Исуна Хасэкура - Волчица и пряности (ЛП)
И чем больше он будет искать, тем тяжелее его будет давить осознание того, что он ничего не находит. Нельзя сказать, что Хоро выместила на нем свою досаду, но насколько же плохо сейчас Коулу там, позади?
– Пойду извинюсь, – промолвила Хоро.
– Хорошая мысль, – по-отечески сказал Лоуренс, и Хоро, вырвавшись из его объятий, зубасто ухмыльнулась.
Время нельзя повернуть вспять, и правильный выбор не всегда очевиден; значит, надо хотя бы наслаждаться в полной мере настоящим.
Ничего другого Лоуренс сказать не мог. Остальное – за Хоро. С этой мыслью он снова открыл книгу.
***
– Госпожа Фран Бонели вернулась.
Прежде чем встать, Лоуренс похлопал Хоро по колену. Он оглянулся – Хоро жизнерадостно улыбалась; это было более чем подозрительно.
Из-за спины Хьюга, явно непривычного к тому, что ему улыбается волчица, да еще с такого близкого расстояния, появилась девушка.
Она была ненамного выше Коула – то есть примерно одного роста с Хоро.
Однако ее внешность заставила Лоуренса побледнеть. Нет, у нее не было ни ушей Хоро, ни рогов, как у Хаскинса. Это была просто обычная девушка – если не обращать внимания на цвет ее кожи и глаз.
– Это и есть торговец, который меня разыскивал?
Голос ее звучал чисто и красиво, выдавая хорошее воспитание.
В мире существовало много разновидностей красоты, однако Лоуренс впервые встречал ту, какой обладала Фран. Ее глаза и волосы были черны как ночь, а кожа – темно-коричневая, как у обитателей пустынь на дальнем юге. Ее красота притягивала; в ней было некое таинственное очарование – сила всех людей, выживших в адских пустынях. Лоуренсу показалось, что эта девушка не дрогнет, даже если Хоро здесь и сейчас примет волчье обличье.
Лоуренс сглотнул и лишь затем сумел проговорить:
– Я Крафт Лоуренс.
Фран Бонели улыбнулась и медленно кивнула. Потом представилась:
– Меня зовут Фран Бонели.
– Может, присядем? – заботливо предложил Хьюг, и вся компания уселась на стулья.
Коул, явно ошеломленный загадочной притягательностью Фран, долго не мог выпустить подол Хоро, но в конце концов все-таки сел.
– Итак, о чем вы хотели меня спросить?
Жители пустыни говорят совершенно по-другому, однако слова Фран звучали очень хорошо. Произношение было тщательным и точным; ее обучение явно стоило немалых денег.
Говорят, с жителями пустыни трудно ладить; но, возможно, это преувеличение – так подумал Лоуренс, улыбаясь деловой улыбкой. И сказал Фран:
– Мы путешествуем в поисках одного места на севере. Все, что нам известно, – его древнее имя. Мы узнали, что тебе знакомо множество древних легенд, – это и привело нас сюда.
Фран выслушала Лоуренса с серьезным лицом.
– Как называется это место?
– Йойтсу.
Услышав ответ Лоуренса, Фран прищурилась.
– Это старое название весьма далекой земли.
– Значит, ты его знаешь? – спросил Лоуренс; чувство в его голосе было лишь наполовину наигранным. Фран осталась невозмутима, точно какой-то стоик-пророк.
– Я его знаю. Но немногие способны рисовать карты северных земель, и потому эти карты весьма ценны.
– Мы отплатим тебе по достоинству.
Едва Лоуренс произнес эти слова, Хоро наступила ему на ногу, однако было поздно.
Должно быть, Хоро уже разобралась в характере Фран.
– По достоинству? – удивленным голосом переспросила Фран. Хьюг, стоящий позади ее стула, закрыл глаза рукой. – В таком случае пятидесяти румионов будет вполне достаточно.
Она вела себя как типичный художник, незнакомый с понятием «переговоры». Лоуренс спросил себя, не слишком ли рано он расслабился; впрочем, если так, пути назад уже нет. И полсотни румионов за одну карту он, конечно же, платить не собирался.
Все было проделано так просто, что казалось какой-то детской игрой. Лоуренс потерял дар речи – как из-за собственной глупости, так и из-за неожиданной смелости Фран. Но Хоро была рядом, и он должен был что-то сказать. Он уже открыл было рот, когда чистый голос Фран прозвенел вновь.
– Однако с учетом сложившегося положения, думаю, я не откажусь сделать это бесплатно.
– Э?
Лоуренс ничего не мог поделать – его маска слетела полностью; он почувствовал, как Хоро раздосадованно ссутулилась.
Трудно починить кувшин, когда он разлетелся на черепки.
Однако следующие слова Фран обратила не к глупому Лоуренсу. А к Хоро.
– Я вижу, на тебе одеяние монахини.
– …Меня зовут Хоро.
Даже сама Хоро, похоже, была удивлена, что к ней обратились, и ответила лишь после небольшой паузы.
– Госпожа Хоро, да? Рада познакомиться. Я Фран Бонели.
Хоро, прозывающая себя Мудрой волчицей, была хладнокровной охотницей; во время охоты она никогда не позволяла возбуждению брать над ней власть.
– У тебя ко мне есть какое-то дело?
– Да. Если ты монахиня, я хотела бы попросить тебя об услуге.
Хьюг при этих словах, судя по всему, перепугался – видимо, потому что знал истинную цель Фран. Он вдохнул и попытался было запротестовать, однако Фран подняла руку и одним этим жестом утихомирила его. Да, она была весьма колючей художницей. Иначе и не скажешь.
– Все, что в моих силах.
Вместо улыбки Фран вскинула голову.
– Это не такая уж сложная задача. Госпожа Хоро, господин Лоуренс и…
– А, ээ – Коул! Меня зовут Коул.
Фран кивнула мальчику.
– И господин Коул.
Чего же она от них хочет?
– С вами тремя все должно получиться.
Хьюг устремил на Лоуренса отчаянный взгляд, будто моля его прекратить это дело.
Фран сказала:
– Я хотела бы попросить вас помочь мне в Тауссиге.
– …Тауссиг – это?..
– Да. Полагаю, вы уже слышали от господина Хьюга? Из-за этого я и остаюсь до сих пор здесь. Мне нужна ваша помощь – я хочу больше узнать о легенде той деревни.
Лоуренс был не в особом восторге. Звучало все так просто. Но, судя по нервному поведению Хьюга, реальность куда сложнее.
Несмотря на свою неудачу только что, Лоуренс приготовился вынести раздражение Фран, когда он попросит у нее время на обдумывание. Однако эту проблему за него решила Хоро.
– И ты нарисуешь нам карту, если мы тебе поможем? – спросила она.
– Да. Если только вы соберете нужные мне сведения и докажете, что они правдивы.
Лоуренс догадывался, почему Хоро улыбается. Фран была умной девушкой – достаточно умной, чтобы зажечь в Хоро страсть к соперничеству.
В обычной ситуации она бы просто рассмеялась над столь неопределенным заданием, как «собрать нужные сведения и доказать их правдивость», и потребовала бы чего-то более конкретного. Она отлично умела выкручивать руки и не стеснялась применять это умение.
Однако сейчас, не задав больше ни единого вопроса, Хоро кивнула.
– Договорились.
– Благодарю, – Фран кивнула, потом, подняв голову, встала. Повернулась к Хьюгу, отчаянно и безуспешно пытавшемуся вставить в разговор хоть слово, чтобы ее удержать. – Приготовления к отъезду завершены?
– Аа, д-да, все готово.
– Прекрасно. Мы отбываем завтра. Господин Лоуренс, ты умеешь править повозкой?
Лоуренс кивнул. Фран, похоже, хотела еще что-то сказать, но он опередил ее и, стремясь сохранить остатки лица, подытожил:
– Завтра нас устроит.
Фран слегка улыбнулась. Возможно, попытка Лоуренса ее позабавила. У нее была улыбка невинной девы. Лоуренс вновь раскаялся в своей ошибке. Управлять невинным и упрямым человеком на удивление легко. Куда труднее – если этот человек прекрасно умеет пользоваться улыбкой; вот почему Лоуренс постоянно обжигался, имея дело с Хоро.
Знай он заранее, что его соперница умеет по собственной воле надевать на лицо такую улыбку, он бы подготовился лучше. Лоуренс слишком поспешно принял ее образ, сложившийся после слов Кимана и Хьюга.
– Господин Хьюг, – произнесла Фран, заставив толстого хозяина лавки резко выпрямиться. – Я заберу ужин к себе в комнату. Мне нужно заняться приготовлениями.
– Д-да, конечно. А, эээ, но…
– Но? – сейчас на ее лице была улыбка, какой часто пользовалась Хоро.
Хьюг молча сглотнул. Потом покорно опустил голову.
– Будь так любезен, расскажи все подробности госпоже Хоро и остальным.
С этими словами Фран удалилась.
***
Хвост рядом с Лоуренсом был распушен, однако улыбалась его обладательница очень довольно, что было еще опаснее.
Лоуренс хотел по крайней мере не совершать новой ошибки, пытаясь оправдаться.
– Прости.
– Дурень, – ответила Хоро, даже не взглянув на него.
Коул съежился в стороне, явно не собираясь будить лихо. Хоро, по-прежнему улыбающаяся, не произнесла больше ни слова.
Молчание нарушил Хьюг – должно быть, почувствовав атмосферу неловкости.
