Кетрин Шен - Золотко
Праздник, устроенный по поводу помолвки Майкла и Челси, проходил в банкетном зале отеля "Риц". Вокруг Голди собралось много кавалеров, желающих ей угодить. Это её беспокоило, потому что она попросила прийти сюда Митча. Но он похоже не торопился приходить.
Один из приглашённых ей показался очень знакомым, но она долго не могла его вспомнить. Мужчина сам подошёл к ней и только тогда Голди его узнала. Это был Клаус Хольц, давний приятель Джейсона из Германии, ещё по тем временам, когда братья Колтрейны осваивали европейский рынок сбыта.
- Mein Gott! Es ist eine schone fraulein Koltrejn! - воскликнул он, не скрывая почти детской радости, - Teuer Goldi! Wie ich Sie froh bin, wieder zu sehen. Sie wurden, als bei unserer letzten Begegnung noch schoner.
- Danke fur das Kompliment, - ответила Голди, хотя и слабо знала немецкий язык, - Es so nett.
- Also, da? Sie! Ihm ich soll fur ein nur Ihre Anwesenheit in dieser Halle Sie danken.
- Noch einmal, Danke, Herr der Holz. Aber wollen wir auf englisch zu sprechen .
- Verzeihen Sie, - извенился он, - Я совсем забыл, что нахожусь в Соединённых Штатах. Вы кого-то ждёте?
- Почему вы так думаете? - спросила она.
- Вы всё время оглядываетесь по сторонам.
- Я думала, что придёт один мой друг. Должно быть ему что-то помешало.
Примерно в это время в зале появился Митч. Голди сразу же подошла к нему и взяла за руку.
- Я уже не надеялась.
- Не знаю, что я здесь делаю. Я люблю тебя, Голди. Но мы слишком разные. Мне здесь не место.
- Если ты не можешь принять мой мир, тогда я войду в твой. Я уже говорила, богатство для меня мало-что значит. Я буду обычной женой полицейского и мы будем жить на твою зарплату.
- Ты не сможешь отказаться от всего этого, - он обвёл рукой приемный зал отеля, сверкающий в искрах хрусталя и обилия драгоценных камней на присутствующих, - Рано или поздно мы оба пожалеем о том, что сделали.
В этот момент к ним подошла Челси.
- Голди, ты видела кольцо, которое подарил мне Майкл? - возбуждённо произнесла она, протягивая руку.
Большой бледно-голубой бриллиант преломлял тысячи лучей и сверкал как небесное светило.
- Какая прелесть! - несдержавшись, воскликнула Голди.
- Но тот, что ты получила от Скайлера Рендолфа на вашей помолвке, был ничуть не хуже, - напомнила ей будущая невестка.
- Это было так давно, - ответила Голди, увидев реакцию Митча.
- Ты только что, сама того не желая, подтвердила мои сомнения, - сказал он, когда они снова остались вдвоём.
- Ты забыл, что противоположности сходятся? - попыталась переубедить его Голди, - Как плюс и минус.
- Не всегда. День и ночь никогда не приходят одновременно.
- Но разве тебе здесь плохо? - возмутилась она, - Здесь такие же люди как и везде. Посмотри на них, посмотри на меня. Что с того, что у них счёт в банке больше твоего? Или может быть ты просто завидуешь?
- Я знал, что не стоило приходить, - произнёс он и пошёл к выходу.
- Митч! - позвола его Голди, но он даже не обернулся, - Не смей так поступать!
Она подождала немного, а потом помчалась за ним. На улице шёл дождь. Она посмотрела по сторонам и побежала вдоль улицы по мокрому асфальту. Он ушёл не далеко.
- Митч!
Он обернулся. Они оба были уже абсолютно мокрые и со стороны, наверное, выглядели смешно. Голди остановилась. Капли дождя на её лице смешались со слезами. Митч подошёл к ней и обнял.
- Милая моя. Прости, но такой уж я есть. Ну что я могу тебе дать?
- Мне все равно, - ответила она, прижимаясь к его груди.
- А мне нет. Нам лучше расстаться пока всё не зашло слишком далеко.
Он смотрел взглядом полным страсти и отчаяния. Прощание было мучительным для обоих. Чтобы скорее с этим покончить, Митч освободился от её объятий и стал уходить. Она осталась неподвижно стоять на мокром тротуаре. Но он вдруг остановился, посмотрел на неё со страдальческим выражением лица. Дождь усилился, создавая между ними серую завесу.
Голди не чувствовала холода. Она ждала чуда. И он вернулся, поцеловал её, но тут же закачал головой.
- Нет, это безумие, - сказал он, закрывая рукой глаза.
А потом снова ушёл, на этот раз навсегда.
Сколько ещё она так стояла под дождём Голди не считала. Но кто-то сзади накинул ей на плечи плащ и она обернулась. Это был Хольц.
- Вы слишком хороша для него, - сочувственно сказал немец, - Вы идеал.
Она перестала плакать и неожиданно для себя самой рассмеялась. В этом было что-то необъяснимо смешное. Мужчины её любили, называли богиней, считали идеалом, но не могли дать простого женского счастья. Если она была слишком хороша для них, то кто же тогда хорош для неё?
Иногда Голди задумывалась, чтобы она делала без Джинджер. Эта девушка была просто незаменима в вопросах сплетен и экстренных новостей. Вот и на этот раз она вбежала в студию и с порога стала рассказывать то, что только что узнала.
- Одна знакомая медсестра рассказала мне по секрету. Только что сенатора Тейта, который собирается выдвигать свою кандидатуру в президенты, привезли в больницу с передозировкой наркотиков.
- Немедленно едем туда, - Голди моментально ухватилась за материал, Где это?
- Там по всюду охрана. Прессу и близко не подпускают.
- Что-нибудь придумаем. Где Бобби? Скорее, поехали.
Они остановили машину на стоянке и стали разрабатывать план.
- Смотри, - сказал Макдейл, - В дверях двое охранников, у запасного входа - тоже. Они всех проверяют. С камерой нам не пройти.
- Я не упущу такой репортаж, - возразила Голди, - Придётся пойти на маленькую хитрость. Подай-ка мне подушку с заднего сидения.
- У тебя есть идея?
- Посмотрим.
Голди взяла подушку и выпотрошила её. Потом вложила внутрь видеокамеру и засунула под платье.
- Не станут же они обыскивать беременную женщину, - сказала она, поджав губки.
- Ты - гений! - воскликнул Бобби.
- Подыграешь мне. Пойдём.
Он помог ей выбраться из машины и повёл к центральному входу, расталкивая всех и крича:
- Пропустите! Моя жена рожает!
При этом Голди так убедительно стонала и закатывала глаза, что смущённые охранники сразу посторонились и впустили их без лишних вопросов.
- Первое препятствие миновали, - сказала Голди уже в холле, - Но наверху могут ещё быть люди сенатора.
- Только бы нас не застукала моя жена, - пошутил Бобби, и они прошмыгнули на служебную лестницу.
На первый взгляд в коридоре никого не было. Они прошли до поворота и остановились.
- Подожди здесь, - сказал Бобби, - Я пойду первый.
- Только быстро. Мне уже пора стать "мамочкой".
Макдейл скрылся из виду и в этот момент из комнаты напротив вышел... Скайлер Рендолф.
Несколько минут они изумлённо смотрели друг на друга. Голди первая справилась с волнением и, радостно улыбаясь, сказала:
- Скай! Я искала тебя и так рада, что наконец мы встретились, нам о стольком надо поговорить... Но что ты здесь делаешь?
- Навещал друга, - ответил он, - А ты кажется...
Только теперь Голди поняла, что он смотрит на её живот.
- О нет, Скай! Это не то, что думаешь. Я тебе всё объясню...
- Не надо ничего объяснять, - сухо произнёс он, - Мы не обязаны отчитываться друг перед другом.
В это время из-за угла появился Макдейл с каким-то типом в тёмном костюме.
- Мы не знали ни о каком сенаторе, - оправдывался он, - Я привёз сюда жену. Видите? Мы ждём ребёнка.
Скайлер посмотрел на Бобби, потом на Голди и сказал:
- Желаю тебе и твоему мужу счастья, Френсис.
- Да нет же...
Она попыталась вывести его из заблуждения, но в этот миг открылись дверцы лифта и Рендолф, не оборачиваясь, вошёл в него.
- Глупый, ты же всё не так понял, - печально произнесла Голди и обернулась к Бобби и тому типу, - Что происходит?
- Дорогая, этот человек поймал меня в коридоре и обвинил в том, что я шпионю за каким-то сенатором.
- О, - ответила она, сделав понимающее выражение лица, и тут же изобразила гримасу страдания, - Ой!!!
- Что с тобой? - спросил Бобби, подхватывая её.
- Началось! Ой!!! Пожалуйста, позовите врача! Ой!!!
Охранник растерялся и стал огладываться по сторонам.
- Ну что же вы стоите! - закричал на него Бобби, - Бегите за врачом!
Как только тип в тёмном костюме скрылся из виду, Голди вынула из под платья камеру и отдала своему оператору.
- Быстрее!
Они вошли в палату, где находился Тейт. Бобби начал снимать, а Голди задавать вопросы...
Вечером их репортаж произвёл фурор в политических кругах. Это был настоящий успех. В этот день у телеканала был наивысший рейтинг.
Вот только недоразумение со Скайлером не выходило у неё из головы.
- Моя лучшая сотрудница что-то невесела, - сказал Ллойд Маршал, когда они отмечали свой триумф в студии, - Это твой день, Голди. Ты должна быть счастлива.
- Да. Успех. Но когда я возвращаюсь в свой пустой дом, то думаю совсем о другом, Ллойд, - серьёзно ответила она, - Я думаю о человеке, которого очень любила и с которым мне всегда было хорошо и спокойно. И мне его не хватает.
- Это можно исправить, - так же серьёзно сказал Маршал, - Тебе нужен кто-то другой, с кем будет так же хорошо. Тот, кто тебя давно любит.
