Егор Радов - Мандустра
Алексей быстро подошел к женщине, так что Саша еле поспел за ним, и тут же, без запинки начал излагать свою «эстонскую» историю, которую настолько уже выучил, что мог почти не думать, о чем говорит, — язык сам собой излагал исковерканные нарочитым акцентом слова и фразы, а мозги в это время жадно таили в себе единственную бьющуюся, как пульс, мысль: «Даст — не даст… Если даст — то сколько… Если столько — хватит на это, а если столько — хватит на то…»
Вдруг женщина перебила его:
— Да я все поняла… Я — учительница литературы в школе, как раз сегодня получила зарплату, так что, считайте, что вам повезло… Нет, я люблю эстонцев, почему вы думаете, что мы все считаем вас националистами?.. Я была в Таллине, там этот… Верхний Город — красиво…
— Да, у нас — красивая… столица, — сладко улыбнулся Алексей.
— Но я вам могу только пятьдесят тысяч дать, — сказала им учительница. — Сами понимаете — сейчас платят учителям мало…
— Ой, да что вы, спасибо… Спасибо… — залепетал Алексей, первый раз за все время своей деятельности ощутив подобие стыда.
— Берите, ой, вам же есть чего-то надо… Вы, наверное, голодные, вот, возьмите, тут у меня сухари, — женщина залезла в сумку, вытаскивая бумажный пакет, — а еще вот вам бутылка ликера, выпьете, я сыну купила, но ничего, вам-то сейчас нужнее…
Алексей был готов провалиться сквозь землю, но взял и сухари, и бутылку.
— Спасибо… Спасибо… Спасибо… — заладил он, от полноты чувств чуть было не забыв изображать эстонский акцент и не зная, как бы поскорее отвязаться от щедрой учительницы, делившейся с ним буквально последним, что у нее было.
— Ну… Мы пойдем… — откровенно сказал он, передавая Саше пять бумажек по десять тысяч. — Спасибо! Спасибо! Расскажем… всему Таллину о вас…
— Да что вы! — застенчиво улыбнулась добрая женщина. — Я бы вас к себе в гости позвала, но у меня одна комната…
— Нет, что вы, что вы! — замахал руками сраженный таким благородством Магомет.
Он поклонился учительнице, и они с Сашей резко от нее отошли.
— Класс! — восхищенно сказал Донбасс. — Вот это да! Ну ты даешь!
— Перестань… — укоризненно посмотрел на него Алексей. — Подонки мы с тобой!
— Ты что, это только что понял? — придав своему тону как можно больше удивления, спросил Саша. — Это же с самого начала было ясно.
— Ну уж нет, — не согласился Магомет. — Одно дело, когда ты разводишь новых русских или иностранцев, для которых это вообще не деньги, а тут… Она даже бутылку для сына нам отдала! Святая! А мы…
— Да это все равно, — жестко проговорил Донбасс. — Раз ты на это идешь, раз ты используешь человеческую доброту в своих целях, ты изначально — подонок и гад, хотя я себя таковым не считаю. Но это без разницы — учительница или бизнесмен на «Вольво», все равно ты их гнусно обманываешь… Ты уже — сволочь. Но мне это по фигу.
— Стоп! — воскликнул Алексей, тут же забыв про учительницу. — Ты сказал: бизнесмен на «Вольво». Видишь?..
Саша посмотрел туда, куда незаметно указал Магомет; навстречу им медленно ехала серебристая «Вольво», внутри которой сидели двое немолодых людей в костюмах и шелковых галстуках. Они откровенно смотрели на Алексея Магомета и Сашу Донбасса.
— Кто это? — изумился Донбасс. — Не нравятся они мне…
— Да какая разница!
Магомет уверенно подошел к почти остановившейся «Вольво» и сделал знак, чтобы его выслушали. Человек, сидящий рядом с тем, кто за рулем, радостно улыбаясь, вопросительно посмотрел на Алексея, открывая автомобильное окно.
— Простите, пожалуйста, вы — москвичи?
— Москвичи, — степенно ответил тот.
— А мы — из Калининграда. Кенингсберг!
На этот раз Алексей решил обойтись от поднадоевшего ему акцента.
— Ух ты!
Последовала характерная речь про машину на Рябиновой улице. Люди, кивая, внимали ему, все так же радостно и как-то загадочно улыбаясь.
Наконец, один из них запросто сказал:
— Конечно, я могу вас выручить. С кем не бывает! Только у меня деньги не с собой… С собой только тысяч сто… Отъедем два квартала — дам я вам миллион. Вы же вернете?
Алексей опешил; у него подкосились ноги от неожиданности, он даже стал задыхаться, словно случайно выбросившаяся на песчаный берег летучая рыба, перепутавшая направление полета.
— Садись — предложил человек, приоткрывая дверцу «Вольво».
— А… он? — вымолвил Алексей, указывая на Сашу, который неодобрительно глядел на него, словно предчувствуя какой-нибудь кошмарный подвох.
— Да мы быстро… Три квартала. Он тебя здесь подождет. Ну что — нужны тебе деньги или нет? А то Рябиновая — сам знаешь, там вовремя не возьмешь тачку и…
— Спасибо, спасибо, — пробормотал Алексей и сел в машину на заднее сиденье.
Донбасс сплюнул куда-то влево и отошел.
«Вольво» тронулась.
— Сейчас заедем в наш кооператив… — говорил человек за рулем, — мы сами — медики… Триппер всякий лечим, наркоманию… Тебя как зовут-то?
— Саша, — почему то сказал Алексей.
— А меня Коля. А это — Иван.
— Коля — хирург, а я — анестезиолог, — сказал Иван. — Но сейчас приходится заниматься всякой ерундой… А что делать — время такое!
— Да уж, время… — поддержал его Алексей.
Но тут Коля затормозил.
— Вылезай, приехали.
Они остановились у большого серого дома с большим количеством подъездов.
— Пошли, зайдем, дадим мы тебе твой миллион, не оставим в беде такого приятного парня!.. — усмехнулся Иван.
Алексей нехотя вылез и пошел следом за ними, все еще не понимая: это правда или тут скрывалась неизвестная ему цель, очевидно, не сулящая ничего хорошего. Может быть, он зря с ними связался?! А вдруг действительно — миллион?.. Тогда можно…
— Да ты не бойся, не бойся… — весело говорил ему Иван, слегка подталкивая сзади. — Не съедим.
Они поднимались по лестнице; стены вокруг были испещрены скабрезными надписями; было тихо и гулко от их шагов.
Коля остановился у железной двери и открыл ее длинным железным ключом.
— Заходи.
Алексей встал у порога и умоляюще посмотрел на хирурга и анестезиолога.
— Ребята, да я здесь подожду, ничего…
— Да заходи, заходи… Какой пугливый! Как восемьсот пятьдесят тысяч просить…
— Да я ж только на телефон!
— Перестань… — укоризненно сказал Иван и опять слегка толкнул в спину. — Сейчас все будет.
Алексей зашел, оказавшись в небольшой квартирке, внутри были какие-то медицинские аппараты и стеклянный шкаф с таблетками и ампулами. Посреди одной из двух комнат стоял столик с бутылкой коньяка и тремя рюмками.
— Ну, видишь, как хорошо? Коньячку выпьешь? Сейчас тебе Коля выдаст…
Коля подошел к столику и ловко налил коньяк. Он взял одну из рюмок и протянул Алексею.
Иван исчез в другой комнате, закрыв за собой дверь.
— Ну… пей!
— Давайте чокнемся, — сказал Магомет, беря рюмку.
— Ну конечно… Коньяк — армянский, тридцатилетней выдержки… Понюхай, как пахнет, а?..
Алексей тут же опустил нос в рюмку, затем машинально отхлебнул маленький глоток.
— Отличный коньяк! — бодро сообщил он, допивая. — Только какой-то привкус… Или мне кажется…
— Да нет, не кажется, — крикнул из комнаты Иван. — Там просто одно из самых сильных и быстродействующих снотворных. Ты уж извини, брат…
Алексей похолодел от резко нахлынувшей на него волны ужаса.
— Как? Что?..
Иван вышел из комнаты, сконфуженно улыбаясь. Коля стоял рядом с ним — свою рюмку он так и не взял.
— Понимаешь, дружище… Каждый по-своему деньги зарабатывает. Ты вот — из Калининграда… Или из Таллина, я уж не знаю… А мы, как я уже сказал, — хирург и анестезиолог. А много ли мы получим, леча всяких там… Вот если больной и богатый… Короче, у нас — срочный заказ.
— А… я… — уже чувствуя неотвратимое затуманивание в голове, заплетаясь, проговорил Алексей.
— Ты нас вообще не интересуешь. Возможно, ты — хороший парень, молодец, но раз ты сам пришел к нам в руки… Ты-то нам не нужен. Но нам нужна твоя почка.
