Владимир Гриньков - Телохранитель Каина
– А что?
– Я бы хотел еще с вами встретиться, поговорить.
– Знаете, вы не обижайтесь, но у меня совсем нет времени.
Она хотела бы никогда больше с Китайгородцевым не встречаться. Ни под каким предлогом.
– Я вас надолго не задержу! – клятвенно заверил Китайгородцев.
– У меня действительно много забот, – Нина Петровна даже заставила себя скупо улыбнуться, будто просила простить ее за неуступчивость. – Я одна, и все хлопоты на мне. Планы каждый день писать нужно к урокам, готовить и стирать. А у меня взрослый сын, я кручусь, как белка в колесе. Тут у нас семейный праздник – это тоже хлопоты.
Махнула рукой. Вам не понять моих проблем, мол.
Было слышно, как в школе зазвенел звонок.
– Простите! – быстро сказала Нина Петровна.
И скрылась за дверями школы.
* * *Утром дядя Степа проснулся, увидел в своем доме незнакомых людей и нисколько этому обстоятельству не удивился. Возможно, подобное уже не раз в его жизни случалось: накануне застолье начиналось в одной компании, потом собутыльники менялись, одни уходили, другие приходили, пьянка продолжалась, лиц уже не различишь, а утром смотришь – кто такие? А какая разница? Не любопытно, в общем.
Дядя Степа загремел посудой в поисках оставшейся водки. Как часто это и бывало – безрезультатно.
– Где твои гости? – спросил Стас Георгиевич.
Дядя Степа и ухом не повел.
– Ты глухой? – недобро прищурился Лисицын.
Смурной после вчерашнего дядя Степа в ответ пробормотал что-то невразумительно-невежливое. Стас Георгиевич посмотрел на стоявшего ближе к дяде Степе охранника тяжелым взглядом. Понятливый охранник расшифровал этот взгляд без труда. Взял в руку пустую бутылку из-под водки и ударил ею по голове дяди Степы. Дядя Степа охнул и схватился за голову. Меж пальцев заструилась кровь.
– Ты отвечай, когда спрашивают, – посоветовал Лисицын.
Подразумевалось, что в противном случае только хуже будет.
– Гости твои где? – возвратился к интересующему его вопросу Стас Георгиевич.
– Какие? – спросил дядя Степа, растирая кровь по лицу.
– Вытрите ему рожу! – поморщился Лисицын.
Тот охранник, который разбил дяде Степе голову, бросил своей жертве грязное полотенце. Дядя Степа вытер, как мог, кровь с лица, потом приложил полотенце к ране.
– Я про гостей, которые у тебя вчера тут были, – сказал Лисицын, отворачиваясь, чтобы не видеть собеседника.
А дядя Степа действительно выглядел неважно. Кровь по-прежнему струилась по его лицу, он безуспешно пытался от нее избавиться.
– Уехали, – сказал дядя Степа.
– А у тебя они как оказались? Что им за интерес?
– Знакомого искали.
– Кого? Как звать знакомого?
– Глеб.
Взметнулась бровь изумленного Стаса Георгиевича.
– Зачем он им? – спросил Лисицын.
– Без доклада было, – ответил дядя Степа. – Я не любопытствовал.
– Что ты им про Глеба рассказал?
Но тут в разговоре случилась заминка. Дядю Степу стошнило. То ли от выпитого накануне ему так плохо было, то ли от удара по голове бутылкой. Лисицын отошел к окну и отвернулся, чтобы ничего этого не видеть.
– Дайте ему водки! – процедил сквозь зубы. – Водка есть у нас?
Из машины принесли водку. Наполнили стакан. Дядя Степа стал жадно пить. Водка смешивалась с кровью. Присутствующие старались не смотреть.
– Что ты рассказывал про Глеба? – после паузы повторил вопрос Стас Георгиевич.
– Что видел его аж в прошлом годе.
– Это когда он на рыбалку приезжал? – деланно равнодушным голосом осведомился Лисицын.
Но дядя Степа почувствовал опасность. Замешкался с ответом.
– Что ты им про рыбалку говорил? – насторожился Лисицын.
– Да ничего, – пьяно пожал плечами дядя Степа.
Но пьяному трезвого не обмануть.
– У тебя в сарае стоит машина Глеба, – сказал Лисицын. – Ты хочешь сказать, что не было разговора о том, как машина оказалась у тебя?
И снова дядя Степа замешкался с ответом.
– Врежь ему, – негромко произнес Лисицын.
Охранник ударил дядю Степу ногой в лицо. Дядя Степа взвыл.
– Молчать! – все так же негромко сказал Лисицын.
И дядя Степа испуганно затих.
– Что ты видел? – спросил Стас Георгиевич.
– Когда?
– В прошлом году. Я про ту рыбалку спрашиваю. И не ври, – посоветовал Лисицын. – Покалечим, врачи потом тебя не соберут.
Дядя Степа смотрел, как затравленный зверек. Чтобы его немного отпустило, ему еще налили водки. Он послушно выпил.
– Я ничего не видел, – доложил дядя Степа. – Я так им и сказал.
– Но ты сказал им, что Глеба видел? – спросил Стас Георгиевич.
– Сказал, – угодил в расставленную ловушку дядя Степа.
– И что Стаса видел – тоже?
– Ага.
– Значит, ты что-то видел? – поймал на слове собеседника Лисицын. – Ты в тот раз там рядом где-то был?
– Был, – вынужденно подтвердил дядя Степа.
– Следил? – недобро прищурился Лисицын.
– Рыбалил неподалеку.
– А дальше что там было? Рыбачили Стас и Глеб… Дальше было что?
– Стас уехал, а Глеб остался.
– Ты видел Глеба? – быстро спросил Лисицын.
– Нет.
– А кого видел?
– Никого.
– Но машина Глеба у тебя, – напомнил Стас Георгиевич. – Значит, ты там, на месте их рыбалки, побывал?
– Следующим днем.
– Что видел там?
– Ничего.
– Врешь! – взъярился Лисицын.
– Кровь! – поспешно сообщил дядя Степа.
– А Глеб? – продолжал добиваться Лисицын.
– Нет, Глеба я не видел. Хотя машина его была в наличии.
– Как думаешь, где Глеб?
Дядя Степа замялся.
– А мог он утонуть? – осведомился Стас Георгиевич.
– Это запросто! – с готовностью воспользовался подсказкой собеседник. – У нас тут тонут кажный год. И по пьяни, и по неумению плавать.
– Ты гостям это тоже рассказал? И про кровь, и про то, что Глеб исчез, и про его машину…
– Рассказал, – признал дядя Степа с обреченным видом.
Виноват, мол, наболтал я много лишнего, но попробовали бы вы сами отбояриться от таких назойливых гостей.
Он боялся, что его снова будут бить, поэтому решил рассказать еще что-нибудь, не дожидаясь ни расспросов, ни рукоприкладства.
– Еще я им сказал, что там был поп.
– Что за поп? – насторожился Лисицын.
– Этого не знаю, – честно признался дядя Степа. – Я даже в тот раз не понял, что он поп. Издалека узрел. Видно, что черный. Только щас прояснилось про чего. К нему приехали – точно, поп.
– Кто приехал?
– Я и… эти.
– Когда? Сейчас? Ты с ними ездил?
– Ага.
– Поп видел рыбаков?
– Должен видать, – кивнул дядя Степа. – Недалече стоял.
– И что – он потом туда пошел, где были рыбаки? – все сильнее нервничал Лисицын.
– Про то не знаю.
Лисицын решил, что дядя Степа опять хитрит. Дал знак. Бедняге отвесили оплеуху.
– Я не видал! – заторопился объяснить дядя Степа. – Я ушел, потому что клева не было!
– Значит, ты ушел, а поп остался? – все больше мрачнел Стас Георгиевич.
– Точно так!
– Ты про попа вчера рассказывал гостям. И они, как только услышали, что поп видел прошлогоднюю рыбалку, сразу помчались к нему?
– Ага!
Лисицын, не сдержавшись, выматерился. Загадка, которая мучала его много месяцев, разгадалась, кажется, и разгадка эта была такой нежелательной и даже страшной для него, что он впал в ступор на какое-то время. Ему пришлось сделать усилие над собой, чтобы вернуться в день сегодняшний.
– Поедешь с нами, – сказал Лисицын. – Покажешь, где поп живет.
Шварц, закованный в наручники, все это время просидел в углу, боясь пошевелиться. Ему казалось, что он все глубже погружается в какую-то трясину. Пропадет он. Сгинет без следа.
* * *На поиски священника отправились на двух машинах. Лисицын побрезговал находиться бок о бок со скверно выглядевшим и основательно захмелевшим дядей Степой.
Дядю Степу усадили в машину Глеба, туда же затолкали Шварца, вместе с ними поехали и оба охранника. Их машина шла первой. Следом ехал Стас Георгиевич.
Мороз был сильный, большая редкость для последних чисел ноября. Дым из труб деревенских домов не стелился, а поднимался прямо в небо. Солнце светило ярко, отражаясь от прикрывшего осеннюю грязь снега. Но Лисицын красоты не замечал. Он извелся, пока они добирались до места. На нервах был.
Дядя Степа указал дорогу прямо к дому священника. Лисицын сам в дом заходить не стал, отправил туда одного из своих охранников. Тот вернулся скоро. Доложил:
– Дома его нет. Сказали, что в отъезде.
– Куда уехал? – зло спросил Лисицын.
– Не сказали.
– С кем разговаривал?
– С его женой.
– Кто еще в доме есть?
– Дети, – ответил охранник. – Много.
– Когда вернется поп?
– Не знают они.
– Но хоть сегодня? – сжал кулаки Лисицын.
Со стороны могло показаться, что у него руки застыли на морозе, и он их таким способом пытается согреть. На самом деле его душила злоба.
– Сегодня приедет или завтра – они не в курсе, – пробормотал охранник, который видел состояние шефа и знал по опыту, что добром это не кончится.
