Наталья Корнилова - Проданный смех
– Могла покрасить, – нехотя возразила я уже из чувства противоречия.
– Ага, могла, – не стал спорить Родион. – Только ее русые волосы очень длинные, а крашеных кончиков и в помине нет. А значит, и не было. Волосы просто не успели бы отрасти за такой короткий срок, краска все равно осталась бы!
Какая мелочь, а он обратил внимание. Он всегда обращает внимание на мелочи, а я ищу логику.
– Значит, Каширина вместо Заречной участвовала в «Видео-коннект»? – переспросила я. – И деньги, которые хотел заполучить Павел…
– Те самые пятьдесят тысяч. По какой-то причине Ольга Каширина не хотела давать свое имя в проект, поэтому согласилась Заречная. Она заполнила контракт, а участвовала вместо нее подруга. Деньги поделили.
– Стоп, но тогда тот компьютерщик, с которым встречалась Каширина, – это же Андрей Андреев, который попал под «Газель»! Как раз по датам совпадает. Два года назад познакомились в клубе, она постоянно оговаривалась, а я только сейчас обратила внимание.
– Кстати, милая Мария, – вмешался Иосиф, – а с чего вы, дорогая, взяли, что именно Андреев погиб у «Веселого пельменя».
– Одежда и вообще… Ольга Каширина это подтвердила.
– Это был посторонний человек, – сухо сказал Иосиф. Видимо, его разочаровала моя некомпетентность. – Просто одет точно так же.
Значит, Танцор диско жив. Черт побери, я знала, что он жив!
Меня вернули на дачу, забрать вещи. Поскольку штаб следствия перенесли в гостиницу, мне, как верному Арчи Гудвину на побегушках, следовало ехать за ними. Приехав на дачу, я первым делом прошла в библиотеку, решив напоследок воспользоваться компьютером Зорина и просмотреть видеозапись. В недавно прочитанных «Документах» – папке, где отображаются названия открытых в последнее время файлов, – я уже без удивления обнаружила «Страшный детектив». Видимо, Зорин прочитывал его тогда ночью. Значит, он знает.
Вынув диск из «помады», загрузив его в компактный DVD-плеер, я переписала диск на нормальный носитель и стала обрабатывать кадры на компьютере.
Компьютер пискнул, сообщая, что обработка видеокадра завершена. Я вернулась к столу и вздохнула. Почему-то я так и думала. На мониторе ноутбука съемка изобличала Алексея Зорина в том, что он читал «Страшный детектив». «Помада» располагалась таким образом, что было видно то, что читают на экране. Хотя кадры и были наполовину закрыты спиной Алексея.
Зорин стоял в кустах и смотрел на труп собаки, смрад от которой ощущался уже за несколько метров. На руках его были оранжевые резиновые перчатки по локоть, возле ног лежал мешок из плотного пластика и совок на очень длинной ручке. Я приблизилась практически вплотную, прежде чем он, вздрогнув, оглянулся. Улыбнулся немного виновато.
– А, Маша, это ты. Крадешься как кошка.
– Что ты тут делаешь?
– Шерлок Холмс идет по следу? – усмехнулся Алексей. И показал рукой на облепленное мухами шерстяное нечто. – Видишь?
– Вижу, – пожала я плечами. – Она тут давно лежит. Я ее еще раньше заметила.
– Знаю, что давно. Гулял тут вчера и наткнулся. Неприятно. Здесь многие гуляют из наших, вдруг кто увидит… А убирать некому, придется самому. Машенька, это не для твоих глаз, лучше бы тебе отвернуться и зажать нос.
Не хотелось мне поворачиваться спиной к человеку, которому я не доверяю. Я заверила, что не слабонервная, а потому, едва сдержав рвоту, подержала мешок, пока Зорин кидал в него труп собаки. Мухи роем вились вокруг нас, но вскоре мы отошли от того ужасного места, закопав собаку под деревом.
– Фу, кошмар! – Мне казалось, что я вся пропиталась трупным запахом. – Какая мерзость.
По лицу Зорина было сложно понять, что он думает, но он согласился.
– Да, мерзко. Жаль собаку. Я ее знал, и ее хозяина тоже. Кстати, тот самый сосед, которого от меня в том году с инфарктом увезли. Джек принадлежал даже не ему, а конному заводу.
От неожиданности я споткнулась, Алексей поддержал меня за локоть.
– Здесь много нор, осторожнее.
– Что ты говоришь?
– Да, здесь недалеко есть завод. Отличные лошади, между прочим. Подумываю, может, завести парочку. А с другой стороны – столько мороки! За ними ведь ухаживать нужно.
Заметив, что я усмехнулась при этих словах, он пояснил:
– Понимаешь, придется жить здесь все время. Или сторожа в дом пускать, а я этого не хочу.
– Здесь чудесное место, – сказала я. – Если бы у меня был такой дом…
– Чудесное, – без ложной скромности согласился он. – Я всегда выбираю самые хорошие вещи. Не люблю подделок и фальши. С детства.
«Какие мы щепетильные! – мысленно съязвила я. – Только что же Заречная так некрасиво тебя описала в своем «страшном детективе»? Стал успешным исключительно потому, что всемогущая Люда Штре… то есть Иванова по книге, выбрала тебя в хранители своей спальни. Даже ведь жениться на ней хотел после развода Штребелей, да вот не вышло. Тоже скажешь, что это была любовь без подделки и фальши? Нет, не верю. Просто не могу поверить в нормальные человеческие чувства там, где замешаны такие деньги и возможности. Тем более что ты не упустил шанса ими воспользоваться».
– Женись, – вслух сказала я, почувствовав, что пауза затягивается. – Будет с кем коней разводить.
Он усмехнулся.
– Давно бы, было бы на ком. Лишь бы жениться – тоже не дело, сама понимаешь.
– Да, – кивнула я, – жену выбирать – не обувку покупать – какую-то такую поговорку слышала. Но неужели никого на примете нет?
К моему великому удивлению, Алексей ответил утвердительно:
– Есть, – он внимательно посмотрел на меня. – Ольга.
– Которая? Заречная или…
– Она, конечно, – засмеялся он. – Ее подружка очень хороший человек, но мне нужна… как бы это выразиться, менее брутальная леди. А с Олей мы понимаем друг друга с полуслова. И потом, она без тех амбиций, что превращают большую часть прекрасной половины в карьеристок. Писать книги – это, на мой взгляд, нормальная домашняя работа. Она меня устраивает…
Видимо, на солнце были какие-то вспышки или что-то там такое происходило, потому что как еще объяснить тот факт, что на меня внезапно нашло помутнение рассудка. Я совершенно перестала обращать внимание на происходящую вокруг обстановку – непростительно для сыщика экстра-класса (а я себя таким считаю, что поделать, скромность не мое качество). Правда, меня можно и оправдать – все-таки лес вокруг, тишина, мир, покой… Но в том-то и дело, что в тихом омуте черти водятся.
Поэтому, почувствовав, как мне в затылок упирается слишком знакомый предмет, холодящий кожу металлом, я покрылась потом. Алексей Зорин, глядя мне за спину, медленно побледнел, потом поднял руки, выронив совок.
– Так, а теперь руки за спину, – мелодично произнес женский голос. – И ни звука.
После того, как нам связали руки и свободно стреножили – очень быстро, надо сказать, – я увидела тех, кто это сделал.
Передо мной, улыбаясь, стояли Миша-конюх и Катя. Секретарша из «Отто». Одетая во все черное, она держала в тоненьких руках изящный, почти игрушечный пистолетик и без улыбки, молча и холодно смотрела на меня.
– Где она? – проговорила Катя, обращаясь к Зорину. – Я знаю, что ты в курсе. Где?
Прошло несколько секунд, прежде чем Зорин ответил:
– Не понимаю, о чем идет…
Миша коротко и сильно ударил его в челюсть. Зорин потерял сознание или сделал вид, что потерял. По крайней мере, он упал в траву и не поднимался. Миша, видимо, сам не ожидал такого исхода.
Озадаченный злодей осторожно склонился над Алексеем, после чего обернулся к напарнице:
– Нокдаун, прикинь!
Его растерянный тон вывел из себя Катерину.
– Идиот! – прошипела она, но даже я ее услышала, хотя она стояла далеко от меня. – Я за что тебе деньги заплатила? Эх, знала бы, с кем связываюсь…
Бывшая секретарша зло махнула в мою сторону пистолетом, сказав: «Разберись», после чего повернулась и пошла к опушке – видимо, там находилась их машина.
В этом состояла ее ошибка. Миша, посчитав, что Зорин уже не опасен для него, оскалившись в доброй ухмылке, направился ко мне, разминая кулаки. Ну отпетый злодей, честное слово.
Но благодушничал он напрасно. Да, у меня связаны руки. И даже ноги связаны, но прыгать я еще не разучилась! Да и головой можно нанести такие удары, что за время, пока враг придет в себя, я успею не только поглумиться над его обездвиженным телом, но и покурить, а затем убежать далеко-далеко.
В общем, когда Миша приблизился ко мне, с притворным (а может, и взаправдашним) сочувствием сказав: «Извини!», я резко подпрыгнула и ударила его обеими ногами в грудь со всей силой и злостью, на которую только была способна. Миша немедленно отлетел в сторону, не успев даже вскрикнуть.
Правда, в моем храбром поступке был и минус – Минздрав не рекомендует падать со связанными конечностями. Разумеется, я постаралась упасть на бок, чтобы не задеть ни руки, ни позвоночник, но при этом сильно оцарапала щеку и чуть не выколола глаза какой-то торчащей из земли веткой. Впрочем, не время стонать и ахать. Изогнувшись как змея, я протащила себя сквозь кольцо рук, которые были связаны на спине. И зачем я только нарастила такие мышцы на заднице? Чуть не застряла.
