Герман Матвеев - Тарантул
Все ясно. Внизу, под землей, в склепе, находились люди…
Занятый своими мыслями, Миша не заметил, как пришла машина. Он спохватился, когда в дверях почты появился Иван Васильевич. Встретившись с ним взглядом, Миша поспешно сунул недописанное письмо в карман и пошел на улицу. Машина стояла наискосок от выхода, но кроме шофера там сидел еще какой-то незнакомый человек. Других машин поблизости не было. «Наверно, его помощник. Надо садиться», – решил Миша. Он вышел из дверей, но сейчас же шарахнулся назад и спрятался в подъезде. На противоположной стороне улицы стоял Григорий Петрович Мальцев. «Заметил он меня или нет? – с волнением подумал Миша и осторожно выглянул из-за двери. – Кажется, нет. А если и видел, то не узнал».
Мальцев стоял на углу, засунув руки в карманы, и смотрел в сторону лавры. Взглянул туда и Миша. Из открытых ворот выезжали странного вида закрытые брезентом военные машины. Таких машин Миша еще никогда не встречал. Похожи на самосвалы с поднятым кузовом. Машины выезжали на площадь и разворачивались на Шлиссельбургское шоссе.
Сообразив, что Мальцев слишком занят этим зрелищем, Миша рискнул. Опустив голову, он быстро перешел тротуар. Дверца машины гостеприимно открылась навстречу.
– Здравствуй, Миша, – сказал сидевший внутри молодой мужчина, помогая захлопнуть дверцу. – Ты меня не знаешь, а я тебя знаю. Моя фамилия Маслюков.
Он крепко пожал руку юноше, но, заметив озабоченное выражение на его лице, спросил:
– Что-нибудь случилось?
– Да. Товарищ Маслюков, вон видите: стоит человек на углу? Видите?
– Вижу.
– А кто это такой? Вы знаете?
– Не-ет, – неуверенно протянул Маслюков, глядя через стекло на указанного человека.
– Мальцев Григорий Петрович. Слышали про такого?
– Да что ты говоришь! Слышать-то я про него слышал, но видеть не пришлось. Любопытная встреча. Что он тут делает?
– Смотрит на машины. Вон из лавры выезжают. Интересные какие-то…
– Это «катюши»*, – пояснил Маслюков. – Надо предупредить начальника.
Маслюков хотел вылезти на машины, но в это время в дверях почты показался Иван Васильевич. Он остановился на тротуаре и, щурясь от света, огляделся. Не обращая внимания на Мишины сигналы, он достал из кармана портсигар, взял папиросу, вытащил спички и закурил. Затем подошел к машине, открыл дверцу и сел с шофером.
– До первого переулка. Свернешь направо, – приказал он. – Ну, Миша, быстро выкладывай.
– Дядя Ваня, на углу стоит Мальцев… – начал было Миша, но Иван Васильевич его перебил:
– Я видел… Говори о своем. Ты был на кладбище с Панфиловым?
– Да, – с удивлением подтвердил Миша.
– Я так и подумал.
Машина свернула в переулок и остановилась. Здесь Миша коротко рассказал о пережитых сегодня событиях, о том, как они заметили запах тушенки и обнаружили склеп, откуда шел этот запах. Иван Васильевич слушал молча, изредка переглядываясь с Маслюковым.
– Н-да! Случай в нашем деле иногда решает исход операции, – задумчиво произнес подполковник. – Ты хорошо запомнил этот склеп?
– А то как же!.. Хоть ночью найду.
– Вот именно что ночью. Ночью нам и нужно будет его разыскать. Сделаем так. Мы тебя сейчас подвезем кружным путем на кладбище. Иди к птицеловам и скажи, чтобы они кончали свою работу. Помоги им снять западёнки или чем они там ловят, а тем временем посмотри, внимательно посмотри, как подойти к склепу. Запомни, какие кресты, деревья, оградки его окружают. Далеко ли он расположен от монастырской стены. Ясно, Миша?
– Ясно, Иван Васильевич.
– Ты будешь у нас проводником. Но осторожность, осторожность и еще раз осторожность.
Машина остановилась. Прежде чем выйти, Миша нагнулся к подполковнику и с явным смущением зашептал:
– Иван Васильевич, я вам давно хотел сказать, да все не удавалось… Мы ведь тогда обманули вас… Аля в шкаф спряталась совсем не потому… она на самом деле, как Константин Потапыч говорил… Это уж мы потом придумали.
– Я знал об этом… Знал и то, что ты мне в конце концов сознаешься.
– А почему вы знали?
– Потому что я тебе доверяю… Действуй.
Иван Васильевич крепко пожал Мише руку и открыл дверцу.
27. ВЫЗОВ В МИЛИЦИЮ
В аптеку пришел участковый инспектор Кондратьев. Как старый знакомый он приветливо помахал рукой рецептару.
– Мое нижайшее… Начальство у себя? – спросил он и, не ожидая ответа, прошел в кабинет управляющей.
– Ну вот! Опять что-нибудь с затемнением? – с недовольной улыбкой встретила его Евгения Васильевна. – На Невский у нас одно окно открыто… Неужели на дворе?
– Никак нет. Не беспокойтесь. Я по другому поводу, – сказал Кондратьев, усаживаясь на стул и вытаскивая из полевой сумки какие-то бумаги. – Срочно требуется Анна Каряева. Есть у вас такая?
– Есть. Санитарка.
– Вот. Затем требуется Иконова.
– Такой нет.
– Как же нет? Ольга Михайловна Иконова.
– Никонова?
– Виноват. Действительно, Никонова, – поправился участковый, поднеся к глазам повестку.
– Это рецептар. Зачем они вам?
– Есть маленький разговор. Надо кое-что уточнить.
– Позвать вам их сюда?
– Никак нет. Пускай оденутся. Прогуляемся до отделения. Да вы не беспокойтесь. На полчасика. И что это за оказия! Как только видят милицейскую форму, так сразу и пугаются, – посетовал участковый. – Совесть у вас не чиста, что ли? Или с детства люди напуганы «букой милиционером»?..
– Я не пугаюсь, но ведь вы не на танцы приглашаете? Не на вечеринку?
– Танцы не танцы… – неопределенно сказал участковый. – Танцы у нас особые, но пугаться без причин не годится.
– Хорошо, я сейчас им скажу. У вас повестки?
– Так точно! Вот вручите. Я подожду.
Через полчаса рецептар аптеки сидела в комнате оперативного работника отделения, с которым уже встречалась дважды, и с недоумением поглядывала на второго мужчину. По всем признакам, с ним здесь считались. «Что у нас могло случиться? – думала Ольга Михайловна. – Перепутали лекарство и кто-нибудь отравился? Вряд ли. За последнее время я не выписывала ни одного рецепта с сильнодействующими средствами. Зачем-то вызвали Аннушку…»
– Ольга Михайловна, вы нас извините, что потревожили, – начал оперативный работник. – Оторвали, так сказать, от важных дел. Но вот товарищу Маслюкову надо кое-что выяснить. Он работает в ОБХС. На площади. Мы будем протокол составлять, Сергей Кузьмич? – спросил он Маслюкова.
– Я думаю, не стоит. Это разговор предварительный. Если будет нужно, потом оформим. Товарищ Никонова, мы имеем сигналы… Скажите, что собой представляет Шарковский Роман Борисович?
Ольга Михайловна с удивлением подняла брови, подумала и неторопливо ответила:
– Шарковский? Старый, опытный, хорошо знающий свое дело работник. В аптеке он работает давно.
– Насчет его квалификации мы не сомневаемся, – сказал Маслюков. – Он заведует складом?
– Он дефектар. В его ведении находится… Ну, если хотите, склад. По требованиям из ассистентской он отпускает нужные лекарства.
– Вот, вот… Скажите, пожалуйста, у вас никогда не было сомнений в его честности? Никаких подозрений? Особенно зимой сорок первого – сорок второго года…
Вопрос несколько смутил Ольгу Михайловну. Теперь она поняла, зачем вызвали ее и санитарку. Обе они старые работники аптеки, и вся «деятельность» Шарковского проходила на их глазах.
– Вы ставите меня в неловкое положение. Как я могу подозревать человека, если нет точных данных?..
– Ревизии у него бывали? – продолжал спрашивать Маслюков.
– Ну конечно.
– А результаты?
– Я не читала актов, но вы можете получить их у управляющей.
– Все это не то… Документы мы смотрели, но нас интересует фактическая сторона дела. Провести за нос можно любую комиссию. Особенно такому, как Шарковский. Я думаю, надо пригласить для беседы и товарища Каряеву, – неожиданно предложил Маслюков, поднимаясь из-за стола.
– Товарищ Каряева, пожалуйста, сюда! – крикнул он в коридор, широко распахивая дверь. – Проходите, садитесь и не стесняйтесь. Здесь все люди свои.
Аннушка недоверчиво посмотрела на Маслюкова, чинно поклонилась присутствующим и села.
– Вот мы тут начали разговор с Ольгой Михайловной об одном вашем сотруднике, – продолжал Маслюков. – Шарковский Роман Борисович. Работает он у вас давно. Не правда ли?
– Работает он давно, – подтвердила Аннушка.
– И хорошо работает?
Аннушка покосилась на Маслюкова, поправила платок на голове и пожала плечами.
– Я человек маленький. Мое дело уборка, приборка, мойка. Что я могу понимать?
– Но все-таки? Вы с ним работаете не один год. Каждый день видите… Вот нам, например, стало известно, что он меняет дефицитные лекарства. Так сказать, спекулирует.
Аннушка перевела взгляд на молча сидевшую Ольгу Михайловну и поджала губы.
– Вы не замечали, товарищ Каряева? – спросил оперативный работник.
