Владимир Гриньков - Телохранитель Каина
В кухню ворвались, как смерч.
– На пол!
– Ложись!
– Замочим!
Едва охранник увидел в руках Лапутина пистолет – он рухнул на пол, как подкошенный. Лапутин его держал на мушке, Китайгородцев разоружал. У этого тоже был травматический пистолет.
– У Лисицына есть оружие? – спросил Китайгородцев.
– Кажется, нет.
Китайгородцев на всякий случай ударил парня ногой по ребрам.
– Я не видел! – поспешно сказал тот.
– Приехали сюда – зачем?
– У шефа дела какие-то! – попытался увильнуть от ответа охранник.
Китайгородцев еще раз ударил его.
– Мы пехота! – взвыл охранник. – Что приказали, то и делаем!
– А что приказали? – спросил Китайгородцев.
– Искать.
– Кого?
– Не знаю.
Удар по ребрам.
– Ох-х! – выдохнул охранник. – Я правду говорю! Он не сказал! Ищите, говорит! Тут кто-то должен быть!
– Мужчина? Женщина?
– Я так понял, что мужик.
Какой-то шум. Охранник дернулся.
– Лежать! – зашипел Китайгородцев.
Снова тишина.
Китайгородцев склонился над охранником, вывернул карманы, содержимое бросил на пол: бумажник, наручники, паспорт, зажигалка, сигареты… Больше ничего. Китайгородцев похолодел.
– Вас сколько здесь?! – спросил он, уже понимая, что прошляпили.
– Чего? – не сразу сообразил парень.
– Сколько вас сюда приехало?
– Четверо.
– Лисицын и трое охранников?
– Да.
Точно, прошляпили. Где-то потеряли одного в огромном этом доме. Даже не подозревали о том, что здесь еще кто-то есть.
– Он вооружен? – спросил Китайгородцев.
– Да, ствол у него.
– Настоящий? Или такой, как у тебя?
– Как у меня.
– Где его искать?
– Не знаю. Ходит где-то.
У Китайгородцева в кармане запиликал мобильный телефон.
– Алло! – отозвался Китайгородцев.
– Ты где?
Это был Хамза.
– Я в доме, – доложил Китайгородцев.
– Какого черта!
Значит, не ошибался Китайгородцев. Не просто так оставил на столе ключи Хамза.
– Мы охрану вырубили, – сообщил Китайгородцев. – Двоих. Но тут еще третий где-то бродит.
– Какого черта! Мы сами!
Сами справятся. У Лапутина ствол, и у Хамзы ствол. Хамза в себе уверен и выпроваживает Китайгородцева.
Тот на всякий случай замкнул наручники на запястьях поверженного охранника, после чего сказал Лапутину:
– Я поехал. Ты здесь. Еще есть третий.
– Я понял.
Китайгородцев вышел из дома. Ветра не было. Чарующе медленно падал снег. Он этой красоты не замечал. Сел в машину, завел двигатель. Засветился циферблат часов.
Двадцать три часа пятьдесят шесть минут.
Телохранитель КитайгородцевХамза намеренно меня выпроводил. Буквально выгнал. Потому что только когда меня нет в доме и я далеко, он может не бояться наихудшего развития событий. Лисицын ничего плохого не сделает ни Хамзе, ни Лапутину. Бессмысленно их мордовать и брать в заложники. Киллер все равно исчез. Киллер – это я. Я убью Лисицына шестнадцатого. Я не верю в это. Не может быть. Я не хочу. Я этого не сделаю.
ДВЕНАДЦАТОЕ НОЯБРЯ. ЧЕТЫРЕ ДНЯ ДО УБИЙСТВАВ первом часу ночи Потемкин отложил в сторону книгу, которую читал, и погасил лампу на прикроватной тумбочке. В одном из номеров в конце гостиничного коридора горланила пьяная компания. Потемкин впервые увидел этих людей три часа тому назад в местном ресторане, куда зашел поужинать. Трое мужчин и женщина, мелкие предприниматели из числа тех, что держат по два-три торговых места на провинциальных рынках. В этот городок они приехали к китайцам за товаром, как можно было понять из их разговоров. Соседство с ними было невыносимым, Потемкин не задержался в ресторане, ушел, а через два часа столкнулся с сильно выпившей четверкой уже в гостинице. Неприятно, конечно. И неспокойно. Но Потемкин ни шумной компании замечания не сделал, ни администратору гостиницы не пожаловался, потому что не любил ввязываться в конфликты.
Кому-то, наверное, весь этот шум все-таки надоел. Вызвали милицию. То есть сначала раздался топот тяжелых ботинок в коридоре, потом постучали в дверь – к Потемкину.
– Откройте, милиция!
Компания все так же шумела где-то, но напряжение от их близкого присутствия вдруг растворилось в душе Потемкина. Он облачился в свой роскошный халат и с готовностью открыл дверь. Его сбили с ног одним ударом, ввалились в комнату, зажгли свет, и только теперь Потемкин обнаружил, что никакая это не милиция, а бандиты, от которых он с переменным успехом бегал все последнее время. Добегался. Он испугался не на шутку.
– Где твой бычара? – спросили у него.
– Кто? – не понял Потемкин.
– Ну этот, который с тобою ездит.
– А-а, – протянул Потемкин. – Его нет.
Ему почему-то сразу поверили, и он даже не сообразил, что ребята эти уже имели разговор с администратором и знали все: и в каком номере остановился гипнотизер Потемкин, и то, что приехал он один. Проверка такая.
Потом Потемкину заклеили рот скотчем. Били ногами, не давая подняться с пола. Он мычал и извивался ужом, но это ему не помогало. Вначале прикрывал руками голову, потом понял, что по голове его не бьют. Значит, убивать не будут.
Били зло, но, когда завершили экзекуцию, быстро успокоились и стали действовать деловито-буднично, словно выполняли какую-то привычную работу. Мол, бизнес есть бизнес, тут ничего личного, дружок.
– Собирайся, – сказали Потемкину. – Поедешь с нами.
Он замычал в ответ и мимикой постарался объяснить, что хочет им сказать что-то.
Отклеили скотч. Было больно – как кожу сдирали. Потемкин едва не взвыл.
– У меня гастроли, – сказал он. – Еще пять городов.
– Это не гастроли, Ильич, – веско произнес Шварц. – Это лажа полная – по деревням засранным шнырять. Ни денег тут тебе, ни удовольствия.
Шварцем его прозвали потому, что был качком. Совсем как актер Шварценеггер.
– Поедешь с нами, у нас все схвачено, – добавил Шварц. – По нормальным будем ездить городам и бабки тоже будем поднимать реальные.
Опять они брали Потемкина в оборот, и не спасешься от них, не спрячешься. Шварц сидел. У Шварца характер не сахар. Он не знает, как это – по-хорошему. Шварц только по-плохому может. Потемкин готов был расплакаться от осознания своего бессилия что-либо изменить. Расстался с Китайгородцевым – и только хуже получилось.
Под недобрыми взглядами своих опекунов Потемкин собрал вещи. Его не поторапливали, но было заметно, что спешат.
Вывели из номера в коридор: один шел впереди, и двое сзади. Шумела пьяная компания. Сегодня не у них беда, а у Потемкина.
Пока шли по коридору, Потемкину продемонстрировали нож.
– Смотри, не облажайся, – посоветовали.
И мимо администратора Потемкин прошел ровной походкой не знающего проблем человека и даже улыбнуться смог.
– Вы уезжаете? – удивился администратор, увидев, что постоялец идет к выходу с вещами.
– Мы вернемся, – пообещал Шварц.
Вышли в морозную ночь. У гостиницы стояла знакомая Потемкину «Ауди». Его усадили на заднее сиденье так, чтобы он оказался между двух сопровождающих. Шварц сел за руль.
Из городка выехали быстро – гостиница располагалась на главной улице, проехали эту улицу до конца и оказались на загородном шоссе. Пустынная дорога, машин встречных нет, места глухие. Когда отъехали немного от города, Шварц остановил машину. Потемкин встревожился и, как оказалось, не зря. Его выволокли из машины, особенно не церемонясь.
– Будем мочить, Ильич, – сообщил Шварц. – Несите лопаты, пацаны.
– Вы что – сдурели?! – ужаснулся Потемкин.
– Ты много задолжал. Я такое не прощаю.
– Я верну!!!
– Ага, я видел, как ты возвращаешь, – напомнил Шварц. – Бегал ты от нас долго – вместо того чтобы для нас деньги зарабатывать, и веры тебе теперь нет.
Потемкин испытал такой ужас, что утерял способность трезво мыслить. Он поверил в то, что будут убивать. Не мог сообразить, что вряд ли эти пацаны гонялись бы за ним по всей стране только для того, чтобы убить на пустынной ночной дороге. Да и про лопаты – глупость и страшилка для слабонервных, потому что земля уже мерзлая и много здесь не накопаешь.
– Хана, Ильич, – объявил Шварц и достал нож.
Лезвие страшно блеснуло в лунном свете.
– Я отработаю! – пообещал Потемкин. – Год, два, три – сколько скажете!
– Долг большой.
– Но я же буду возвращать! – взмолился Потемкин. – Если убьете, тогда уж точно ни копейки не вернется! – Он вдруг подумал, что им можно объяснить, напомнить об их выгоде. – Отомстить, конечно, можете, – заторопился он. – Но денег это не принесет! А так вы годами сможете зарабатывать на мне! Я же как завод: работаю постоянно и прибыль приношу!
– С тобой мороки больше, чем той прибыли! – зло сказал Шварц.
Он стращал перепуганного собеседника. Потемкин заглотнул наживку.
– Прибыль будет! – горячо заверил он.
– Будет, будет, – кивнул Шварц. – Ну, где лопаты, пацаны?
