Валерий Гриньков - Баксы для Магистра
– Я очень даже способен, – неуверенно сообщил Шурик.
Но тут азиатского вида сержант так некстати для Шурика поддакнул своему милицейскому начальнику:
– Он правда странный, этот парень. Я только вошел, его увидел, сразу вижу: дурной глаз у него.
– Как это? – обмер Шурик.
– А у родственника моего так было. Только глянешь на него, сразу видно: человек странный. А потом, когда он почтальона покусал, выяснилось, что его давно лечить надо было.
– Вылечили? – спросил милиционер.
– Думали, что да. Выпустили. А он снова почтальона покусал. Упертый оказался.
– Да, болезнь – штука страшная, – сказал милиционер и на всякий случай отступил от Шурика на шаг. – Я вот думаю: может, врача вызвать?
– Для этого вот? – кивнул в сторону Шурика сержант.
– Ага. По «ноль три» позвоним…
У Шурика, в присутствии которого столь бесцеремонно обсуждали его психическое состояние, медленно съезжала крыша.
– А зачем звонить? – пожал плечами сержант. – Как раз вон из психушки доктор приехал за вьетнамцем буйнопомешанным. Можно попросить, чтоб взглянул.
– Давай-ка его сюда! – распорядился милиционер.
Когда сержант вышел, Шурик сказал деревянным голосом:
– Никакого врача не нужно. Я буду жаловаться.
Больше сказать он ничего не успел, потому что сержант привел доктора в белом халате. Доктором у нас был близнец Муханов. Сообразительный милиционер успел быстро подставить стул, на который в следующее мгновение рухнул Шурик.
– У-у-у, – протянул доктор и посмотрел на Шурика скорбно. – Как тут все запущено!
Достал из кармана медицинского халата молоточек и пребольно ударил Шурика по колену. Шурик взвыл и заелозил по стулу, будто это не стул был вовсе, а раскаленная плита.
– Ай-яй-яй! – совсем уж расстроился доктор.
– Он странный какой-то, – сказал милиционер. – Вот задержанный, а вот мой сержант. А этот парень говорит: похожи они, как две капли воды.
Доктор посмотрел на сидящего в обезьяннике человека, потом на сержанта, никакого сходства, естественно, не уловил, и тогда он спросил у Шурика ласково:
– И давно это у вас?
– Что? – затравленно осведомился Шурик.
– Ой-ой-ой! Как мне ваши глаза не нравятся! – закручинился доктор.
– Дурной глаз у него! – со знанием дела сказал из-за спины доктора сержант.
– Да, – подтвердил доктор. – Или эспитиус ламитис, если по-научному. Вот вы мне скажите, – обратился он к Шурику. – Вот я перед вами, а вот сержант… Подойдите, сержант. Мы похожи с сержантом? Мы для вас на одно лицо?
Шурик хотел было сказать, что с сержантом доктор не на одно лицо, а вот с тем вором, что сидит в обезьяннике, – очень даже на одно, но тут его осенило, что скажи он такое, и смирительной рубашки ему не миновать, и он ответил осторожно:
– Нет.
– Оч-чень хорошо! – кивнул доктор. – А с этим вот, к примеру, товарищем…
Он указал на томящегося за решеткой близнеца.
– Нет! – твердо сказал Шурик.
Вот хоть режь его на куски – другого ответа не дождешься.
– А если присмотреться? – проявил настойчивость доктор.
– Да чего ж там присматриваться! – отчаянно защищался Шурик.
– А вообще есть у вас что-то общее, – задумчиво сказал доктору милиционер.
– Вот! – удовлетворился милицейской поддержкой доктор и искушающе посмотрел на Шурика.
Тут до Шурика дошло, что его банально сплавляют. Специально милиционер доктору подыгрывает, чтобы Шурика в психушку упечь.
– А я не вижу! – уперся Шурик.
– Да неужели? – удивился доктор.
– Ну ничего общего! – подтвердил Шурик.
Дураков нет – чтоб сходство обнаружить. Он сейчас признается, что похожи. А после получится, как с тем сержантом.
– Нет-нет, что-то такое угадывается! – продолжал сомневаться милиционер. – Сержант! Выведи того красавца из обезьянника!
Вора и доктора, близнецов-братьев Мухановых, поставили плечом к плечу перед Шуриком.
– Но ведь похожи! – сказал Шурику милиционер. – Прямо как близнецы! А?
И заглянул Шурику в глаза в ожидании ответа.
– Нет! – ответил Шурик, и по его исстрадавшемуся лицу покатились слезы.
* * *Потом Шурик пил с нами водку и нервно смеялся.
– Я думал, у меня крыша поехала, – признавался он. – А она не поехала!
Последнее обстоятельство приводило его в полный восторг. Мы подливали ему еще. Он был просто счастлив.
В завершение нашей импровизированной вечеринки я раздавал заработанное. В конвертах. Против моих ожиданий братья Мухановы приняли деньги с такой скорбью на лицах, будто в конвертах были не желанные дензнаки, а копия судебного приговора.
– У вас проблемы? – участливо поинтересовался я.
Братья переглянулись, после чего один из них озвучил их общий братский ответ:
– Страшно.
– Что случилось?
– Тот случай… ну, когда я в офис ходил… В пирамиду эту…
– Да, я помню.
– Вот из-за этого всего, – закручинился Муханов.
Я попытался успокоить братьев:
– Все позади. Время прошло. Вас никто не трогает. Чего вам бояться?
Братья снова переглянулись. На этот раз пауза была долгой. Будто они не решались сказать. Я ждал.
– Понимаете, Евгений Иванович, – пробормотал один из братьев, старательно пряча глаза. – Нам непонятно было, как они все это делают. Ну, те, которые в пирамиде. Чтоб все про тебя знать, в смысле. Вот даешь ты ему свой паспорт, а он в паспорте даже странички не перелистывает. Ну, типа он телепат. Мы проверить решили…
– Неужто опять ходили туда? – ужаснулся я.
Ведь довыпендриваются они в конце концов. Убьют их – и все дела.
– Не-е, мы не сами, – сказал Муханов. – Мы соседа… Попросили его, в общем. Рассказали, что есть контора такая, где бешеные деньги платят. Что мы вроде уже туда встряли, но там еще люди нужны. И он пошел…
Муханов посмотрел на меня круглыми глазами. Так маленькие дети, рассказывая страшную историю про Черную Руку, замирают в последний момент перед тем, как озвучить страшную концовку – сами пугаются того, что им сейчас предстоит произнести.
– И – что? – не выдержал я, ожидая услышать что-то ужасное.
И страшная концовка прозвучала.
– Там никого не было!
– То есть как – не было? – опешил я.
– Съехали!
– Куда?
– Я не знаю! Офис закрыт, и нет никого!
– Ну и чего же тут такого страшного? – никак не мог я понять мухановских страхов.
– Как же! Ведь из-за нас они съехали! Испугались!
– Вас? – выразил я сомнение.
– Ну, не знаю! Вот они работали. Да? Потом я к ним пришел. Да? И они после этого сразу исчезли!
– Может быть, и не из-за вас это вовсе?
– А из-за кого?! – нервно спросил Муханов.
И я наконец понял, какого страху натерпелись эти бедолаги. Им теперь кругом мерещатся направленные против них заговоры, и в каждом незнакомом человеке они видят подосланного киллера. Когда ты так напуган, тебе уже не до логики.
* * *История с внезапно исчезнувшей пирамидой получила подтверждение очень скоро, буквально через пару дней. Я шел по коридору телецентра и вдруг нос к носу столкнулся с Мишей Каратаевым. Миша тотчас взял меня под локоть, увлек в сторонку и промурлыкал с победительным видом кота, ведущего обреченную на победу охоту:
– Колодин! Клиенты сдрейфили! Запаниковали и съехали с насиженного места! Все сходится!
– Это ты про пирамиду? – на всякий случай уточнил я.
– Угу! Ты хоть понимаешь, что это значит? Они напуганы. А почему? Понимают, что тюрьма по ним плачет. И это, если разобраться, хорошо.
– Почему хорошо?
– Потому, дорогой ты мой Колодин, что напуганный жулик – это совсем не то, что жулик, уверенный в собственной безопасности. Напуганный жулик суетится и ошибается. И иметь с ним дело – одно сплошное удовольствие.
– Этого жулика, правда, надо еще найти, – подсказал я.
– А чего его искать?
– Сам же говоришь: нет их уже по прежнему адресу.
– Колодин! – ласково сказал мне Миша Каратаев. – Родной! Их новое местонахождение уже определено! Операция продолжается!
– Как же ты их нашел?
– Через Магометыча. Помнишь, мы у мужика интервью брали? Который щебенку эту сортировал. Он туда-сюда камешки все так же и таскает чемоданчиками. По новому адресу.
А я что говорил? Мише Каратаеву палец в рот не клади. У Миши профессиональная репортерская хватка. Вцепится – не отпустит.
– И еще я у тебя, Женька, хотел про одного человека спросить. Тебе такая фамилия – Сабадаев – не знакома?
Меня будто током ударило. Я воззрился на Мишу.
– Знакома, – констатировал Миша. – Расскажешь мне про этого красавца?
– Откуда ты про него знаешь?
– Всю эту аферу со щебенкой, которую с таким энтузиазмом перебирают сотни идиотов, организовал человек по фамилии Сабадаев.
– Ты уверен?!
– На девяносто девять целых девяносто девять сотых процента. Так что – поможешь?
– Помогу, – кивнул я. – Советом. А совет такой: если там замешан Сабадаев – не лезь туда.
