Эдуард Веркин - Самовар, разлив, граната. Гид по неприятностям
Сутулый Жмуркин, похожий на общипанного цыплёнка с горбатой шеей, исчез. Вместо него перед Витькой стоял новый Жмуркин. Высокий, широкоплечий, серьёзный, ответственный. С таким Жмуркиным уже нельзя было шастать по лесу или плыть в гробу, с таким Жмуркиным хотелось говорить о делах, о финансировании избирательной кампании, о видах на урожай, о политике и волатильности национальной валюты. Серый костюм благородного кроя, галстук в широкую полоску, белая сорочка – и Жмуркин исчез.
И портфель ещё.
Солидный взрослый портфель из богатой коричневой кожи, Жмуркин держал его в руке с элегантной небрежностью, и Витька снова отметил, что дорогие вещи имеют замечательную особенность мгновенно сращиваться с личностью хозяина и эту личность сильно украшать.
И туфли. Тоже из коричневой кожи, тоже настоящие.
Новый Жмуркин, модернизированный, отринувший прошлое, отряхнувший прах со своих ног.
– Я, как вы погляжу, заняты? – Жмуркин вошёл в гараж.
Витька почувствовал себя маленьким и никому не нужным. А Жмуркин…
Жмуркин заглянул в монитор ноутбука.
– Ты что, Виктор, писателем стать захотел? – поинтересовался Жмуркин.
– Писателем? Нет, просто…
– Самовар, разлив, граната, – перебил Жмуркин.
– Что?
– «Самовар, разлив, граната», – повторил Жмуркин. – Если бы я был писателем, то я бы так назвал повесть про наши приключения в Ежовке.
– А при чём здесь граната? – осторожно поинтересовался Генка.
– Граната ни при чём, граната – для привлечения читателей. Вот если ты назовёшь книжку «Разлив», кто её купит? Правильно, никто. А «Самовар, разлив, граната» – наоборот. Интрига, опасность, экшен. Учись, Витька, как надо!
– Да я статью думал сначала… про бабушку с козой… Про ту, которая на крыше…
– Это тоже неплохо. – Жмуркин одобрительно похлопал Витьку по плечу. – Правильно! Молодец! Про бабушку с косой не должен никто забывать, бабушка в любой момент может постучаться.
Жмуркин громко постучал кулаком в стену, Генка вздрогнул и уронил на пол жиклёр[3]. Жмуркин для закрепления эффекта постучал ещё раз, в ритме шагов командора.
– Время – самый невосполнимый ресурс! – объявил Жмуркин. – Время уходит. И нам его не вернуть, как бы мы ни хотели.
– Это точно, – согласился Витька.
– Именно поэтому нам всем давно пора взяться за ум! – произнёс Жмуркин. – Думать о себе, думать о стране, думать о будущем!
Генка залез под верстак искать жиклёр, Витька, привыкший не удивляться Жмуркину, на этот раз удивился.
– Так про что ты там пишешь? – Жмуркин снова заглянул в экран.
– Про то, что бабушка пять дней на крыше, а начальству до фонаря…
– Молодец! – похвалил Жмуркин. – Нам нужны такие честные и принципиальные журналисты.
– Кому это нам? – насторожённо спросил Генка из-под верстака.
– Нам, – ответил Жмуркин. – Нам, молодым и ответственным. А тот, кто не с нами, тот всю жизнь так под верстаком и просидит.
Витька закрыл файл со статьёй.
– Да уж. – Жмуркин потёр руки. – Воистину сказано – «дороги, которые мы выбираем…».
Жмуркин прошёлся по гаражу, остановился перед мотоциклом, протёр носовым платком сиденье, уселся, покрутил ручку газа, усмехнулся.
– Да, славные были времена, – произнёс Жмуркин с ностальгией. – Беззаботные, весёлые… Как сейчас помню… несёмся куда-то, юные, окрылённые…
Жмуркин вздохнул.
Генка выбрался из-под верстака с жиклёром.
– Прощай, детство, – изрёк Жмуркин, шлёпнул мотоцикл по баку. – Прощай, прощай…
– Что это с тобой? – поинтересовался Витька. – Не заболел?
– Выздоровел, – объявил Жмуркин. – И оплакиваю свои иллюзии. Это всегда тяжело. Но это нужно сделать. Только взглянув трезво на пройденный путь, можно шагать дальше.
Генка свистнул в жиклёр.
– Понимаю, – улыбнулся Жмуркин. – Вы, вероятно, рассчитываете до седых волос гонять на мотоциклах, запускать воздушных змеев и погрязать в эскейпизме.
– А ты на что рассчитываешь? – Генка свистнул в жиклёр громче.
– Я?
Жмуркин поднялся с мотоцикла.
– Я намерен заняться чем-нибудь полезным.
– Для кого? – неожиданно серьёзно спросил Генка.
– Для всех. Каждый должен знать свой маневр, каждый должен нести…
Генка скептически поморщился.
– Впрочем, не буду вас учить, друзья мои. – Жмуркин улыбнулся. – У нас свободная страна, каждый сам кузнец своего несчастья. Я к вам вот по какому делу…
Жмуркин вышел из гаража, посмотрел вокруг. Нет ли кого. Витька насторожился. Такая жмуркинская скрытность ничем хорошим обычно не заканчивалась.
Жмуркин вернулся.
– Итак, мои верные друзья, – сказал Жмуркин уже негромко. – Сейчас состоится то, чего вы ждали долгие годы. О чём вы грезили в пыли чердаков и металлоломе свалок.
– Рад за тебя. – Жмуркин пожал Генке руку.
Повернулся к Витьке.
– Рад за тебя. – Жмуркин пожал руку Витьке.
После чего достал из портфеля три зелёные пачки и вручил их оторопевшему Витьке.
А потом и Генке вручил.
– Как видите, друзья мои, предприятие, которое я задумал, завершилось сокрушительным успехом, – сказал Жмуркин. – Я связался с тем коллекционером, моим дальним родственником, серьёзным человеком…
Жмуркин указал бровями в потолок.
– И этот коллекционер, не торгуясь, предложил мне честную цену. Я не стал сопротивляться.
Жмуркин похлопал по портфелю.
Витька не верил. Что вот так. Он ничуть не сомневался, что с самоваром что-нибудь случится не так. Самовар окажется не драгоценным, а обычным. Жмуркин не сможет его продать. А если и сможет, то задёшево.
Витька не верил, но пачки с деньгами были в руке, и Витька оглянулся и затолкал деньги в карман. Генка тоже, только в один карман они не влезли, и Генка вынужден был распихать их по разным.
– Вырученные деньги я по-честному поделил на три части, – продолжал Жмуркин. – Так что вот. Вы рады?
– А, – сказал Генка.
– И куда их теперь… – Витька растерянно глядел на деньги. – Тратить как?
– Купите себе хороший мотоцикл вместо этого примуса, – посоветовал Жмуркин. – Я специально посмотрел, вам хватит на вполне себе иномарку. Правда, вам никто не продаст пока… вложите в доллары.
– Кто же нам доллары продаст? – Генка спрятал деньги в карман.
– Эх вы, инфантилы, – ухмыльнулся Жмуркин. – На Кишенёвской возле сбербанка всегда белая «Нива» стоит, в ней валютчики. Исключительно порядочные ребята, продадут без вопросов по низкому курсу. Ну, или с Герасимом в сбербанк сходите, Герасим за пятьдесят долларов вам обменяет.
Витька почувствовал на спине холодный пот. У него тогда не было таких денег. Даже у его родителей такие деньги случались не всегда. А теперь…
– Ладно, осознавайте пока. – Жмуркин поглядел на товарищей с превосходством. – А мне пора.
Жмуркин взял с верстака портфель, сдул с него былинку, протёр носовым платком.
– Куда? – дружно спросили Витька и Генка.
– Дела, – серьёзно ответил Жмуркин.
И направился к выходу.
– Эй, Жмуркин, погоди, – позвал Витька.
Жмуркин остановился и снисходительно обернулся.
– А сам-то ты куда потратить собираешься?
– Я? Я уже потратил.
Жмуркин сщёлкнул пылинку, севшую на плечо.
– Ты что, потратил триста тысяч на костюм? – поражённо спросил Генка.
– Ну что ты, нет, конечно, – ответил Жмуркин. – Только сто пятьдесят. Остальное на туфли, рубашки, портфель…
Жмуркин с удовольствием понюхал свой портфель, быстро бросил взгляд на Витьку и Генку, насладился произведённым эффектом.
– Ну, и зубы привёл в порядок.
Жмуркин улыбнулся пошире, и Витька заметил, что зубы у Жмуркина стали заметно белее и как-то ровнее, что ли.
– Зачем?! – спросил Витька.
– Для чего?! – спросил Генка.
Жмуркин пренебрежительно зевнул.
– Времена меняются, – сказал он. – Люди меняются. Приличный человек, знающий, чего он хочет от жизни, должен выглядеть соответственно. Я бы вам тоже рекомендовал приодеться…
Жмуркин поглядел на дырявую футболку Генки, на Витькины кеды, скреплённые степ-лером.
– А тебе очень шёл ватник, – сказал Витька.
– Ага, – кивнул Генка. – Ты в нём будто родился.
Жмуркин поморщился.
– Можно подумать, вы в смокингах родились, – сказал он. – Юмористы. Кстати, о ватниках. Я, между прочим, узнал адрес этой старушки. Бабы Ани.
Жмуркин кивнул на Витькин ноутбук.
– Узнал адрес, купил ей генератор и отправил с курьером. Так-то.
Генка почесал затылок.
– Так что можете надо мной, конечно, смеяться, – сказал Жмуркин. – Но я, в отличие от вас, уже примерно знаю, чем буду дальше заниматься в жизни…
– Магазин генераторов откроешь? – поинтересовался Генка.
Витька хихикнул.
– Вижу, вы безнадёжны, – заключил Жмуркин. – Заскорузли в своей заскорузлости. Вам сколько денег ни дай, вы всё равно с толком не приложите. Так что мой вам совет – свозите родителей на море. Будьте хоть раз хорошими детьми. Адьос, бродяги!
