Алексей Олейников - Где живет колдун
– Простите, это ведь то, о чем я думаю? – Она остановила пожилую женщину с подносом.
– Да, мисс, это знаменитая собака…
– Спасибо, я в курсе, – нервно ответила Дженни. – А почему тогда отель называется «Гримпинская трясина»?
– О! Все спрашивают. Видите ли, мисс, в округе уже есть два отеля под названием «Собака Баскервилей», гостиница «По следам собаки Баскервилей», и даже одна «Конура собаки Баскервилей», – пояснила женщина. – Поэтому мы решили выбрать что-то более оригинальное.
– Да уж, оригинальней некуда, – сказала Дженни. – А вот еще хорошее название – «Последний приют каторжника Селдона». Подумайте…
Она отпустила оторопевшую женщину и подсела к столику у окна, где сидел Дьюла. От запаха яичницы с беконом девушка немного повеселела. Она успела проголодаться. Сколько они ехали, часа три?
Да уж, забрались, так забрались.
– Что мы будем здесь делать? – звеня вилкой, спросила Дженни.
– Охотиться. – Клоун неторопливо пил из пивного бокала простую воду.
– На кого?
– На нашего старого знакомого, ты должна его помнить.
До Дженни понемногу начинало доходить.
– Так ты хочешь сказать, что где-то рядом особняк Фреймуса?!
Венгр поднял ладонь:
– Тихо. Не произноси его имя. Мы уже близко.
– Как близко?
– Полтора дня пути. – Видя, как вытянулось лицо девушки, клоун пояснил: – Пешком.
– Пешком?! Мы что, и правда двинемся по этим болотам пешком?! – возмутилась Дженни, и от соседнего столика к ним обернулись – там сидела та самая компания во главе с «Шерлоком».
– Конечно, – невозмутимо ответил Дьюла. – А на что тебе бог ноги дал?
«Уж точно не для того, чтобы ковылять по пустошам, – подумала девушка. – Бедная я, несчастная…»
– На тарелке лучше ничего не оставляй, – добил ее клоун. – Следующую яичницу ты увидишь через неделю.
– А тогда… можно мне еще мороженого и пару эклеров? – взмолилась она. – Ну пожалуйста… Напоследок.
Дьюла вздохнул.
Поняв, что оборотень дал слабину, Дженни выторговала еще бутылку «Колы», «Тирамису» и батончик «Марс». В принципе сладкое она не очень любила, но такой случай упускать было нельзя.
– Elég![24] – буркнул венгр, когда речь зашла о молочном коктейле. – Пошли.
– Ну, елег так елег, – легко согласилась Дженни, чувствуя приятную тяжесть в желудке, упаковала недоеденные пирожные в пакет, сунула его в рюкзак и, прихлебывая из бутылки, побрела следом за клоуном.
– …Так вот, у меня есть достоверные факты, что Гримпинская трясина находится именно здесь, неподалеку от Блэквуда, а вовсе не между Принстауном и Бакфастли, как все ошибочно полагают.
«Шерлок», расстелив на столике карту Дартмура, вдохновенно тыкал в нее пальцем. «Ватсон» важно кивал. Девицы внимали с большим интересом.
Дженни только вздохнула и, подтянув лямки рюкзака, двинулась за своим учителем-мучителем.
Глава 3
Ноги у Дженни отваливались.
«Все, баста! – поняла она. – Еще два шага сделаю, а там хоть режьте, хоть ешьте меня без гарнира – никуда не пойду».
Они шли уже часов пять – сперва по пешеходным дорожкам, вьющимся меж высоких живых изгородей и посадок черных елей. Девушка даже повеселела – путешествие начиналось вовсе не так ужасно, как она себе представляла.
Пологие холмы, поросшие темно-зеленым вереском, камни, редкие рощицы, шелестящие голыми ветвями, раскидистые кусты дрока, бересклета и можжевельника, какие-то смешные птички, прыгающие по дороге, и овцы – много овец, белыми валунами разбросанных по лугам, которые перерезали живописные каменные изгороди с пятнами желтого мха. Пейзаж, конечно, слегка унылый, но лирический.
Но потом изгороди кончились, в какой-то момент Дьюла остановился, сошел с тропы и перелез через невысокий забор из колючей проволоки.
– А как же частная собственность? – рискнула напомнить Дженни. – Хотя кого я спрашиваю. У нас в Магусе про это понятие вообще, похоже, никто не слышал.
Венгр кивнул.
– А может, я по дорожке?
Дьюла покачал головой.
Дурацкий вереск трещал под ногами и цеплялся за штаны, дрок впивался колючками в щиколотки и выдирал шнурки из кроссовок, мох скользил под подошвами, сумасшедшие птицы взлетали, когда на них чуть не наступали…
– Из вереска напиток забыт давным-давно, – бурчала Дженни, в очередной раз высвобождаясь из цепких объятий кустарника. – И хорошо, что забыт. Кому он нужен… такой. Как, опять через забор?
Им пришлось преодолеть еще шесть или семь оград, прежде чем они вышли на открытое пространство.
– Если рассудок и жизнь дороги вам, держитесь подальше от торфяных болот, – с чувством сказала Дженни, обозревая вид.
Приятные глазу холмы с барашками остались за спиной. Перед ними до горизонта расстилалось торфяное болото – серо-зелено-рыжее пространство, поросшее мхами и лишайниками, с редкими озерцами в ложбинах, поросших осокой, и обветренными гранитными глыбами на возвышенностях.
– О, ягодка! – Дженни нагнулась и сорвала черную ягоду с маленького кустика у ног. – Хоть какая-то радость. Ее можно есть?
– Можно, – разрешил венгр, и Дженни тут же закинула находку в рот. – Но только один раз.
– Кисленьк… что?
Девушка выплюнула недожеванную кожуру и торопливо полезла в рюкзак за бутылкой «Колы».
– Надо прополоскать рот. И… Дьюла, у тебя есть что-нибудь… от отравлений? Чего ты молчишь?
– Это черника, – без тени улыбки сказал клоун. – Припозднилась она в этом году. Ешь на здоровье.
– Вот спасибо!
Дьюла пожал плечами и двинулся вперед, по едва заметной глазу тропинке, протоптанной в упругом мху.
Это было пять часов назад.
– Я сейчас умру… – заявила Дженни, скидывая рюкзак. – Все, похороните меня здесь.
Дьюла заинтересованно посмотрел на нее.
– Это фигура речи! – поправилась девушка.
– Через полчаса привал, – хмуро сказал клоун. – Вон там, у той скалы. Но если хочешь, оставайся здесь. Держи.
– Что это? – Дженни озадаченно поглядела на небольшой баллончик, прыснула в воздух… и чуть не умерла.
– Какая мерзость! Что это?
– Вытяжка из желез скунса, – пояснил Дьюла, смещаясь в подветренную сторону. – Для защиты от змей.
– Скунса?! Змей?!
Дженни рванула к назначенному месту привала, отшвырнув баллончик.
Венгр подобрал его и пошел вслед за ней ровным мерным шагом человека, привыкшего преодолевать большие расстояния.
– Я все деду расскажу. – Дженни сидела на туристическом коврике и обиженно смотрела, как клоун помешивает ложкой в маленькой кастрюльке. – Это было подло!
Клоун пожал плечами – этот жест девушка уже ненавидела. Она украдкой вытянула помятый эклер из рюкзака и мрачно откусила.
Пирожное пахло скунсом. Одежда пахла скунсом. Пальцы пахли скунсом. Все на свете пахло этим проклятым зверем, и сквозь его мерзкую вонь с трудом пробивался густой запах ужина.
Горелка чуть гудела, выбрасывая синий цветок пламени, и в тихом вечернем воздухе растекался аромат. У Дженни, не евшей целый день, от него даже слегка кружилась голова. Когда ей удавалось-таки его почуять.
– Что это? – не утерпела она.
– Венгерский гуляш. – Дьюла наморщил брови и всыпал щепотку паприки. – Из сублимированной говядины и сухих овощей.
– Как же иначе, – с сарказмом заметила Дженни. – Мы же в походе. Но пахнет здорово.
– Ты его еще не пробовала.
«Он улыбнулся! – Девушка была потрясена. – Нет, точно, вот это движение губ, оно же называется улыбкой, да?»
Гуляш вышел отменный: густая горячая похлебка с картошкой, помидорами и ломтиками мяса. Мясо, кстати, оказалось ничуть не хуже натурального.
– Сублимированные продукты – гениальное изобретение, – резюмировала девушка, сыто отвалившись на коврик и облизывая пальцы. Ими она неэстетично вычистила все остатки венгерского блюда из металлической миски. – Домой вернусь, будем только их закупать. А что – места занимают в пять раз меньше, хранятся в пять раз дольше…
– И стоят в пять раз дороже, – продолжил клоун.
– Да? – Дженни огорчилась. – Тогда как-нибудь проживем по старинке.
Дьюла расстелил спальный мешок и погасил светодиодный фонарь, который освещал их стоянку – костер он разжигать наотрез отказался.
– Эй, я же не успела расстелиться!
Ответа не последовало, но отчего-то девушке показалось, что клоун пожал плечами.
Она кое-как, на ощупь, выволокла спальник и с трудом залезла внутрь.
Застегнулась и замерла – уставилась в высокое осеннее небо, будто пробитое частыми серебряными иголками звезд. Ни облачка на небе, ни луны.
«И что дальше? Вроде как блаженный сон на свежем воздухе?»
Сон не шел.
Зато в голову охотно полезла всякая чушь.
– Черт! – Дженни заворочалась. – Мне кажется, что я гусеница в коконе, у которой разыгралась клаустрофобия. Интересно, а у животных бывают фобии? Дьюла?
