Наташа Колесникова - Т В Б Л (Так Всем Будет Лучше)
Наташа Колесникова - Т В Б Л (Так Всем Будет Лучше) краткое содержание
Колесникова Наташа
Т В Б Л (Так Всем Будет Лучше)
НАТАША КОЛЕСНИКОВА
Т. В. Б. Л. (Так Всем Будет Лучше)
роман
Аннотация
Бывает такое - у одного мужчины, солидного московского чиновника рождаются два сына. С интервалом в два месяца и в разных городах. А поскольку чиновник предпочитал красивых блондинок, сыновья рождаются как две капли воды похожие друг на друга, причем о втором папаша не догадывается. Один, законный сын, чересчур серьезный, правильный, после университета преподает историю в школе, занимается йогой, противник насилия, вечетарианец, не пьет, не курит. И даже со своей невестой до брака - ни-ни. Другой, тюменец, поттерял в детстве мать, воспитывался в детдоме, отсидел срок за мошенничество и приехал в Москву заниматься бизнесом. Баламут невероятный (кличка "Историк"), кутила, бабник, весь в долгах, но не унывает. Волею обстоятельств они поменялись местами. Баламут и бабник идет преподавать старшеклассникам историю (которые привыкли издеваться над невозмутимым учителем), а учитель вынужден заниматься серьезным бизнесом. Что из этого получится - понятно из названия.
История эта случилась в наше время, в столице нашей родины, славном городе Москве. Однако, по сути, началась она давно и далеко от Москвы.
Иван Владимирович Барвихин Дон-Жуаном не был, и даже обычным бабником его никто не мог назвать. Но двадцать семь лет назад, будучи молодым, перспективным сотрудником Министерства нефтяной и газовой промышленности, он не очень удачно отправился в командировку в далекий город Тюмень. Собственно, сама командировка была вполне успешной, а вот уезжал он из Москвы со скандалом. Жена Лиля была на третьем месяце беременности, чувствовала себя неважно и считала, что ни о какой командировке не может быть и речи. Ни уговоры потерпеть, ни объяснения исключительной важнойсти этой командировки для его роста по службе не подействовали. Три дня Лиля злилась, а на четвертый он с тяжелым сердцем улетел в Тюмень.
И там случилось то, что и представить невозможно было. В обкомовской столовой он встретил свою Лилю, которая работала там официанткой. Разумеется, это была не Лиля Барвихина, а Нина Топчанова, но похожа как две капли воды на его супругу зеленоглазая шатенка с волнистыми каштановыми волосами, и даже прическая такая же. А как приветливо смотрела на московского гостя - высокого, симпатичного блондина с голдбыми глазами! Тогда-то Иван Владимирович первый и последний раз в своей жизни на целых три дня забыл о жене. О служебных обязанностях помнил, а о жене... Так уж получилось.
Потом вспомнил, почувствовал себя виноватым и навсегда вычеркнул из памяти трехдневное любовное приключение почти что с собственной женой, только в лучшем варианте. Правда, Лиля встретила его поцелуями, но лучше б она так проводила его! Через шесть месяцев у Барвихина родился сын, назвали Сашей, в честь деда. Парень был просто красавцем - с каштановыми волосами матери и голубыми глазами отца. А ещё через три месяца в Тюмени родила и Нина Топчанова, красивого парня с материнскоми локонами и голубыми глазами отца, но тут же умерла при родах Парня назвали Борисом Петровичем и отправилии в приют. Иван Владимирович, общаясь с тюменцами по телефону, узнал о рождении второго сына и даже пытался найти его, дабы тайком от жены помогать ребенку, но не нашел. Борис воспитывался в детдоме, потом в колонии для малолетних преступников, побывал и во взрослой тюрьме, но был отпущен условно-досрочно за примерное поведение. Об отце он ничего не знал, и, выйдя на свободу, рванул в Москву, потому как - а где ещё заниматься бизнесом? Ничем другим он не умел заниматься, и не хотел, да и воровской авторитет Маркон, с которым подружился "на зоне" приглашал, обещал помочь с устройством.
А Саша Барвихин учился в престижной "английской" школе, потом с "красным" дипломом закончил истфак МГУ и к превеликому удивлению родителей, пошел работать преподавателем в самую обычную школу. Он с детства привык делать то, что считал нужным.
В полутемном зале ресторана звучала громкая музыка, ребята из модной группы не жалели глоток, хотя пели намного хуже, чем когда их голоса звучали с лазерного диска. Борис Топчанов сидел за богато сервированным столом, обнимая то блондинку Алису, то брюнетку Лялю. Высокий шатен с голубыми глазами нравился обеим девушкам, но, похоже, не очень нравился собственному водителю и телохранителю Игнату, который сидел напротив и с мрачным видом цедил минералку.
Топчанов наполнил бокалы девушек шампанском, себе плеснул виски, поднял бокал.
- Ну так вот, значит, подходит она и спрашивает на чисто русском, такие, в натуре, дела, имеется экскурсию в Памуккале. А мне так хорошо, море, солнышко, песочек... Какая там, на хрен, экскурсия? Но зацепило другое - на русском спрашивает! У меня что, на роже написано, что я русский?
- А то нет? - мрачно сказал Игнат.
- У тебя - да, а у меня нет. Могу быть запросто каким-то там...
- Эфиопом? - захихикала Алиса.
- Нет, зачем эфиопом? Хотя бы немцем, их там до хрена и больше.
- Боря, я не понял, почему у меня написано, а у тебя нет? возмутился Игнат.
- Потому что я начальник.
- Бедный Игнат, ему просто хочется вмазать, я же вижу,посочувствовала Ляля.
- Он при исполнении, - строго сказал Топчанов.
- А ты? - спросил Игнат, давясь минералкой.
- Тоже, но у меня работа такая.
Игнат презрительно хмыкнул, но ничего не сказал.
- Ну и что дальше было, Боря? - спросила Алиса.
- Я разозлился и говорю ей на чистейшем немецком: майне либе фрау! Их лебе ин Уругвай, ин штадт Монтевидео. Зер гросс штадт, зер гут. Ферштеен?
- Ну ты даешь! А она?
- Представь себе, усмехнулась и говорит: не надо мне лапшу на уши вешать, уругвайцы не вставляют золотые зубы. А у меня видишь - золотые, три штуки.
- И ты ей на чистейшем немецком... - предположила Ляля.
- Не, кончился мой чистейший, - усмехнулся Топчанов. - Но наше знакомство на этом не кончилось, а только началось.
- Ух ты какой у нас бабник! - сказала Ляля, щекоча его.
- Почему у вас, Ляля?! - захохотал Топчанов.
Офис фирмы "ТПЧ" располагался в сером здании НИИ, на втором этаже. За окнами давно стемнело, а в кабинете генерального директора с табличкой "Топчанов Б.П." сидел заместитель Моторный с трубкой телефона в руке. В "предбаннике" грустила секретарша Топчанова Шура - невысокая симпатичная блондинка.
- Але, Але?! Да отзовись же ты, придурок! Ну что ты будешь делать, а! - кричал в трубку Моторный, потом шваркнул её на аппарат, выскочил из кабинета. - Шура, будут звонить венгры - меня нет!
- Меня тоже нет, Геннадий Семенович. Поздно уже, пойду домой, сказала Шура.
- Что поздно, что поздно?! - ещё более возмутился Моторный. - Никто работать не хочет! А как иначе, если босс - дурак? Заводу электроэнергию отключили, стали нет, покупатели достали, а он где-то с бабами балдеет, мобильник свой отключил! Второй час звоню - нету!
- У вас одни бабы на уме, Геннадий Семенович. Может, у Бориса Петровича важное дело? Он как раз и занимается этими проблемами?
- Эх, Шура, Шура!.. - тяжело вздохнул Моторный. - Да он их, как перчатки меняет! А у меня сплошная головная боль тут...он склонился над ней, обнял за плечи. - Может и мы с тобой что-нибудь придумаем, а?
Шура решительно сбросила его руку.
- Постыдились бы, Геннадий Семенович! У вас жена и дети уже почти взрослые, а все туда же!
- Ты на себя-то посмотри! - закричал Моторный. - Смотришь на этого придурка, как лягушка на удава, ждешь, когда проглотит... Как проглотит, так и выплюнет! Все, я поехал домой. К чертовой бабушке эту фирму!
Когда Моторный выскочил за дверь, Шура надела плащ, взяла сумочку, проверила все ли выключено в кабинете босса, и тоже пошла к двери. Ей очень хотелось, чтобы у Топчанова случилась выгодная сделка, все получилили зарплату за два месяца, но... видно не судьба. Она шла по осенней улице и думала о боссе. Он хороший человек и очень красивый мужчина, только базалаберный и совсем не обращает на неё внимания...
Модная группа устала петь, минут десять назад объявила перерыв, и в ресторане наступила тишина.
- Борь, может, пора домой? - спросил Игнат. - А то у меня терпение уже кончается. Я что. железный, да? Ты почти весь кредит на себя ухайдакал, а мне зарплату все обещаешь.
- Завтра будет много бабок, и кредит вернем, и всем зарплату дадим, уверенно сказал Топчанов.
- А что случится завтра? - спросила Ляля.
- Продам тыщу тонн высоколегированной стали венграм. Они деловые, эти негры... в смысле, венгры, только стали у них нет, кастрюли не из чего делать. Пришли ко мне - выручай, Боря, ты гендиректор фирмы...
- С чего ты взял, что у них нет стали? - мрачно спросил Игнат.
- Может и есть, но не такая. Я ж им космическую сталь предлагаю. Прикинь, Ляля - для венгерских кастрюль!
- А может, и такая есть. Откуда ты знаешь? - упрямо гнул свое Игнат.
- Ну, значит, дорогая, а у меня - дешевая, - быстро нашелся Топчанов. - Завтра приходит состав, я его отдаю чехам, они мне - бабки. Все довольны, все смеются.
