Ирина Антонова - Тайна гранатовых зёрен
– А что буду делать я? – поинтересовался Никанор.
– Ты не будешь нам мешать! – строго сказал Шар-Нольд.
– Очень надо, – проворчал Никанор и отправился побродить вдоль подземной реки.
Глава 23
Воришка Яблоков
Вика читала, сидя возле самой кромки воды. Летопись лежала у неё на коленях. Одновременно девочка расчёсывала щёткой свои шелковистые волосы, избавляясь от придворной хлебобулочной причёски. Она соскучилась по любимым хвостикам.
От воды тянуло холодом, и ноги у Вики совсем закоченели. Тогда она вспомнила о тапочках, которые подарил ей профессор Шар-Шон. Положив щётку на камень рядом с собой, Вика достала из красного рюкзака Шар-Нольда тапочки и переобулась.
То ли от нахлынувших добрых воспоминаний о Стране шишей, то ли тапочки действительно обладали чудесными свойствами, только Вика сразу почувствовала, как по ногам заструилось живительное тепло.
Она снова взялась за чтение. Машинально потянувшись за щёткой, девочка вдруг наткнулась на чью-то холодную лапку. Она взвизгнула и, резко вскочив, шарахнулась в сторону. Свеча упала и погасла, а Летопись сначала птицей взвилась вверх, потом со звонким плеском упала в озеро.
– Что случилось? – подбежал к девочке Шар-Нольд.
– Не знаю… – Вика пыталась что-нибудь разглядеть в обступившей их темноте. – Почудилось, наверное… – И вдруг спохватилась: – Летопись! Она пропала!
Шар-Нольд принёс свою свечу. Они обыскали весь берег, но всё бесполезно. А в ледяную воду никто из них ступать не отважился.
– Только я начала читать про какого-то сумасшедшего волшебника, как вдруг… – всхлипывала Вика.
– Не плачь. – Шиш погладил её по голове. – Что-нибудь придумаем.
– Я чувствую, что разгадка была у меня в руках, а теперь… – И она уставилась на воду, поглотившую Летопись.
– Ничего, Вика, у нас есть ещё надежда: мы отыщем мышонка, который продал мне зёрна граната, – напомнил Шар-Нольд. – Я уверен, он что-то знает.
Неожиданно в той стороне, куда ушёл Никанор, раздался грохот, возня и отчаянный писк.
– Вдруг это погоня и они схватили Никанора?! – испугалась девочка.
– Будем защищаться! – решил шиш.
Вика и Шар-Нольд прижались друг к другу спинами, заняв круговую оборону. Кто-то приближался к ним, шурша мелкими камешками. И вот в освещённое свечкой пространство рыжим солнцем вкатился Никанор. Он тащил за собой кого-то, кто упирался изо всех сил.
– Полюбуйтесь! – Никанор вытолкнул вперёд дрожащего от страха мышонка. – Шпионил за нами. Я сразу его приметил, как только он стал подбираться к нашему лагерю.
– Я не шпионил, – пискнул мышонок.
– А вот мы сейчас будем тебя пытать. И ты сразу сознаешься, кто тебя подослал, – кровожадно оскалился Никанор.
Вика и Шар-Нольд наконец-то пришли в себя.
– Ты кто? – спросил шиш.
– Я-я-я, – стал заикаться мышонок. – Я Яблоков.
– Что ты здесь делаешь?
– Я-я-я…
– Мы уже слышали, что ты – Яблоков! – грубо оборвал его Никанор. – Говори по существу.
– Я, я… это… мимо шёл, – соврал мышонок.
– А что у тебя в руке? – не унимался кот.
Яблоков протянул Вике щётку для волос:
– Вот.
– Украл! – догадался Никанор.
– Позаимствовал, – уточнил мышонок и скромно потупился.
Никанор, который и сам при случае мог взять то, что плохо лежит и не видел в этом особого греха, неожиданно пристыдил несчастного:
– Как ты мог позариться на чужое?!
– Погодите, да я ж его знаю! – вмешался Шар-Нольд.
– Вот видите, – обрадовался Яблоков. – Я свой! Он меня знает! – И повернулся к шишу: – Скажите, что я не шпион.
– Это у него я купил гранатовые зёрна! – ликовал Шар-Нольд, а мышонок почему-то сник.
– Точно? – усомнилась Вика.
– Видишь, у него в ухе серебряная серьга полумесяцем? – объяснил шиш. – По этой примете я искал его на базаре да не нашёл.
Никанор вплотную придвинулся к мышонку, жарко задышал ему в мордочку и потребовал:
– Говори, Яблоков, как нам стать прежнего роста! Не то худо будет!
Мышонок попытался забиться в камни.
– Не пугай его, – вступился Шар-Нольд, – а то он, пожалуй, имя своё позабудет.
– Яблоков он, Яблоков! И нечего с ним чикаться, – проворчал Никанор.
– Не бойся, – заговорила с мышонком Вика, – расскажи, где ты взял гранатовые зёрна, которые продал Шар-Нольду.
– Я-я-я… – начал Яблоков.
– Ну, смелее!
– Честное слово, я в первый раз. До этого сроду ничего у дядюшки без спросу не брал, – оправдывался мышонок.
– Ага, тут ещё и дядюшка замешан! – выдохнул кот.
– Мой дядюшка – звездочёт. У него много всяких волшебных штучек. Иногда мне хочется ими поиграть, но дядя сердится. Боится, что я нечаянно натворю разных бед.
– Правильно боится, – заметил шиш.
– Ну, и натворил ты дел! – упрекнул мышонка Никанор. – Где ты видел, чтобы люди и кошки были одного роста с мышами?
– А я вообще никогда не видел ни кошек, ни людей, – признался Яблоков.
– Твоё счастье! – пробурчал кот.
– Погоди, Никанор, так мы ничего не узнаем, – попросил Шар-Нольд и спросил мышонка: – Ну, а волшебные гранаты ты где взял?
– Они у дядюшки растут, возле пещеры. Только я не знал, что они волшебные. Дядя не даёт мне сахара. Говорит, что от него зубы портятся. Вот я и решил: продам немного гранатов и куплю себе кусочек сахара.
– Бедный малыш, – посочувствовал Шар-Нольд.
– Нам непременно нужно увидеться с твоим дядюшкой, – решительно сказала Вика. – Отведёшь?
Мышонок помялся, помялся и сказал:
– Не могу – дядя меня убьёт. Он не велит рассказывать, где живёт.
– Если ты не отведёшь нас к дяде, тогда тебя убью я! – пообещал Никанор.
И Яблокову волей-неволей пришлось вести путешественников к звездочёту. По пути он рассказал, что давно пользуется этим подземным ходом, чтобы из дядюшкиного жилища, которое находится в неприступных скалах, попадать в город.
Оказывается, подземелье имело два выхода: один в дворцовый винный погреб, другой… Об этом мышонок наотрез отказался говорить, а путники и не настаивали. Они надеялись, что мышонок не обманет их и приведёт к своему дяде-волшебнику.
Глава 24
Звездочёт
Едва друзья свернули за очередной поворот, как на них хлынул поток яркого солнечного света. Они невольно зажмурились.
– Пришли, – вздохнул Яблоков. Он был уверен, что сейчас ему влетит от дядюшки за всё: и за украденные гранаты, и за подземный ход, и за странную компанию, которую он без разрешения привёл с собой.
Ещё раз, теперь при дневном свете, он оглядел своих спутников и уточнил:
– Ты, значит, кот?
– Кот, – гордо ответил Никанор. – А что?
– Дядюшка не любит кошек.
– Да ну?
– Сто раз мне об этом твердил. Коту лучше остаться здесь, – обратился мышонок к Шар-Нольду. – А то дядюшка заупрямится и ничего не расскажет.
– Мне лучше знать, что для меня лучше! – вскипел Никанор. – Да я его так встряхну!
– Не получится. – Ведь он волшебник – поэтому никого не боится.
– Я знаю, что делать, – вмешалась Вика. – Шар-Нольд, дай-ка рюкзак.
Девочка вытащила своё нарядное платье и протянула коту:
– Надевай. В этом тебя никто за кота не признает. Скажем, что ты моя подруга Ника.
– Ага! Щас! – ухмыльнулся кот. – Размечтались! Да чтобы я мышиное девчачье платье напялил?! Ни за что!
– Ну и оставайся здесь, – рассердилась Вика. – Мы тебя с собой не берём.
Никанор насупился. Все выжидающе молчали.
– Ладно, – наконец согласился кот. – Давайте сюда ваши тряпки.
Никанора одели в платье. Для пущей правдоподобности уши спрятали под полосатым колпачком Шар-Нольда. Без смеха на кота теперь смотреть было не возможно. Все отворачивались, сдерживались, чтобы Никанор не обиделся и окончательно не рассердился. Вика жалела, что у неё нет с собой фотоаппарата. А в общем-то получилась дама как дама. Только кружевного зонтика от солнца не хватает.
– Теперь можем идти, – одобрил Яблоков.
И Никанор заподозрил, что всё это придумал мышонок, чтобы над ним, котом, посмеяться, поэтому про себя он пробормотал:
– Я тебе это ещё припомню!
* * *Путники спустились в крохотную зелёную долину, окружённую горами с белоснежными ледниками. В ней росли незнакомые деревья и травы. Казалось, что это место совершенно оторвано от остального мира. «От какого? – размышляла Вика. – И в каком мире очутилась я?»
Долго думать ей не пришлось. Они пересекли долину и остановились перед кустом граната, который закрывал вход в пещеру.
– Это те самые гранаты? – спросил Шар-Нольд.
Мышонок кивнул.
Изнутри пещера напоминала огромную химическую лабораторию. Длинный стол посередине был уставлен колбами и ретортами, в которых что-то булькало и кипело. За столом склонился над книгой звездочёт. Шерсть у него была не серой, а белой, как у декоративной домашней мыши. Видимо, он был очень стар, и этим объяснялся необычный для диких мышей цвет его шерсти.
