(Джордж Байрон - Марино Фальеро, дож венецианский
Готов я выбить из тебя.
Календаро
Изволь!
Но лишь покончив с нашим общим делом,
Не дракой частной прерывать его.
Бертрам
Я не драгун, но врезаться могу я
В толпу врагов не хуже, чем любой
Из вас. Иначе - почему б меня
Избрали командиром? Но, конечно,
Я мягок по природе. Не могу я
Без дрожи думать о сплошном убийстве;
Вид крови, бьющей из седых голов,
Не кажется мне триумфальным; в смерти
Людей, врасплох захваченных, не вижу
Я славы. О, я знаю, слишком знаю,
Что _так_ должны мы поступить с людьми,
Чьи действия взывают к мести. Но,
Коль есть меж ними те, кого бы можно
Спасти от смерти - ради нас самих
И нашей чести, - уменьшить потоки
Той крови, что пятнает наше дело,
Я был бы счастлив; что же тут смешного,
Что подозрительного?
Даголино
Успокойся,
Бертрам; тебе мы верим: но - мужайся.
Не мы хотим, а дело нудит нас
К таким деяньям. Но омоет пятна
Родник Свободы!
Входят Израэль Бертуччо и дож.
Здравствуй, Израэль.
Заговорщики
А, здравствуй, здравствуй! Запоздал ты,
храбрый
Бертуччо. Кто с тобой?
Календаро
Пора назвать
Пришельца; все товарищи готовы
Его принять по-братски; я сказал им.
Что новый друг тобою завербован;
Твой выбор будет нашим, столь мы верим
Твоим решеньям. А теперь пускай он
Откроется.
Израэль
Поближе, новый друг.
Дож сбрасывает плащ.
Заговорщики
К оружию! Измена! Это дож!
Обоим смерть! Предателю-вождю
И деспоту, кто нас казнил.
Календаро
(обнажая меч)
Стой, стой!
Шагни - убью! Стой! Слушать Израэля!
Как? В ужас вы пришли, увидя старца,
Без стражи, без оружья, одного?
Но говори, Бертуччо! Что за тайна
Здесь кроется?
Израэль
Пусть бьют... самих себя,
Неблагодарные самоубийцы,
Чья жизнь, надежды, счастье - в наших жизнях!
Дож
Рубите! Будь страшна мне смерть - иная,
Страшней, чем ваши мне сулят клинки,
Я б не пришел... О, мужество святое,
Дитя испуга, что дает вам храбрость
На старца беззащитного напасть!
Вот смельчаки, решившие низвергнуть
Трон и Сенат! Их повергает в ужас
Один патриций! Бейте ж: вы способны.
Мне все равно!.. Об этих мощных душах
Ты говорил мне, Израэль? Взгляни!
Календаро
Клянусь, он пристыдил нас! Заслужили!
Доверье ль ваше к верному Бертуччо
Сталь занесло над гостем и над ним?
Меч в ножны! Слушать!
Израэль
Говорить противно.
Должны бы знать, что сердце, как мое,
К измене не способно. Вами данной
Мне властью делать все, что нужно делу,
Не злоупотреблял я никогда,
И, значит, приведенный мной на сходку,
Кто б ни был он, уже свой сделал выбор:
Стать братом нашим или жертвой.
Дож
Кем же
Я должен стать? Вы действуете так,
Что выбор мой едва ль вполне свободен.
Израэль
Мой дож! Мы с вами вместе бы погибли,
Не присмирей безумцы эти. Но
Уже им стыдно дикого порыва,
Понурились!.. Я вам не лгал о них.
Скажите им.
Календаро
Да, да, скажите! Все мы
Поражены - и слушаем.
Израэль
(заговорщикам)
Вам нет
Опасности - скорее вы у цели;
Послушайте; поймете, что я прав.
Дож
Глядите: вот я, безоружный старец,
Беспомощный, как тут сказали; был я
Еще вчера - на троне, государем
Ста островов, или казался им,
Одетый в пурпур, я скреплял декреты,
Указы власти не моей, не вашей,
А власти наших подлинных господ
Патрициев. Что был я _там_ - понятно.
Зачем я _здесь_? Об этом тот из вас,
Кто всех сильней унижен, презрен, попран,
Так, что не знает, не червяк ли он,
Ответит за меня, коль сердце спросит
Свое, его приведшее сюда.
Вам, как и прочим, мой позор известен;
Ваш суд - иной, не тот, что приговором
Обиду на обиду взгромоздил...
Избавьте от рассказа... Здесь - да, в сердце,
Моя обида, но слова, поток
Бесплодных жалоб, мной уже пролитый,
Лишь подчеркнули б старческую слабость,
А цель моя - умножить силу сильных,
Их к действию понудить, а не к битве
Оружьем баб. Но что вас понуждать?
Несчастья лиц - плод общего разврата
Страны, что ни республика, ни царство,
Где ни народа нет, ни короля,
Где все пороки древней Спарты - без
Ее умеренности и отваги.
Вожди спартанцев воинами были,
А наши - сибариты. Мы ж - илоты,
И я - всех ниже, самый жалкий раб,
Хоть напоказ, всех ярче наряженный:
Так древний грек, в забаву для детей,
Напаивал рабов... Вы здесь - низвергнуть
Уродливое это государство,
Карикатуру власти, привиденье,
Что можно кровью лишь изгнать. Тогда
Мы воскресим закон и справедливость,
В республике свободной воплотим
Не безначалие, а равноправье;
Все рассчитав, как бы колонны храма,
Распределив упругость и нагрузку,
Соединив изящество и прочность,
Так, что нельзя ни части шелохнуть
Без нарушенья общей симметрии.
При столь великой смене быть хочу я
Одним средь вас - коль верите вы мне.
А нет - убейте: мне возврата нету,
Мне легче пасть от рук сограждан вольных,
Чем день прожить в обличий тирана
Слугой тиранов. Не такой я, нет,
И прежде не был, - летопись прочтите.
Я на мое правление сошлюсь
Во многих городах; они вам скажут:
Я - угнетатель или человек,
Сочувствовавший людям, мне подвластным.
Будь я лишь тем, кого искал Сенат,
Разряженной фигурой в побрякушках,
Безмолвным манекеном государя,
Бичом народа, скрепщиком указов,
Союзником всегдашним Сорока,
Врагом всех мер, коль нет на них согласья
Совета Десяти, льстецом Сената,
Щитом, шутом и куклой - о, тогда
Хам, плюнувший в меня, не поощрялся б!
Причина бед моих - любовь к народу;
Об этом знают многие, другие
Узнают после. Ныне ж - вам вручаю,
Что ни случись, остаток дней моих,
Остаток сил - не жалкой силы дожа,
А человека, кто великим был,
Покуда не унизился до трона,
Но сохранил еще и ум и личность;
Я ставлю славу (а она была)
И жизнь (недорогую близ могилы),
Надежду, сердце, душу - ставлю на кон!
Вам и вождям я отдаюсь таким
Как есть. Примите ж иль отбросьте князя,
Кто будет гражданином иль ничем
И кто свой трон для этого покинул!
Календаро
Да здравствует Фальеро! Вольной будет
Венеция!
Заговорщики
Да здравствует Фальеро!
Израэль
Ну что, друзья? Не войску ли он равен
Для нас?!
Дож
Не время для похвал, не место
Для ликований. Ваш я?
Календаро
Да, и первый
Меж нас, как первым в государстве был!
Будь нам вождем, будь генералом нашим.
Фальеро
Вождь, генерал... Я вел полки под Зарой;
Я правил Кипром и Родосом; дожем
Венецианским был... Мне ль опуститься,
Начальствуя над кучкой... патриотов?
Я званья родовые не для новых
Сложил с себя, а чтобы равным стать
Сообщникам моим. Но к делу. План ваш
Известен мне от Израэля - дерзкий,
Но исполнимый при моем участье
И при незамедлительном начале.
Календаро
Лишь прикажи. Не правда ль, братья? Все
Готово для внезапного удара.
Когда ж начнем?
Дож
С зарей.
Израэль
Так рано?
Дож
Рано?
Скорее поздно. С каждым часом больше
Опасность - и особенно теперь,
Когда я с вами. Вам ли неизвестен
Сенат и Десять? Их шпионы - очи
Патрициев, кому страшны рабы их
И я вдвойне сомнителен как дож?
Я говорю: разить немедля надо
И в сердце гидры. Головы - потом.
Календаро
К твоим услугам меч мой и душа,
Дружины, все по шестьдесят, готовы;
С оружьем все, как Израэль велел,
И ждут в местах, назначенных для сбора,
Великого удара. Пусть же каждый
Из нас отправится на пост. Но что
Сигналом будет нам?
Дож
Когда ударят
На Санто Марко в колокол большой,
Звонящий лишь по приказанью дожа
(Последнее из жалких прав моих),
Все к Марку!
Израэль
Дальше?
Дож
Каждая дружина
Пускай особой улицей идет,
На площадь проникая. По дороге
Пускай кричат, что генуэзский флот
У гавани замечен на рассвете;
Дворец, придя на площадь, окружите;
Двор - мой племянник во главе моих
Вассалов, храбрых и вооруженных,
Займет. Под звон колоколов кричите:
"Враг в наших водах, Санто Марко враг!"
Календаро
Теперь я понял. Дальше, государь мой?
Дож
Вся знать сбежится на Совет, не смея
Не внять сигналу грозному, что грянет
С высокой башни нашего святого;
И эту жатву тучную не медля
Мы соберем - мечом, а не серпом.
А опоздавших или непришедших
Легко мы уберем поодиночке,
Раз большинство поляжет здесь.
Календаро
Скорей бы
