Чарльз Диккенс - Холодный дом (главы I-XXX)
- Значит, ваши дела идут хорошо, мистер Джордж? - обращается он к кавалеристу, который стоит прямо против него, расставив ноги и с палашом в руках. - Преуспеваете, благодарение богу?
Мистер Джордж холодно кивает и говорит:
- Продолжайте. Не затем вы сюда явились, чтобы сказать мне это; знаю я вас.
- Ну и шутник же вы, мистер Джордж, - отзывается почтенный дедушка. - С вами не соскучишься!
- Ха-ха! Продолжайте! - говорит мистер Джордж.
- Любезный друг!.. До чего эта ваша сабля острая; и блестит ужасно. Как бы случайно кого-нибудь не порезала. Меня прямо дрожь берет, мистер Джордж... Будь он проклят, - говорит достойный старец, обращаясь к Джуди, когда кавалерист отходит на два-три шага в сторону, чтобы положить палаш на место. - Ведь он мне деньги должен - чего доброго, еще вздумает свести со мной счеты в этом разбойничьем вертепе. Вот бы притащить сюда твою зловредную бабушку, - он бы ей отбрил голову долой.
Мистер Джордж возвращается и, скрестив руки, смотрит сверху вниз на старика, сползающего все ниже и ниже в своем кресле, и, наконец, говорит:
- Ну, теперь начнем!
- Хо! - кричит мистер Смоллуид, потирая руки с хитрым кудахтающим смешком. - Да. Теперь начнем. Но что же мы теперь начнем, любезный друг?
- Курить трубку, - отвечает мистер Джордж и, невозмутимо придвинув свой стул к камину, берет с его решетки трубку, набивает ее, разжигает и спокойно начинает курить.
Это весьма смущает мистера Смоллуида, которому так трудно перейти к цели своего визита, какая б она ни была, что он приходит в бешенство и украдкой в бессильной злобе загребает когтями воздух, обуреваемый страстным желанием расцарапать и разодрать лицо мистеру Джорджу. А когти у достойного старца длинные и твердые, как свинец, руки тощие и жилистые, глаза зеленые и слезящиеся, и, хуже того, - загребая когтями воздух, он совсем съеживается в кресле и превращается в бесформенный узел тряпья, приобретая вид столь жуткий даже для привычных глаз Джуди, что эта юная дева налетает на дедушку и так его трясет в пылу не одной лишь родственной любви, но и кое-каких других чувств, так разминает, так тычет кулаком в различные части его тела и особенно, выражаясь термином, принятым в науке самозашиты, "под ложечку", что в горестном расстройстве своем он невольно начинает издавать звуки, похожие на стук трамбовки.
Но вот Джуди, наконец, удается усадить его в кресле, и он сидит с побелевшим лицом и посиневшим носом (но не переставая загребать воздух когтями), а она, протянув руку, тычет сухоньким указательным пальцем мистера Джорджа в спину. Кавалерист поднимает голову, Джуди тычет пальцем в своего уважаемого дедушку и, побудив их таким образом возобновить разговор, впивается жестким взглядом в огонь.
- Да-да! Хо-хо! У-у-у-х! - бормочет дедушка Смоллуид, подавляя бешенство. - Любезный друг мой! - И он снова загребает воздух когтями.
- Вот что я вам скажу, - говорит мистер Джордж. - Если хотите со мной побеседовать, говорите начистоту. Я простой солдат - человек неотесанный и не умею ходить вокруг да около. Не научился этому искусству. Недостаточно умен для него. Мне оно ни к чему. А вы все только крутитесь да вертитесь вокруг меня, - продолжает кавалерист, поднося трубку ко рту, - и будь я проклят, но мне чудится, будто меня душат!
И он вбирает в свою широкую грудь как можно больше воздуха, словно хочет удостовериться, что еще не задушен.
- Если вы приехали по-дружески навестить меня, - продолжает мистер Джордж, - я вам очень признателен - добро пожаловать! А если вы явились проверить, имеется ли у меня дома имущество, или нет, - проверяйте, не стесняйтесь. Желаете сказать мне что-нибудь - говорите!
Цветущая красавица Джуди, не спуская глаз с огня, понукает дедушку грубым тычком.
- Вот видите! Она со мной согласна! Но какого черта эта молодая особа не хочет присесть, как полагается, - говорит мистер Джордж, обратив недоуменный взгляд на Джуди, - понять не могу.
- Она от меня не отходит, чтобы прислуживать мне, сэр, - объясняет дедушка Смоллуид. - Я человек старый, дорогой мистер Джордж, мне уход нужен. Правда, я еще крепок для своих лет - не то что какая-нибудь зловредная попугаиха, - он рычит и по привычке ищет глазами подушку, - но за мной нужен присмотр, любезный друг.
- Ладно! - говорит кавалерист, повернув свой стул, чтобы лучше видеть лицо старика. - Что же дальше?
- Мой друг в Сити, мистер Джордж, дал небольшую сумму в долг одному из ваших учеников.
- Вот как? - отзывается мистер Джордж. - Очень жаль.
- Да, сэр. - Дедушка Смоллуид растирает себе ноги. - Это бравый молодой военный, мистер Джордж, его фамилия Карстон. Впоследствии явились его друзья и благородно заплатили за него сполна.
- В самом деле? - говорит мистер Джордж. - А как вы полагаете, ваш приятель в Сити захочет выслушать добрый совет?
- Полагаю, что да, любезный мой друг. Если это вы желаете дать ему совет.
- Так вот, я советую ему не вести никаких дел с этим человеком. Тут ничего больше не высосешь. Насколько мне известно, молодой джентльмен промотался.
- Нет, нет, любезный друг! Нет, нет, мистер Джордж! Нет, нет, нет, сэр, - убеждает его дедушка Смоллуид, с хитрым видом растирая худые ноги. - Не совсем промотался, мне кажется. Он платежеспособен, раз у него есть добрые друзья, платежеспособен, поскольку получает жалованье, платежеспособен, поскольку может продать свой патент, платежеспособен, поскольку имеет шансы выиграть тяжбу, платежеспособен, поскольку имеет шансы выгодно жениться... нет, мистер Джордж, я, знаете ли, полагаю, что мой приятель в Сити все еще находит молодого джентльмена в известной мере платежеспособным, - заключает дедушка Смоллуид, сдвигая бархатную ермолку и по-обезьяньи почесывая ухо.
Отложив трубку в сторону, мистер Джордж кладет руку на спинку своего стула, а правой ногой барабанит по полу с таким видом, словно ему не очень нравится этот разговор.
- Но поговорим о другом, - продолжает мистер Смоллуид. - Так сказать, повысим в чине нашу беседу, как выразился бы какой-нибудь остряк. Перейдем, мистер Джордж, от прапорщика к капитану.
- Это еще что? - спрашивает мистер Джордж и, хмурясь, перестает поглаживать то место, на котором у него некогда росли усы. - К какому капитану?
- Нашему капитану. Знакомому нам капитану. Капитану Хоудону.
- Ага! Вот оно что? - говорит мистер Джордж, присвистнув, и видит, что дедушка с внучкой впиваются в него глазами. - Вот вы к чему клоните! Ну и что же? Валяйте, я больше не хочу, чтобы меня душили. Выкладывайте!
- Любезный друг мой, - отзывается старик, - у меня наводили справки... Джуди, встряхни меня немножко... у меня вчера наводили справки о капитане, и я по-прежнему уверен, что капитан жив.
- Чепуха! - возражает мистер Джордж.
- Что вы изволили сказать, любезный друг? - спрашивает старик, приложив руку к уху.
- Чепуха!
- Хо! - восклицает дедушка Смоллуид. - Мистер Джордж, вы сами поняли бы, что я прав, знай вы, какие вопросы мне задали и по каким причинам. Так как же вы думаете, чего хочет юрист, который наводил эти справки?
- Заработать, - отвечает мистер Джордж.
- Вовсе нет!
- Значит, он не юрист, - утверждает мистер Джордж, скрестив руки с видом глубокой убежденности в своих словах.
- Любезный друг мой, он юрист, и весьма известный. Он хочет получить хоть несколько строк, написанных рукой капитана Хоудона. Ему незачем оставлять их у себя. Ему нужно только посмотреть почерк и сравнить с рукописью, которая у него имеется.
- Ну и что же дальше?
- Видите ли, мистер Джордж, юрист случайно запомнил мое объявление, в котором говорилось, что мне желательно получить сведения о капитане Хоудоне, справился по этому объявлению и пришел ко мне... так же, как и вы, любезный друг мой. Позвольте пожать вам руку! Как я рад, что вы тогда пришли ко мне! Ведь не приди вы тогда, я бы не имел такого друга, как вы!
- Дальше, дальше, мистер Смоллуид! - понукает его мистер Джордж, не очень охотно совершив церемонию рукопожатия.
- Ничего такого у меня не нашлось. У меня остались только его подписи. Чтоб на него и мор, и чума, и глад, и бой, и смертоубийство, и гибель нечаянная обрушились! - верещит старик, превращая в проклятие одну из немногих запомнившихся ему молитв и яростно стиснув в руках бархатную ермолку. - У меня с полмиллиона его подписей наберется, не меньше! Но у вас, - он снова сбавляет тон, еле переводя дух, в то время как Джуди поправляет ермолку на его голом, словно кегельный шар, черепе, - у вас, дорогой мистер Джордж, наверное осталось какое-нибудь письмо или документ, которые нам пригодились бы. Любая записка пригодится, если она написана его рукой.
- Написана его рукой, - задумчиво повторяет кавалерист. - Что ж, может, записка у меня и найдется.
- Дражайший мой друг!
- А может, и нет.
- Хо! - разочарованно вздыхает дедушка Смоллуид.
- Но, будь у меня хоть целая кипа его рукописей, я не показал бы вам и клочка, годного для ружейного пыжа, пока не узнал бы, зачем он вам нужен.
