Александр Домовец - Святой Рейтинг
Глава двадцатая
Келья бога
Хаос, как и обещал, вышел к обеду. Выглядел он свежим, бодрым и подтянутым, как будто ночью ничего особенного не произошло. Не покушался на добродетель Вали-Киры, не гонялся с мечом за Фёдором, не пытался поразить его молнией и не просил потом сына эфира о пощаде, перекошенный ужасом… От вчерашнего императорского облачения остался лишь нагрудный медальон. Сегодня доктор был одет в классический смокинг с атласным шалевым воротником, белоснежную рубашку с галстуком-бабочкой, и начищенные до алмазного блеска туфли. Тонкий аромат изысканного парфюма летел впереди владельца. В таком виде Хаос мог смело отправляться на любую великосветскую тусовку или сниматься в сериале про агента 007.
– О чём задумались, господа? – как ни в чём не бывало спросил он, усаживаясь во главе стола и пытливо вглядываясь в озабоченные лица участников экспедиции.
– О жизни, – скупо выразил общее мнение Мориурти.
Доктор высоко поднял брови.
– Вот как? Не слышу энтузиазма. И, смею, уверить, совершенно напрасно.
– Это почему? – хмуро спросил Лефтенант.
– Да потому, что прежняя ваша жизнь закончилась, а новая сулит безграничные перспективы. Вы просто ещё не поняли, как вам неслыханно повезло.
«Как утопленникам, ёксель-моксель», – злобно подумал Фёдор, разглядывая разноцветный оконный витраж, сквозь который дневное солнце робко заглядывало в мрачный обеденный зал.
– Впрочем, – продолжал доктор, заправляя салфетку за воротник, – по-человечески ваше замешательство понятно. Ко всему надо привыкать, даже к хорошему. В конце концов, вы почти ничего не знаете ни обо мне, ни о моих делах и планах, ни о возможностях… Знаете что? После обеда я устрою вам экскурсию по замку. Пора. Многие вещи увидите собственными глазами. Скучать не придётся, ручаюсь!
Несмотря на антипатию к Хаосу, справедливый Фёдор не мог не признать, что стол в замке был чудо как хорош. Такое количество чёрной и красной икры, да и то лишь в качестве пластмассового реквизита, сын эфира до этого видел только на съёмках передач «Кулинар-ТВ», куда приглашала подруга Санечка. Свинина под маринадом таяла на языке; фаршированные трюфелями куропатки сами летели в рот; форель в кремовом соусе была нежнее первого поцелуя. А закуски! А десерты! А напитки! А!.. Мориурти увлечённо поедал жаркое из медвежьих пяток. Сидоров степенно угощался жульеном из язычков колибри. Даже безучастная, погруженная в свои мысли Валя-Кира поклевала фуа-гра и слегка оживилась.
– У вас превосходный повар, – заметил сыто отдувающийся Мориурти, откидываясь на спинку стула.
– Мой повар – ноосфера, – загадочно сказал доктор.
Никто не стал уточнять, что имел в виду Хаос. Фёдор хотел спросить, но передумал. Вдруг выяснится, что съеденное было приготовлено на основе энергетических контуров… Хотя хозяин ел-пил наравне со всеми, и делал это с видимым аппетитом.
– А теперь – обещанная экскурсия, – сказал доктор, когда обед закончился. – Во дворце, как вы могли заметить, пять этажей. С первым и вторым вы уже знакомы. Они, можно сказать, жилые. Остальные три у меня рабочие. Начнём с пятого.
– Начнём, – согласился Сидоров, пытаясь встать из-за стола. – Заодно и растрясёмся. Лифта у вас наверняка нет.
Доктор засмеялся.
– Лифт нам и не понадобится, – сказал он, кладя правую руку на медальон.
У Фёдора на секунду потемнело в глазах, закружилась голова, и показалось вдруг, что его подхватывает внезапно налетевший вихрь, унося куда-то вверх, словно пушинку. Наваждение какое-то… Сын эфира встряхнулся всем телом, протёр глаза – и обнаружил, что обеденный стол вместе с залом куда-то исчезли, а он сам находится посреди большой светлой комнаты с высоким потолком и узкими стрельчатыми окнами. Рядом растерянно оглядываются и переминаются с ноги на ногу боевые товарищи, которые тоже ни черта не понимают.
– Либо галлюцинация, либо телепортация, – пробормотал Мориурти.
– Конечно, телепортация, – снисходительно сказал Хаос. – Я же говорил, что лифт не понадобится.
– Мы, собственно, где находимся? – официально поинтересовался Лефтенант.
Доктор поправил галстук-бабочку и приосанился.
– Это святая святых моей резиденции, – торжественно провозгласил он. – Здесь моя лаборатория. Здесь я мыслю и работаю. Здесь рождаются великие планы, которым суждено перевернуть мир…
Фёдор огляделся. Святая святых напоминала обитель средневекового алхимика из криминально-исторического сериала «Месть Гомункулуса». Огромный стол посреди комнаты был завален бумагами, разноформенными сосудами из глины, стекла и фарфора, инструментами непонятного предназначения. К столу жались несколько трёхногих табуреток. У стены пристроилось сооружение, напоминающее древнюю печь с поддувалом.
– Ого! – сказал Сидоров, озираясь. – Тигли, реторты, атанор… Да у вас тут всё необходимое и достаточное для получения философского камня!
Хаос снисходительно улыбнулся.
– Ну, фигурально говоря, свой философский камень я давно получил, причём без всяких трансмутаций, – откликнулся он. – А что касается обстановки, то келья алхимика нужна мне для колорита и антуража. Создаёт рабочее настроение. Люблю, знаете ли, средневековые мотивы.
– Заметили уже, – сказала Валя-Кира. – Феодальный замок, слуги в доспехах, рыцарские щиты и оружие на стенах… Между прочим, могли бы стены хоть панелями обшить, а то холодом несёт. Да и некомфортно.
– Сказано истинной женщиной! – сказал Хаос с лёгким поклоном. – Я подумаю… А для работы мне вполне достаточно головы и ноосферы.
С этими словами доктор погладил медальон. «Да что он каждые пять минут за свою цацку хватается!» – удивлённо подумал Фёдор.
– Вот здесь, в этом скромном уютном месте, в этой неподражаемой творческой атмосфере, я и создал свой антигенератор, – продолжал Хаос, усаживаясь на табуретку и картинно опираясь локтем на стол. У Фёдора возникло нехорошее подозрение, что доктор снова рисуется перед Валей-Кирой.
– Анти… чего? По-русски скажи, – плаксиво потребовал Корней.
– Да хоть на суахили! Всё равно ни шиша не поймёшь… И кстати, что за амикошонство? – Доктор смерил затрепетавшего Корнея тяжёлым взглядом. – Что за обращение на «ты»? Я тебя апостолом не назначал. Приказываю обращаться ко мне «ваше императорское величество».
– Антигенератор, как я понимаю, и есть прибор для уничтожения радиоволн? – спросил Мориурти, стремясь отвлечь внимание Хаоса от струхнувшего Корнея.
– Правильно понимаете.
– Покажете?
Широким гостеприимным жестом доктор обвёл пространство вокруг себя.
– Смотрите, – великодушно разрешил он.
Но, сколько Фёдор ни вглядывался, в келье ничего, кроме стола, табуреток и печки, не наблюдалось. Мориурти пожал плечами.
– Постойте, – сказал вдруг Сидоров. – Зона возникла одновременно с появлением замка. Не хотите ли вы сказать, что…
– Умница! – воскликнул профессор. – Назначаю любимым апостолом. Замок как раз и был первым антигенератором. Или, если угодно, первый антигенератор был размером с замок. Башня-донжон служила поглотителем радиоволн, во дворце размещалась периферийная аппаратура, галерея между башней и зданием работала как переходное устройство… Ну, и так далее. Каково?
– Зашибись, ёксель-моксель, – молвил Фёдор с невольным вздохом облегчения. Может, не так страшен чёрт?.. Если для очистки от радиоволн на каждые несколько сотен квадратных километров придётся строить по замку, то это песня долгая. И родная видеопанель ещё поживёт, поживёт…
Доктор погрозил пальцем.
– Знаю, боец, о чём подумал, – сказал он с нехорошим смешком. – Вынужден тебя огорчить. За десять лет я принципиально модернизировал модель. Теперь она укладывается в небольшой чемодан, и достаточно проста в изготовлении. Пока вы утром завтракали, я почти закончил очередной прибор… Технология будет упрощаться и дальше. А через некоторое время, по меньшей мере двое из вас, – он мельком посмотрел на Мориурти и Сидорова, – начнут мне помогать в производстве и сборке…
– Это вряд ли, – сказал Фёдор сквозь зубы.
– Почему? – удивился доктор.
– А я им скорее руки поотрываю…
Эта непротокольная реплика вырвалась как-то сама собой. Фёдор понимал, что конфронтация с Хаосом нежелательна, да и опасна. Ночная победа была случайной, и досталась лишь благодаря суеверию доктора, Урюпинский трибунал ему в дышло, а вообще-то силы неравны. Однако и промолчать сын эфира не мог. Достал, достал Хаос с его изуверскими планами, со сладострастным покушением на Валю-Киру, с видимым всемогуществом и высокомерием. Невольно вспомнилась девушка, танцующая перед самозваным богом, и распалённый Хаос, пожирающий взглядом мраморно-белое обнажённое тело, светлый пушок внизу живота… Кулаки бойца сжались.
Однако доктор не рассердился. Напротив, посмотрел на Фёдора с некоторым сочувствием.
