Илона Волынская - Конкурс неприятностей
– Еще неизвестно, сколько он коней вот так на бойню перепродал – кризис-то у всех, – прикинула Полинка.
Электричество отменяется. Только тупой ржавый нож.
– Потом понял, что на разнице «тут купил – там продал» не заработаешь, особенно если на бойню продавать – там цена вдвое меньше, чем под седло. Решил попробовать забрать себе всю сумму… и начал с Банни, – продолжала рассуждать Полинка. – Тогда получается… Банни он продал просто так? В смысле просто ради денег, а не для того, чтоб ликвидировать школу?
– А школу он из любви к искусству ликвидирует? – хмыкнул Мишка. – Тоже ради денег.
– Это разные деньги! – затрясла головой Полина. – На рейдерский захват школы у него заказчик должен быть, не может же он сам. Или может? – она замерла, взгляд устремлен вдаль, рот приоткрыт – Полинка выглядела так глупо, что сразу стало понятно, как напряженно она думает. – Если он взял кредит… Может, и нет заказчика? Нет, ерунда! Кто ж позволит кому попало такое классное место отхватить! Отберут!
– Что они друг у друга отберут, нас не касается, главное – чтоб у нас школу не отобрали! – возразила я.
– Ребята, а вы странные – вам это уже говорили? – вмешалась Ната.
– А ты помалкивай! Проскочила твоя с жеребенка выращенная Белочка мимо бойни – и радуйся! – Зла моего на нее не хватает. Разве ж можно вот так лошадей отдавать? Деньги им были нужны!.. Племенные свидетельства у них взяли!.. – Копии племенных у вас хоть сохранились?
– Да, у папы в компьютере, – растерянно ответила девчонка.
– Ну так давай свой телефон – вам потом наша завуч позвонит!
– Ладно… – Ната начала диктовать номер мобильного. Над полем загудел микрофон, и уставший голос буднично объявил:
– Соревнования по конкуру окончены!
– Я из-за вас не досмотрела! – огорчилась Ната. – Зато Белочку повидала! Пошли, награждение пропустим!
– Так еще не сейчас, после выездки, всех сразу! – крикнула я, и зря: Ната исчезла так же стремительно, как и появилась. Вот так ошарашила, как дубинкой по башке, и смылась.
Из толпы к нам уже бежала Настя:
– Лидину езду видели, нет? Ну не ужас-ужас-ужас… но ужас. Она на заднюю луку сползала, представляете?
– Мы-то представляем, а ты уверена, что отличаешь заднюю луку от передней? – процедила я. Лидка на меня сегодня наехала, но слушать, как ее поливает девчонка – чуть больше двух месяцев на конюшне…
– Я, между прочим, не совсем тупая! – отрезала Настя. – У меня третье место будет!
– А у меня – первое, – ревниво буркнула Полинка.
– А я теперь буду больше тренироваться – мне понравилось места занимать. Папа уже все деньги на телефоне выговорил – так хвастался, и подарков наобещал кучу, завтра поедем в торговый центр!
– Вот увидишь, что я со своих еще стрясу! – усмехнулась Полинка и по-хозяйски провела ладонью по шее Дамы.
Сразу стало обидно: одно первое место – и она уже рассчитывает, что ей купят лошадь? И горько: видно, нам с Дамой быть вместе совсем не светит. Хотя свою лошадь Полинка точно убережет – может, и к лучшему, если Дама ее будет.
– К Лидке не подходите, она сейчас на людей кидается, – предупредила Настя. – Все ей виноваты! Она Арсенала пыталась пнуть, ее Петрович скрутил!
А вот это уже позорище, не ожидала от Лиды.
– Пошли Даму… Белочку… Даму быстро отведем, а то потом награждать начнут, а золотой медалистки и нет! – хмыкнула Полинка. – Если что, я это не только о себе, о тебе тоже! – она ткнула меня локтем в бок.
– Ах-ах, какая честь, золотая медалистка детской программы снизошла до меня, убогой! – буркнула я, и мы повели Даму к конюшне.
С судейской трибуны спускались судьи: наша директриса шла последней, тяжело опираясь на палку. Когда-то она была чемпионкой Союза по конному троеборью – выездка, конкур и кросс. Троеборцы очень круты, но, глядя на нее, и впрямь поверишь: пойдешь в троеборцы – угробишь и себя, и лошадь. Мы с Мишкой одновременно шагнули вперед, подавая ей руки.
– Спасибо, милые, – тяжело опираясь на Мишкино плечо, пропыхтела она. – Отличные в этом году ребятки! – кивнула она выскочившей из толпы Светлане Викторовне. – Как ты, Светочка, решилась девочке Бахтата дать? И надо же, поладили! Расцвела у нас новая конница, расцвела!
Я млела. Такие слова от спортсменки ее уровня – это больше чем медаль!
– У мальчика тоже способности есть, хотя ему еще работать и работать, – она покивала Мишке, тот неуверенно заулыбался… Ничего, я ему еще объясню, какая это честь, если директриса сказала, что он способный!
– Не пойму только, Светочка, зачем было заявлять этих двоих вне конкурса? – Медленно, как всегда, директриса захромала дальше. – Девочка точно была бы сейчас с золотой медалью.
– Почему – вне конкурса? – Светлана Викторовна недоуменно улыбнулась. – Я заявку больше недели назад оформила: Михаил Савельев на Арсенале, Александра Нестеренко на Бахтате – нормально, на конкур…
– Я хоть и старая, но еще не в маразме, отлично помню, что в заявке прочитала! Уважаемый! Господи, как его зовут? Не помню… – Она призывно замахала рукой, подзывая к себе Администратора, трепавшегося со второй «судейской» дамой, владелицей конюшни «Мустанг», с которой пришли наши главные соперники. – Документы у вас? Позвольте взглянуть!
У Администратора вдруг начали подергиваться уголки губ – как на первое апреля, когда видишь, что вот-вот сработает твой прикол, – и он почесал к нам. Владелица «Мустанга» как на привязи потянулась за ним.
– Мне это все не нравится, – буркнул Мишка.
– Вот, пожалуйста, твоя заявка, – директриса перелистнула прозрачные странички файловой папки, коротко остриженный ноготь уперся в наши с Мишкой фамилии в конце отпечатанного на принтере списка. Напротив и правда стояла пометка «вне конкурса». И синяя печать поверх размашистой подписи Светланы Викторовны.
Чувство было точно такое, как если на прыжке вылетаешь из седла, кувыркаешься через голову лошади и грохаешься оземь. Пытаешься встать, а мир вокруг кружится и дергается, а тело на несколько мгновений, прежде чем ушибы начнут болеть, становится как набитый сеном мешок.
– Это не моя заявка. И подпись… я совершенно точно помню, что я расписывалась синей ручкой – еще подумала, что они с печатью в тон, – а здесь черная.
– Света, не позорься! – косясь на владелицу «Мустанга», бросила директриса. – Здесь не шпионский роман!
– Но как же, если это не моя заявка! – закричала Светлана Викторовна. И смолкла. Посмотрела на Администратора в упор. Тот широко и нагло улыбнулся ей в ответ. – Хорошо… Ладно… – Она скользнула по мне взглядом, отвернулась и твердо отчеканила: – Тогда больше всего баллов набрала Лида на Арсенале?
– Может быть, может быть… – кокетливо-веселеньким тоном откликнулся Администратор. – Если только Арсенал пройдет проверку на допинг.
– Какой еще допинг?! – теперь уже в один голос орали завуч и директриса.
– Ну как же, был прецедент с мальчиком Костиком, а раз был – мы должны реагировать. Вот еще по выездке, с этой лошадью, Дамой… Так ведь и непонятно, чья она, а если за школой лошадь не числится, так может ли школа считаться победителем? – Администратор аж таял от удовольствия, каждое его слово стекало медленно и весомо, как капли меда с ложки.
– Мы оформили документы на Даму! – закричала Светлана Викторовна.
– Какие документы? У меня никаких документов нет.
– Па-азвольте! – вдруг влезла владелица «Мустанга». – Арсенал у вас на допинге, Дама не ваша… Выходит… выиграли мои лошади? – она расцвела улыбкой. – Я всегда знала, что с вашими победами нечисто!
– Что значит – нечисто? – грозно стукнула палкой о землю директриса.
– А вы не кричите. Вот всегда эти коррупционеры кричат, когда их выводишь на чистую воду! – меланхолично заметил Администратор.
– Пойдем, – Миша взял меня за руку и повел в сторону конюшен. Дама тихонько зацокала в поводу. Полинка заметалась, не зная, то ли бежать за нами, то ли остаться. Мы шли через толпу, и все окликали нас:
– Сашка, поздравляю, отлично проехала!
– Миш, для первого раза просто круть!
– О, вон наша победительница, поздравляю, Сашенция!
В денниках конюшни, обихаживая своих и чужих лошадей, возились девчонки. Некоторых я по два месяца не видела, – мне бы поговорить, хоть бы поздороваться, а я… даже не соображаю ничего! Я отвела Даму на место и начала снимать амуницию. Слезы туманили глаза: как же так? Я же… выиграла! Что за глупости, какое «вне конкурса»? А со всех сторон так и неслись поздравления, и на меня уже стали поглядывать с любопытством, удивляясь, чего это я прячусь за лошадью и не отвечаю.
– Пойдем, здесь поговорить все равно не удастся, – Мишка оттеснил меня и принялся торопливо стягивать с Дамы ногавки. – Мы за сеном сходим, – громко сказал он, забрасывая снарягу в седловую.
