Владислав Виноградов - Без срока давности
На сороковом шагу луч света уперся в глухую стену. Но это был не тупик. Просто ответвление пещеры уходило влево под прямым углом. Лучшего места не найти, если бы кто-то устраивал засаду.
Шерсть на загривке Минёрки поднялась дыбом. В горле натасканной на запах взрывчатки собаки глухо клокотали страх и злость, любовь к новому хозяину и ненависть к подстерегавшему за углом… не-человеку.
Не-человек тоже опасен. Минёрка воевала второй год и сталкивалась с разными фокусами.
Но Дымов – он не был искушен в хитростях горной партизанской войны. Он ничего не почувствовал в тот момент. Переложил фонарь в левую руку, достал из нагрудного кармана-кобуры пистолет. Патрон в патроннике. Герка сдвинул предохранитель, на всякий случай взвел курок.
Если бы он мог заглянуть в будущее хоть на секунду! Даже не в будущее, а просто бросить взгляд за пределы каменного мешка, в котором оказался. Тогда увидел бы он над зубчатой кромкой гор вертолет, отстреливающий тепловые ловушки перед заходом на посадку…
Минёрка зарычала, оскалив острые белые клыки, а у Дымова озноб ошершавил кожу. В боковом ответвлении пещеры, привалившись к стенке, сидел человек с лицом мумии. Лишайник покрывал мундир английского покроя, в прорехах белели голые кости. Он был мертв уже лет сто, но черное дуло его винтовки смотрело Герке прямо в лоб.
Солдат шевельнулся. Дымов шагнул вперед, вскинув руку с пистолетом. Два выстрела слились в один.
Глава 16 Контрольный пакет акций
Появление Золтанова в ресторане заметил не только Герка Дымов. Предупрежденный по внутреннему телефону, выбежал навстречу угодливый метрдотель. К столику, который обычно занимал Всеволод Борисович, легкими пташечками порхнули две официантки и в мгновение ока сменили скатерть.
Но сегодня у Золтанова были другие планы.
– Коньяк, шампанское, фрукты и шоколад на стол к немцам, – на ходу бросил он метрдотелю. – А что там делает Дымов? Кто пустил?
Метрдотель прижал ушки:
– Виноват… Но как же не пустить, если ваш гость господин Шредер сам его пригласил? Да и потом… скандала не хотелось. Вы же знаете этого Дымова.
– Ладно, пусть остается. Евгений Викторович!
– Я! – четко отозвался Брыкунов, следовавший за шефом будто тень, но тень изрядно проспиртованная.
– Букет.
– Есть! – опять же отрапортовал Евгений Викторович по-военному, хотя в армии никогда не служил.
Он просто усвоил, что шефу по душе такой именно стиль. Всеволод Борисович неизменно придерживался его на служебных совещаниях, благодаря чему завоевал репутацию волевого руководителя. Брыкунов, бывший доверенным лицом на выборах Золтанова в депутаты городского Законодательного собрания, подражал своему патрону.
Вооружившись букетом, Золтанов уточнял расстановку сил:
– Я сажусь рядом с господином Шредером, мы решаем с ним один маленький вопросец, а ты подливай Дымову.
– Вроде он теперь не потребляет, – с презрением к подобному недоумку заметил Брыкунов.
– Да, как-то я ему сделал внушение. И в отличие от вас, Евгений Викторович, Дымов ограничил потребление спиртного. Ну все! Улыбочку, дорогой коллега, изобразите улыбочку на вашей помятой физиономии! Гутен абенд, герр Шредер.
За час за столом Гельмута Шредера было поднято и осушено немало бокалов с разнообразными напитками. Даже Герка, взявший на себя роль виночерпия, пригубил чуток шампанского, чтобы не принимать в штыки каждое слово Золтанова, пристававшего к немцу как банный лист.
Эрика устало переводила назойливо цветистые фразы председателя Постоянной комиссии по спорту и международному туризму. Произнеся весь положенный набор слов о сотрудничестве, демократии, либеральных ценностях и спорте, который не знает границ, Золтанов неожиданно предложил Шредеру вложить средства в недостроенный городской стадион.
– Вы не прогадаете, господин Шредер. Фактически там не выполнены лишь отделочные работы. Сейчас у мэрии просто нет для этого пары сотен завалящих миллионов, поэтому я уполномочен… Короче, создаем акционерное общество. Вы достраиваете объект и получаете его в аренду на пятьдесят лет. Или сто, как договоримся. Контрольный пакет акций, разумеется, будет принадлежать тому, кто вложил в дело больше средств…
– То есть не моей компании, – сказал Гельмут Шредер.
– Наоборот, именно вашей, – радостно заулыбался Всеволод Борисович. – Сейчас главный наш лозунг – справедливость и порядочность. Правда, Евгений?
Брыкунов закивал головой с неутомимостью китайского болванчика:
– Именно. Социальные гарантии малоимущим, свобода предпринимательства для более активной части населения. Со своей стороны обещаю, что городская пресса поддержит ваше благородное начинание, господин Шредер. Городу давно нужен стадион.
– Не спешите, – остановил Шредер. – По-моему, я еще не дал согласия.
– А контрольный пакет акций? – подал голос Золтанов.
Шредер разлил по рюмкам коньяк.
– Мне нужна консультация юриста. Допустим, я внесу несколько сотен тысяч евро на завершение работы. Но ведь затраты на сооружение основных объектов стадиона были неизмеримо больше!
– Мы можем обсудить это, дорогой Гельмут, в более спокойной обстановке, – ответил Золтанов. – Учтите, что стадион – это земля в первую очередь. А в нашем чудном городке тоже начался строительный бум… Два умных человека всегда найдут консенсус.
И вилка Всеволода Борисовича хищно воткнулась в прозрачно-розовый ломтик кеты, словно тот и был искомым консенсусом.
Герка подавил страстное желание перехватить жирную пятерню. Весь вечер Золтанов держался так, будто Дымов его лучший приятель. Не желая портить другим настроение, Герка угрюмо молчал в ответ на пассажи типа «А вот у нас в Афгане было…», но сейчас не сдержался:
– Не слушай этого типа, Гельмут! Не знаю как, но обманет, с гарантией.
– Что бы ты понимал, Дымов! – презрительно усмехнулся Золтанов.
Но его лицо от волнения пошло красными пятнами. Герка понял, что пуще всего желалось бы подполковнику Золтанову поставить капитана Дымова по стойке «смирно». Под умильной маской депутата-демократа проступал облик бывшего инструктора политотдела. Может, от бесчисленных «перекрашиваний» и стала пятнистой его рожа?
Герка рассмеялся. Заговорил тихо:
– Я понимаю, Всеволод Борисович! Поймите и вы меня. Если сделка состоится, я соберу честных репортеров и расскажу, что и как было там, у нас, в Афганистане.
– А я еще помогал ему встать на ноги!
– О ногах ты бы лучше помолчал, – глухо сказал Герка. – У меня память хорошая. Могу и твою освежить!
Но Золтанов уже пристроил на лицо свою кривенькую улыбочку:
– А тебе, Дымов, хорошо бы к невропатологу. У меня есть знакомый. Путевочку организуем, подлечишь нервишки…
– Ага, в санатории закрытого типа. С решеточками на окнах.
– Вот видишь, ты и сам признался, где тебе место, – не удержался Золтанов.
Герка Дымов, напротив, взял себя в руки.
– Не надейтесь, Всеволод Борисович. А если вдруг со мной что приключится, вам невредно знать: мои друзья откроют «черный ящик».
– Чего-чего? – поперхнулся Золтанов.
– Когда разбивается самолет, остается «черный ящик». После длительного общения с вами и я решил завести нечто подобное. Красивая такая шкатулочка, А в ней магнитофонная кассета…
Золтанов, побледнев, встал из-за стола и щелкнул пальцами, подзывая официанта.
– Счет в двух экземплярах представите для оплаты в хозотдел Законодательного собрания. И не забудь накинуть себе на чаевые десять процентов. Спасибо за компанию, господа. А вы, надеюсь, обдумаете мое выгодное предложение, господин Шредер. Мы еще встретимся.
Шредер сокрушенно пожал плечами. У этих русских все не как у людей! Но тем и хороша Россия, тем захватывающе интересна!
Глава 17 Когда лопнул тормозной трос
Мнение Гельмута Шредера о России как непредсказуемой стране разделяла сорокалетняя американка Шейла Робинсон, занимавшая угловой полулюкс. Ее второй муж, известный автогонщик, привнес в жизнь Шейлы пьянящий привкус риска. Когда в конце концов на скорости 200 миль в час он не вписался в поворот извилистой трассы «Хунгароринг» под Будапештом, Шейла одна вернулась в свой штат Юта и два года провела в обществе кошек и собак.
Тоска по острым ощущениям погнала ее по свету. Но ни бой быков в Испании, ни сафари не принесли утоления. Встреча в Найроби с подругой по колледжу дала мыслям новое направление.
«Моя дорогая, – уверяла та, – проехав десять остановок в московской подземке в час пик, ты получишь острых ощущений больше, чем если бы спустилась в пиро́ге по Ниагарскому водопаду».
Шейла начала изучение России с Выборга, где не было метрополитена. Зато, к великому удивлению, здесь имелись велорикши. Решив прокатиться после ужина в экзотическом экипаже, госпожа Робинсон села в коляску напарника Дымова, известного по кличке Чума.
