Эдуард Веркин - Самовар, разлив, граната. Гид по неприятностям
– Ладно, ладно, не вздыхай, бросим жребий, – сказал Жмуркин. – Конечно, мы с Витькером рискуем больше по состоянию здоровья, но всё должно быть по-честному? Мы ведь старые друзья.
– Надо действительно бросить жребий, – предложил Витька. – Кто вытащит короткую, тот и пойдёт смотреть.
– У кого спички есть? – поинтересовался Жмуркин.
– У меня, – ответил Генка. – В разгрузке. Может, сходишь?
– Спички – это условность, – сказал Витька.
Он дотянулся до веника, выдрал из него три прутика, обломал, спрятал в ладони. Протянул Генке.
Генка вытянул длинную.
Жмуркин короткую.
– Сегодня явно не мой день, – трагически произнёс Жмуркин. – Я это ещё с утра понял. Мне какая-то гадость снилась, в каше два камня попалось, чуть зуб не сломал…
– Мне кажется, тебе пора, – напомнил Генка.
– Да-да, я сейчас, – кивнул Жмуркин. – Я сказать вот хотел…
Жмуркин поглядел на дверь.
– Ты мне ножик, что ли, дай. – Жмуркин повернулся к Генке. – С ножиком как-то веселее…
Генка достал нож, протянул его Жмур-кину.
– Не зарежься, – предупредил Генка.
– Без сопливых, – грубо ответил Жмуркин.
Он сжал нож, повернулся к двери, вдохнул.
– А мы пойдём дом посмотрим, – сказал Генка. – Вдруг что интересное…
Генка и Витька перебрались во вторую часть сеней, которая примыкала непосредственно к дому. Здесь вообще ничего выдающегося не нашлось, одни дрова до середины стены. В избу вела толстая тяжёлая дверь, примерно такая же, как с улицы в сени.
– Зачем они такие двери толстые делали? – поинтересовался Витька.
– Мой дом – моя крепость… – Генка постучал по двери кулаком, затем хорошенько её пнул. – Потом, это традиция – дверь в деревнях делали с запасом, чтобы медведь не мог выломать.
Безрезультатно.
– И тут перекошено, – сказал Генка.
– У-у-у-а-р! – послышался зверский жмуркинский вопль.
Витька вздрогнул, Генка нет, не удивился, продолжал изучать дверь.
Из сеней снова послышался вопль.
Генка невозмутимо сел на поленницу, устало улыбнулся.
Витька не очень понимал, что происходит. Генка терпеливо сидел на дровах. Жмуркин орал.
– Что это он? – спросил Витька.
– Тоскует, – предположил Генка.
Сам Генка был тоже невесел. Не нравилось ему приключение, Генка приключения вообще не очень жаловал.
– Тоскует…
Жмуркин перестал орать и начал лаять. На разные лады, и громко, и тихо, и визгливо, видимо, стараясь изобразить широкий кинологический ассортимент.
– Как нашего Джульбарса-то корчит, – заметил Генка философски. – Душа наружу рвётся…
Витька не удержался и выглянул в сени. Жмуркин продолжал лаять, стоя у двери. Получалось довольно убедительно.
– Зачем лаешь? – спросил Витька.
– Лису отпугиваю. Лисы собак боятся, услышит лай и убежит.
– Наоборот всё, – усмехнулся Витька. – Бешеных громкие звуки только раззадоривают, они как зомби – на звук торопятся. Ты что, фильмов про зомби не видал?
– Как зомби? – поёжился Жмуркин.
– Ага. Так что лучше потихоньку иди.
Жмуркин с сомнением поглядел на дверь.
– Да не бойся ты, – успокоил Витька. – Есть один секрет.
Витька поднял с пола дырявую грязную корзину, вручил Жмуркину.
– Старинный кержацкий способ.
– Какой способ?
– Кержацкий. Будь уверен, работает на сто процентов. Если лиса на тебя кинется, ты брось корзину – и беги. Лиса вцепится в корзину, а ты оторвёшься. Как Генка – сбросил разгрузку, а сам спасся.
Витька был не очень уверен, что корзина поможет, как разгрузка, но Жмуркина следовало как-то воодушевить.
Жмуркин прижал корзину к груди, шагнул к двери, дёрнул за ручку. Дверь не открылась.
– Закрыто…
Жмуркин дёрнул дверь посильнее, дверь снова не поддалась.
– Не открывается, – с облегчением сказал Жмуркин.
– Как?
– Так. – Жмуркин вручил корзину обратно Витьке. – Лиса не только бешеная, но ещё и хитрая. Дверь нам прикрыла.
Жмуркин воинственно пнул дверь.
Из вторых сеней показался Генка.
– Что тут у вас?
– Не открывается, – пояснил Жмуркин. – Абсолютная непроходимость. День закрытых дверей какой-то. Я говорил, с утра всякое…
Жмуркин вцепился в ручку двери крепче, упёрся ногами в косяк, дверь не шелохнулась.
– Но сюда-то мы вошли? – занервничал Жмуркин. – Дверь открывалась. Не могли же её снаружи завалить в самом деле? Зачем её снаружи заваливать?
– Мало ли… – вздохнул Витька.
Жмуркин и Генка поглядели на него с подозрением.
– Шутников сейчас всяких развелось, складывать некуда. Вот недавно в Кармановке местные тоже шутили – припёрли мужика в бане бревном, да и спалили.
– Зачем?! – вместе спросили Жмуркин и Генка.
– Да не зачем. Просто так, для веселья…
– Нас что, поджигать будут? – дрожащим голосом спросил Жмуркин.
– Ну, не обязательно…
– Никто никого поджигать не будет, – заметил Генка. – Не надо разводить панику. И потом, дверь внутрь открывается – как её завалишь?
Жмуркин затравленно огляделся, увидел коромысло. Воткнул нож, который он до сих пор сжимал, в стену, схватил коромысло, подсунул под дверную ручку, навалился. Ручка выворотилась из полотна двери. Вместе с гвоздями.
– Молодец, – похвалил Генка. – Это, конечно, нам всё сильно облегчило.
Жмуркин в ярости шваркнул коромысло о стену.
– А действительно, почему дверь не открывается? – поинтересовался Витька. – Сюда-то мы вошли.
– Обычная физика, – сказал Генка. – Во-первых, при входе мы дверь толкали втроём, а тут приходится тянуть одному. Усилия прикладываются весьма разные. Во-вторых, мы внутри сеней. Вместе мы весим… килограммов сто пятьдесят, наверное. Фундамент только у избы, у сеней нет – добавился лишний вес, вот и перекосило.
– То есть дверь не открыть? – спросил Витька.
– Всё можно открыть. Надо просто подумать как.
– Так думай поскорей! – потребовал Жмуркин. – Время идёт!
– У нас же булат есть. – Витька указал на торчащий из стены нож. – Разруби эту дверь, да и все дела.
– Точно ведь… – оживился Жмуркин. – У нас же супернож!
Генка улыбнулся и вырвал нож из бревна.
Витька в очередной раз отметил, что Генке очень нравится новый нож, нравится вынимать его из ножен, нравится трогать лезвие, нравится пускать клинок в дело.
– Дверь крепкая, конечно, – начал прибедняться Генка. – Не знаю…
– Да не кривляйся уже, время уходит, – поторопил Жмуркин. – Мы что, тут на самом деле до вечера сидеть будем?
– Ладно, попробую поддеть.
Генка подошёл к двери, примерился, затем воткнул нож в щель между крайней дверной доской и толстым брусом косяка. Нож вошёл до половины, Генка налёг весом на рукоять, стараясь отжать полотно двери.
Дзиньк!
Генка потерял равновесие и грохнулся в дрова. Лезвие осталось торчать между дверью и косяком.
Генка выбрался из поленьев, поражённо глянул на рукоять ножа. Клинок обломился у самой гарды.
– Ничего себе… – с удивлением произнёс Витька. – А ты здоров…
– Ты же говорил, что это почти кладенец! – заметил Жмуркин. – А он сломался как карандаш.
– Тигельный булат сломал…
Генка резко отшвырнул рукоять в сторону, брезгливо вытер ладонь о штаны.
– Китайская подделка, – с досадой сказал он. – Развелось сейчас всякого… даже булат стали подделывать.
– Наколол тебя Герасим, – с удовольствием отметил Жмуркин. – А ещё брат называется. В самый нужный момент, когда на кону жизнь… А он тебе поддельный булат задарил.
– Да он и сам не знал, наверное…
Генка растерянно поглядел на Витьку.
– Бывает, – сказал Витька. – Время такое, ничему доверять нельзя. Даже Герасиму.
– А часики тикают, – капризно напомнил Жмуркин. – А мы застряли.
– Надо в дом пробраться, – предложил Витька. – А там через окно вылезем.
– В дом тоже дверь ведёт, – сказал Генка. – Могло и её скособочить…
Отправились во вторые сени. Генка принялся изучать дверь, Витька и Жмуркин ждали вердикта.
Жмуркин нервничал, а Витьке было как-то всё равно. Ситуация не казалась ему опасной, скорее глупой. А в глупых ситуациях они благодаря Жмуркину барахтались не один раз.
– Открыть не откроем, – сказал наконец Генка. – Но сломаем.
Генка принялся перебирать дрова. Через минуту он вытянул длинное круглое еловое полено и вручил его Витьке.
– Познакомься, Виктор, это Буратино, твой старший брат, – прокомментировал Жмуркин.
Себе Генка выбрал полено потолще.
– О, да тут целая семья, как я погляжу, – заметил Жмуркин. – Бунт древоточцев!
Генка на все эти жмуркинские словечки внимания не обращал, впрочем, как и Витька, привыкли уже. Генка велел направить длинное полено точно в центр двери, где располагалась самая неширокая доска.
– Держи крепче, – велел Генка.
Витька и так крепко держал.
– Папа Карло верит в вас! – сказал Жмуркин с издевательским пафосом.
Это было смешно, Витька не выдержал и рассмеялся, полено скосилось, и Генка ударил вкось, едва не размозжив Витьке пальцы.
