Дмитрий Емец - Ошибка грифона
Фулона слушала Хаару не споря, но было заметно, что с Хаарой она не оттого согласна и Прасковью собирается поместить где-то в ином месте строя валькирий.
Одиночка Даша стояла в сторонке рядом с Антигоном и робко улыбалась в пустоту. Заметно было, что в обществе шумных валькирий ей неловко и что вокруг много стражей – тоже неловко. Даше явно хотелось забиться куда-нибудь в угол, вот только подходящих углов на льду было маловато.
– Как ты? – спросила у нее Бэтла.
– Нормально, – откликнулась Даша.
– Хочешь колбаски?
– Спасибо, я пила, – сказала Даша, и Бэтла догадалась, что она и на первый-то вопрос ответила наугад. Валькирия сонного копья поднялась, приблизилась к Даше и, обняв ее, шепнула:
– Все хорошо! Держись!
Даша тоже обняла ее порывисто и благодарно. Бэтла почувствовала, что она с трудом сдерживается, чтобы не разрыдаться.
– Ну-ну… поплачь, если хочешь! Тут все свои! – сказала Бэтла, невольно цепляя взглядом не меньше трех тысяч темных стражей, глядящих на них с трибун.
– Я боюсь, – призналась Даша тихо.
– Все боятся, – успокоила ее Бэтла. – Думаешь, я не боюсь? Еще как боюсь!
Антигон подпрыгнул и стянул с Дашиных плеч наброшенный полушубок. Ярко сверкнул нагрудник, отражая пламя костра. В центре нагрудника было украшение из двух колец, одно из которых вращалось внутри другого, и драгоценных камней, острых, как наконечники копий. Камней было восемь – по два красных, желтых, зеленых и черных.
Все валькирии разом повернулись к Даше. Поняв, что привлекла внимание, Даша попыталась испуганно отступить и спрятаться за спину Бэтлы. Но Бэтла, не позволив ей спрятаться, ободряюще хлопнула ее по спине и легонько подтолкнула к Фулоне.
– Красиво, правда? Сто лет его не видела!.. Ходит человек в плащике, в джинсиках, а у него дома такая лепота лежит! – сказала она.
Валькирия золотого копья кивнула, любуясь нагрудником. Красный выпуклый камень отражал огонь так, что невозможно было на него смотреть. В каждой из сотен его граней словно жил отдельный костер. Черный же камень вообще ничего не отражал. Видны были лишь его контуры. Казалось, он, как черная дыра, жадно втягивает в себя свет.
– Ты умеешь этим пользоваться? – спросила Фулона у Даши, протягивая руку к камням, но не касаясь их.
– Я считала, это просто для красоты! Даже хотела эти камни отковырять! – призналась Даша.
– Умница, что не отковыряла! – одобрила Фулона. – Если бы отковыряла, на месте дома, где ты живешь, была бы ямка метров сорок глубиной.
Даша осторожно коснулась пальцем красного камня.
– Центральное кольцо поворачивается! Двенадцать положений! – сказала она. – И все восемь камней поворачиваются! У каждого тоже двенадцать положений. И диск, на котором закреплено центральное кольцо, поворачивается… Получается дикое количество комбинаций! Я считала – так у калькулятора цифры на экране не поместились. Кто это вообще придумал?
Фулона пожала плечами:
– Этот нагрудник всегда был у валькирий-одиночек. Первая валькирия, насколько я слышала, знала больше тысячи магических комбинаций камней. Каждая следующая – все меньше. Твоя предшественница Ирка не использовала уже вообще ничего. Носила нагрудник просто как защиту, и то далеко не всегда…
– А Антигон? Он знает? – спросила Даша.
Кикимор важно надулся, после чего сообщил, что если один красный камень поставить против одного черного, то будет большой бум.
– А если два красных камня против двух черных? – спросил оруженосец Фулоны.
Антигон сообщил, что тогда будет уже не бум, а бабах.
– Большой бабах! – добавил он, поразмыслив.
– А если еще повернуть красные камни стрелками по направлению к темным? – спросила Даша.
Антигон молча присел на корточки и закрыл глаза руками. Больше о магии камней он ничего не знал, поскольку прежние хозяйки не очень-то его посвящали. Боялись, что он будет трогать камни и все взорвет.
– Ладно, Даша! – вздохнула Фулона. – Садись к костру! И не смотри на стражей мрака!.. Не обращай на них внимания, а то тяжело будет биться!
– Долго еще? – спросила Даша тихо.
– Двадцать девять минут! – ответил оруженосец Фулоны.
– Почему бы не сказать: полчаса! – проворчала валькирия и повторила Даше «полчаса», хотя Даша слышала ответ оруженосца и сама.
Фулона смотрела уже на Брунгильду:
– У тебя же нет оруженосца?
– Нет.
– Вообще никакого? Почему?
– А как их заводят? – нерешительным басом пророкотала Брунгильда.
– Да проще пареной репы! – влезла в разговор Ламина. – Идешь по городу, щуришься и смотришь по сторонам. Некоторые мужские фигуры покажутся тебе словно в синем таком плаще. Это те, которые, в принципе, могли бы стать твоими оруженосцами. Ты можешь подойти к любому из них, положить ему на плечо руку и сказать: «Иди за мной! Ты мой оруженосец!»
– И он пойдет? – спросила Брунгильда недоверчиво.
– Ну да. Иначе ты не увидела бы его в синем плаще. Но это не каждый раз. Иногда неделю проходишь, пока синий плащ хоть на одном увидишь! – заявила Ламина.
Фулона усмехнулась. Только что Ламина невольно проговорилась, признавшись, что высматривает оруженосцев постоянно. Брунгильда привстала и, нависнув над костром, начала по-медвежьи поворачиваться, осматриваясь по сторонам.
– Нету тут никого в синем плаще! – пробасила она.
– Я ж тебе говорю! Иногда неде… – начала повторять Ламина, но именно в этот момент, перестав поворачиваться, Брунгильда застыла и ткнула пальцем в Варсуса, сидящего через костер от нее с консервной банкой в руке.
– О! – сказала она. – А вот на нем вот что-то синее! Это мне мерещится?
Ламина, Фулона и еще несколько валькирий разом уставились на Варсуса. Куртка на пастушке была желтой на красной подкладке. Если что и было у Варсуса синее, то только замерзший нос.
– Он не человек! – сказала Ламина. – Его нельзя в оруженосцы!
Но Брунгильду уже обуяло упрямство.
– Сейчас проверим! – сказала она и, перешагивая через ноги валькирий, приблизилась к Варсусу. Когда над ним что-то нависло, задумавшийся Варсус удивленно вскинул голову. Тяжелая рука легла ему на плечо.
– Как там надо сказать? – прогудела Брунгильда. – А, да! «Иди за мной! Ты мой оруженосец!»
Ламина расхохоталась, но тут, легко поднявшись на ноги, Варсус произнес:
– Слушаюсь и повинуюсь!
Показывая, как сильно она удивлена, Ламина хотела вылить себе на голову чай из консервной банки, но чай был горячим, и валькирия лунного копья вовремя передумала.
– Ты согласен? Я свою перчатку сейчас съем, если ты мне не ответишь! Ты согласен быть ее оруженосцем? – повторила она.
– Да, – сказал Варсус просто. – Я буду ее оруженосцем! Какие-то сложности?
– Точно, – признала Ламина. – Сложности. С головой. У тебя.
К костру подошли Мефодий и Дафна, ненадолго отлучившиеся, чтобы посмотреть ледяную крепость.
– Чего у вас тут такое? – спросила Дафна.
– Да ничего! – кокетливо поглядывая на Мефа, сказала Ламина. – Интересная команда подбирается. Оруженосец Брунгильды – Варсус. Оруженосец Прасковьи – Виктор Шилов. Осталось, чтобы моим оруженосцем стал Мефодий Буслаев, и вполне себе можно лезть хоть в Нижний Тартар!
– У тебя уже есть оруженосец! – напомнила Фулона и, бросив свою банку в зашипевший костер, поднялась на ноги. – Все, девочки! Пора строиться!
Остальные валькирии последовали ее примеру, и еще несколько банок полетели в костер.
– Если это был последний чай в моей жизни, то я не жалею. Он плохо заварился, – сказала Гелата. Ее оруженосец, от ответственности закусив нижнюю губу, уже надевал на нее блестящие наручи.
Варсус подошел к Брунгильде и с серьезным лицом стал ей помогать:
– Поножи нужно надеть и наколенники! Нормально? Нигде не давит? Подвигай ногой!
– Мне неудобно в этих штуках! – пожаловалась Брунгильда.
– Когда получишь по ноге мечом и уцелеешь – сразу будет удобно! – пообещал Варсус.
Дафна смотрела, как умело и ловко Варсус облачает Брунгильду в доспехи, и не верила своим глазам. Разве может страж света стать оруженосцем валькирии? Подождав, пока Варсус закончит с поножами, Дафна подошла к нему и, отведя его в сторону, задала ему этот вопрос.
– Значит, может, раз она видела синее сияние! – просто сказал Варсус.
– А ты сам его видел?
– Еще мне не хватало видеть свои сияния! Тогда сразу можно в Рощу Шизиков за Лысой Горой, – отозвался пастушок.
– Мрак заявит протест!
– Какой ужас! Я этого не переживу! На Шилова не заявил, а тут заявит! – Варсус говорил насмешливо, однако Дафна улавливала в сердце у него глухую тоску.
– Да что с тобой такое? – спросила она.
– Дай руку! – потребовал вдруг Варсус.
– Зачем?
– Я же не руку и сердце прошу, а просто руку! Дай!
Дафна послушалась. Варсус взял ее руку и прижал к своей груди: