Сергей Зверев - Крестный. Огонь по отморозкам
– Честно говоря, я не понял.
– Слушай, Филя, – вступил в разговор Пастухов, подойдя к Филевскому, который был почти на голову ниже его, – если ты еще раз прикинешься дурачком, я возьму тебя за яйца и так их оттяну…
При этих словах Юрий ухватился за галстук-бабочку, прикрепленную с помощью резинок к шее Филевского, и, сильно потянув ее на себя, резко отпустил.
Бабочка неприятно, со щелчком, врезалась в шею своего владельца, отчего тот даже вздрогнул.
– Бац – и все, – улыбнулся Пастухов, – после этого ты будешь самый понятливый кастрат города.
– Я задал вопрос, – произнес Потапов, спокойно, с безразличием наблюдавший за манипуляциями Пастухова.
– Я… я, честно говоря, не знаю, – замешкался Филевский, – но, по-моему, они где-то наверху были, – добавил он.
– Какой номер? – спросил Потапов.
– Обычно у них восемнадцатый номер, но я вам ничего об этом не говорил, – поспешил заверить Потапова хитрый Филевский.
Потапов молча направился к лестнице в сопровождении своих людей.
Едва они поднялись на второй этаж, как тут же столкнулись в узком коридоре с направляющимися им навстречу тремя бандитами из романовской группировки.
Первым шел Никита Грибанов. Увидев Потапова, он остановился и грубым голосом спросил:
– Это ты, что ли, хотел с нами поговорить?
– Моя фамилия Потапов, – произнес Сергей, холодно взглянув на Грибанова, – сегодня мне стало известно, что вы насильно похитили женщину, которую я хорошо знаю. Я хочу, чтобы вы отпустили ее, не причинив никакого вреда.
Грибанов в ответ лишь усмехнулся и спросил:
– Так это твои солдаты пасли нас по дороге сюда?
– Так какой будет ответ? – спросил Потапов.
– А никакой, – ответил Никита, – кто ты такой, чтобы я перед тобой отчитывался?
– По-моему, я представился, – с недоброй усмешкой на устах произнес Потапов, – но если ты не понял, могу добавить, что я тот человек, на интересы которого вы наехали. А это еще никому не удавалось сделать безнаказанно, поэтому для вас всех будет лучше, если вы дадите нам девушку целой и невредимой.
Неожиданно лицо Грибанова исказилось злобой, он сунул руку под полу куртки и выхватил оттуда пистолет, направив его дуло в лицо Потапова.
Одновременно с этим оба телохранителя Потапова выхватили свои табельные пистолеты Макарова и прицелились в Грибанова. Они не выстрелили только потому, что Потапов поднял руку и спокойным голосом произнес:
– Тихо, тихо, не стреляйте. Похоже, у парня тяжелая форма инфантилизма: он в детстве с игрушками не наигрался, поэтому теперь продолжает. Но пистолет, мой маленький, – это плохая игрушка, – усмехнулся Потапов, глядя в глаза Грибанову.
– Ты что делаешь, урод, – крикнул Титов на Грибанова, – ты без мозгов совсем, что ли, размахиваешь «стволом» как х… в публичном доме?
– Думаешь, ты крутой, – с ненавистью произнес Грибанов, глядя на Потапова, – а мы с крутыми просто поступаем: сейчас вышибу тебе мозги – и не будет больше никакой крутости.
– Ты что, на самом деле будешь стрелять? – улыбнулся Потапов, однако глаза его оставались холодны, и он, не обращая внимания на маячившее перед его лицом дуло пистолета, смотрел Грибанову прямо в глаза.
При этом Никиту поразило то, что у Потапова не наблюдалось ни тени страха.
– Не сомневайся, – произнес Грибанов, – я не промахнусь.
– Это точно, – неожиданно улыбнулся Потапов и, повернувшись к стоящему сзади Титову, сказал:
– Он не промахнется… Если ему кто-то еще даст выстрелить.
Произнеся последние слова, Потапов развернулся, молниеносно ударив левой рукой по руке Грибанова, держащей пистолет, и почти одновременно заехав ему кулаком под дых.
Правая рука Грибанова дернулась в сторону и вверх, зажатый в ней пистолет выстрелил. Сверху посыпалась отбитая пулей штукатурка.
Сам же Грибанов с остекленевшими от боли глазами согнулся почти пополам. Он не мог ни дышать, ни двигаться, у него было полное ощущение того, будто его ударили под дых кирпичом.
Но Потапов не остановился на этом, он схватил правую руку Грибанова, по-прежнему держащую пистолет, и что есть силы ударил об колено. Пистолет гулко стукнулся о кафельный пол.
Затем он, выкрутив Никите руку, развернул его спиной к себе, схватив сзади левой рукой за горло.
И охранники Потапова, и бандиты не стреляли, боясь попасть в своих же начальников.
Когда Потапов сжал шею Грибанова болевым приемом, он уже вполне мог диктовать условия бандитам и поэтому резко скомандовал:
– Быстро бросить оружие, иначе я этому козлу шею сверну!
Низкорослый Никита был физически очень сильный человек, но в железных объятиях Потапова он не рискнул даже пошевелиться. Бандиты положили пистолеты на пол.
– Нейтрализуйте их, – кивнул своим телохранителям Потапов и, волоча перед собой Никиту, пошел дальше по коридору клуба.
Телохранители быстро уложили на пол лицом вниз подручных Никиты, заставив их положить руки на затылок.
Остановившись перед номером восемнадцать, Титов и Пастухов по команде Потапова почти одновременно ударили ногами по двери, ее замок не выдержал, и она с треском широко распахнулась.
Первыми в кабинет ворвались Титов и Пастухов, держа наготове оружие.
– Стой, не дергайся! – громко заорал Титов, направляя дуло своего пистолета в старшего Грибанова, рука которого машинально потянулась к спрятанному в кармане куртки «стволу».
Следом за ними в кабинет вошел Потапов, по-прежнему держащий на болевом приеме шею Грибанова-младшего. Увидев своего брата обездвиженным, Антон растерялся и вынул руку из кармана.
Титов и Пастухов быстро отобрали у него оружие, на всякий случай обыскав его. После этого Потапов отшвырнул от себя Никиту, который, пролетев по комнате, плюхнулся на диван. Туда же посадили и Антона.
– Где ключи от наручников? – спросил Потапов.
Никита, одной левой рукой массируя шею, правой полез в карман, но Титов жестом остановил его, держа под прицелом пистолета, после чего сам залез в карман пиджака бандита и вынул оттуда ключ от наручников, передав его Потапову.
Потапов, подойдя к Валерии, снял с нее наручники.
Валерия посмотрела на Потапова с удивлением и немного с испугом. Она до конца не понимала, что происходит, однако в душе у нее зародилась надежда, что приход Потапова и его людей является скорее благом для нее.
В конце концов, она была твердо убеждена, что примет от судьбы любое избавление, лишь бы не оставаться в плену у этих братьев-головорезов.
Сергей оглядел лицо девушки и спросил:
– У вас красные пятна на щеках. Они били вас?
Валерия молча кивнула и, закрыв лицо руками, заплакала. Потапов повернулся и зло посмотрел на сидящих на диване бандитов.
С теми произошла удивительная метаморфоза: они сидели тихо, уставившись в пол перед собой, положив при этом руки на колени, словно мальчики-паиньки.
Видимо, сознавая, что находятся в руках своих врагов, они старались, позабыв о своей крутости, максимально не раздражать их, чтобы не навлечь на себя более тяжелые последствия.
– Успокойтесь, – произнес Потапов, положив ей руку на плечо, – ничего плохого с вами больше не случится, я вам это обещаю. Больше ни они и никто другой вас не тронет.
Стрижакова, взяв себя в руки, перестала плакать и, достав из кармана носовой платок, стала вытирать лицо.
– Спасибо вам, Сергей, – произнесла она наконец, – честно говоря, я уже не рассчитывала на то, что мне кто-либо поможет. И еще я сожалею о том, что так плохо думала о вас все это время.
– В этом, по большому счету, нет ничего удивительного, – ответил Потапов, – в вашей ситуации было трудно разобраться, кто вам друг, а кто враг.
Потапов присел перед Валерией на корточки и, взглянув ей в глаза, сказал:
– Теперь вы обязаны быть со мной откровенной, если хотите, чтобы я и дальше мог быть вам полезным.
В ответ Валерия молча кивнула.
– В таком случае скажите, – продолжил Потапов, – что они хотели от вас после смерти Губина и какова вообще история этого немецкого проекта.
– Все дело в том, – ответила Валерия, – что Губин несколько месяцев назад сделал меня партнершей по бизнесу, я стала учредителем нашей совместной фирмы «Артис» и работала в ней в качестве заместителя директора. Вместе с Губиным я вела переговоры с немцами из фирмы «Бригель» и была в курсе всех нюансов этого проекта.
– Таким образом, – задумавшись, подытожил Потапов, – после смерти Дмитрия у вас остались реальные рычаги влияния для продвижения этой коммерческой сделки.
– Да, – ответила Стрижакова, – я контролирую счет, в моем распоряжении находится печать фирмы. К тому же на один из наших счетов, находящихся в Сбербанке, переведена крупная сумма авансового платежа по этому проекту… Об этих моих возможностях мало кто знал, – произнесла Валерия. – Честно говоря, после смерти Губина в мои планы входило отказаться от этой сделки и убедить в этом наших немецких партнеров. Я понимала, что Дмитрия убили именно из-за этой сделки, он взвалил на свои плечи гораздо больше, чем мог вынести. Видимо, поэтому он и обратился к вам за помощью, под вашим патронажем он мог бы чувствовать себя спокойно… Но, похоже, его опередили…
