, и он победил их, отомстив за Россбах, поражение тех времен, когда Бонапарты и французами-то не были. "Если был на свете герой, на которого он хотел быть похожим, то это именно Фридрих, король-философ: он даже стремился подражать ему в одежде; небольшая шляпа, серый сюртук - это более, чем намеки" (Максимилиан Вокс). Какая чистая радость для того, кто жил, уподобляясь Фридриху Великому, ночевать в Потсдаме в его дворце и отправить его шпагу в Париж, в госпиталь Инвалидов. Бюллетени Великой Армии отражают ликование императора, выражавшееся в добродушии, безыскусном и властном одновременно, а порой и в снисходительной мягкости, как в случае с г-жой Ацфельд, чей муж, уличенный в двойной игре, был приговорен к расстрелу: вручив ей письмо, доказывающее виновность мужа, император сказал: "Что ж, мадам, бросьте это письмо в огонь". Здесь он подражал не столько Фридриху, сколько Августу - и Корнелю. Комедиант? Трагик? Может быть, но величественный и в той, и в другой роли, а равно и трезвый зритель собственной игры.
"Наполеон дунул на Пруссию, и Пруссия перестала существовать" (Генрих Гейне). Триумфальный въезд в Берлин сопровождался, к приятному удивлению Стендаля, звуками "Марсельезы" - республиканского гимна. Собирался ли император вновь стать генералом Революции? Если бы в эти славные дни он нашел опору в народах, если бы вместо монархов посадил в Берлине и Вене своих людей, он, по мнению Стендаля, был бы непобедим. Но Наполеон мечтал быть допущенным в монарший клуб. Опасное самоуничижение. Чтобы заставить с собой считаться, ему оставалось разделаться с двумя врагами: Англией и Россией. Против первой он 21 ноября 1806 года подписал знаменитый декрет о континентальной блокаде. Впредь всякая торговля с Англией запрещалась во всей Европе. Остается принудить царя соблюдать этот декрет, и Наполеон вступает в Польшу.
Воевать с русскими - это все равно что гоняться за призраками. Они ускользают неслышными шагами. Снег скрывает под собой все. Приходится биться по ночам с потусторонними пришельцами, имеющими приказ не издавать ни звука. Снабжение Великой Армии становится непростым делом; "ворчуны" (а так называли наполеоновских гвардейцев) ворчат. И снова - поведи себя Наполеон как освободитель Польши, и народ был бы с ним. Прекрасная графиня Мария Валевская принесла себя в жертву (без особого отвращения) и отдалась ему из патриотизма, чтобы он освободил Польшу. Но, страстно желая примирения с царем Александром после победы, он не хотел делать ничего непоправимого. Правда, это не умаляет значения эпизода с Валевской, так как прекрасная графиня забеременела и это доказало, что Наполеон может иметь детей, а значит, породить наследника. В дальнейшем это привело его к разводу.
Если бы русские прибегли к своей традиционной стратегии - без боя углубиться в бескрайние степи, заманить неприятеля в свои снега, - первая Русская кампания уже в 1807 году кончилась бы разгромом. Но Беннигсен рвался в бой; и грянула его битва - Эйлау, кровопролитное сражение, где был уничтожен корпус Ожеро, где русская кавалерия подошла к кладбищу Эйлау и чуть было не добралась до Наполеона. Император сохранил жуткое воспоминание об этой бойне. До сих пор он выигрывал битвы в основном ногами солдат и быстротой интеллекта. Но это уже не была "свежая и радостная" война. Были ли вообще при Эйлау победитель и побежденный? "Такое побоище! - сказал Ней. - И безрезультатно". Русские отслужили благодарственный молебен. Это один из способов убедить себя в победе. Наполеон, набравшись терпения, поселился в Варшаве, может быть, немного из-за Марии Валевской и уж точно из-за верности своей навязчивой идее. Ему нужна была дружба Александра. Из этой далекой столицы император правил Францией при помощи невероятно точных писем; организовывал в Париже празднества, информировал Фуше о предосудительном поведении г-жи де Сталь, заказывал художникам картины на определенные сюжеты. Наконец появляется возможность дать столь желанное сражение; битва при Фридланде состоялась в день годовщины Маренго (14 июня 1807). На сей раз победа сомнений не вызывала. Александр, разозлившись на союзников, попросил Наполеона о встрече.
Она состоялась в Тильзите, посреди Немана, на плоту с палаткой. Два императора обрушили друг на друга свое обаяние. Каждый из них умел очаровывать, и, похоже, внезапно вспыхнувшее расположение было взаимным. Наполеон поклялся себе обольстить этого "весьма красивого, доброго и молодого императора". Судя по всему, это ему удалось: "Больше всего мне понравился этот человек", - сказал Александр. И как устоять перед таким умом, такой "деликатностью души" (Бенвиль), ведь он считался даже с чувством неловкости царя перед союзниками. На тильзитском плоту Александр встретил не Революцию в сапогах, а человека светского и весьма образованного. Наполеон со своей стороны не устает хвалить нового друга: "Мы вставали из-за стола рано, дабы избавиться от надоевшего нам прусского короля. В девять часов император приходил ко мне в штатском попить чаю... Мы говорили о политике и о философии. Он хорошо образован и полон либеральных идей". Солдат, обласканный фортуной, отстаивал наследственную монархию; просвещенный деспот склонялся к монархии выборной. Наполеон покинул Тильзит с уверенностью, что приобрел друга. "Все это было весьма абсурдно", и очень скоро он стал упрекать красивого молодого человека в лукавстве "византийского грека". Но, как опять же утверждает Стендаль, если здесь и была ошибка, то ошибка хорошая, от избытка доверия. И Наполеон проявил больше великодушия, чем Александр. Мир был умеренным, хотя Пруссия лишилась территорий ("оба крыла черного орла были сломаны"), а царь вынужден был скрепя сердце признать герцогство Варшавское - некий компромисс по польскому вопросу.
