Ян Ларри - Необыкновенные приключения Карика и Вали
Ребята слушали Ивана Гермогеновича рассеянно и только при словах «вода», «водяные», «водные» грустно вздыхали и ускоряли шаг.
А профессор, ничего не замечая, рассказывал:
– А размножаются эти изумительные насекомые яйцами, которые они прикрепляют к водным растениям. Через месяц из яиц вылупляется личинка, очень похожая на гусеницу, а своими наклонностями – на тигра. Эти смелые, прожорливые личинки нападают почти на всех водных жителей, даже на рыб, хотя рыбы больше этих личинок в тысячи раз. Когда же личинка вырастает, она выползает из воды на берег, находит удобное, спокойное место и зарывается глубоко под землю. Здесь личинка превращается сначала в куколку, а потом в большого, настоящего жука. Жук выходит из-под земли – вы это уже видели сами – и отправляется разбойничать в свою родную стихию – в воду.
– А как же он знает, где находится вода? – спросила Валя, облизывая пересохшие губы.
– А как знают птицы, где юг, когда улетают осенью на зимовку в теплые края?
Профессор говорил не умолкая, он знал, что дорога становится короче для тех, кто идет беседуя.
– Этот жук, – говорил Иван Гермогенович, – пожалуй, самое замечательное животное на земле. Встретить его можно в любом водоеме. Когда вы его увидите, присмотритесь к нему хорошенько… Запомните, друзья мои, он плывет по воде, как глиссер, ныряет, как утка-нырок, может сидеть на дне пруда дольше водолаза, путешествует под водой не хуже подводной лодки, летает по воздуху, как самолет, и ходит по земле, как человек. Таких животных не часто приходится встречать в нашем мире… Однажды я…
– Вода! – закричала Валя.
Не слушая больше профессора, ребята бросились вперед. Среди зеленых зарослей стояло неподвижное синее зеркало воды.
Жук подошел к обрыву, бултыхнулся вниз и пропал. По зеркалу воды побежали водяные круги.
– Вода!
– Вода!
У берега озера стояли деревья с крупными голубыми цветами. Темные листья бросали на землю густые, прохладные тени. Карик, не останавливаясь, сбежал с пригорка, подпрыгнул и, вытянув руки, бултыхнулся в воду, как жук.
Он плескался, хватал воду ртом, брызгался, громко смеялся. Усталости как не бывало.
– Скорей! – кричал Карик. – Скорей сюда, пока я не выпил всю воду.
Ковыляя и спотыкаясь, к берегу подбежали Иван Гермогенович и Валя. Они прыгнули в воду, подняв тучи брызг, и сразу начали пить, припадая к воде потрескавшимися от жары губами.
– Ух, хорошо! – подняла голову Валя.
Нос ее был мокрый, по щекам и подбородку стекали капли воды. Накупавшись вдоволь, путешественники вылезли из воды, обсушились на солнце, а потом забрались в чащу травяного леса и растянулись в прохладной тени под деревьями с голубыми цветами.
Так лежали они, не двигаясь, не разговаривая, рассматривая сквозь просветы цветов и листьев синее небо, лениво прислушиваясь к шуму травяных джунглей. Внезапно профессор встал, поправил костюм, подошел к дереву и вцепился обеими руками в зеленую ветку.
– Куда вы? – закричали ребята.
– Лежите спокойно. Я сейчас…
Профессор полез на дерево.
Ребята переглянулись.
– Полезем и мы! – сказала Валя.
– Полезем!
Они подбежали к дереву, но не успели схватиться за нижние ветки, как вверху что-то затрещало, будто там рвали крепкое полотно.
– Ловите, ребята!
Карик и Валя подставили руки.
Лениво кружась и покачиваясь, прямо на головы ребят опустилось большое голубоватое покрывало.
– Что это? – закричал Карик.
– Лепесток незабудки! – крикнул сверху профессор.
– А зачем?
– Как это зачем? Сошьем из лепестков костюмы, сделаем зонтики… Не знаю, как у вас, а у меня вся спина пузырями покрылась! От солнечных ожогов.
Профессор сбросил еще несколько лепестков. Ребята подобрали их, сложили в кучу. Один лепесток Валя накинула себе на голову.
Лепесток был большой, широкий. Скользнув по плечам, он покрыл ее горячую спину, точно резиновый плащ.
– Ну как? – спросил Иван Гермогенович, спрыгнув с дерева на землю.
– Большой очень! – ответила Валя.
Профессор взял лепесток, повернул его в руках, сложил пополам, затем перегнул еще раз и откусил угол зубами.
– Вот ведь крепкий какой! – сказал Иван Гермогенович, бережно развертывая прокушенный лепесток.
Посередине лепестка оказалась неровная, с рваными краями дырка.
– А ну-ка просунь сюда голову! – сказал Иван Гермогенович.
На плечи Вали, обожженные солнцем, легла прохладная мягкая одежда. Лепесток закрыл Валю от плеч до колен.
– Ничего! – ободрил Карик. – Вроде плащ-палатки.
– Не плащ-палатка, – сказал профессор, – а простой веточный плащ! – И протянул Карику такой же лепесток. – Ну-ка, наряжайся и ты. Эти плащи спасут вас днем от солнечных ожогов, а ночью от холода.
Когда ребята принарядились, Иван Гермогенович сказал, поглаживая бороду:
– Прекрасные костюмы! Пожалуй, я тоже приоденусь в незабудочный наряд!
Он смастерил из двух лепестков незабудки отличный плащ и, накинув его на плечи, повернулся перед ребятами:
– Ну как?
– Вам очень идет этот цвет! – сказала Валя. – Вы стали похожим…
– Ни слова больше, – поднял руку профессор. – Для нас сейчас не так уж важно, на кого мы похожи. Была бы только одежда удобной и легкой, защищала бы от палящего солнца. Кстати, почему бы нам не вооружиться зонтиками? Ну-ка, за работу, друзья мои. Пусть каждый найдет палку и закрепит на ней лепесток незабудки.
– Ура! – закричала Валя и побежала искать ручку для зонтика.
Прошло всего лишь несколько минут, и маленькая компания путешественников, одетая в голубые плащи, двинулась в дорогу, как странствующий цирк.
Профессор шел впереди, придерживая одной рукою зонтик с лепестком незабудки над головой, напевая свою любимую песню про отважного капитана.
Следом за профессором шагали Карик и Валя, теперь уже уверенные, что непременно вернутся домой, увидят свою маму, встретятся с друзьями. Никто из них и не подозревал даже, какие еще страшные приключения поджидают их на пути к дому.
Лес остался позади. Путешественники вышли на солнечную поляну. Высоко над головами проносились с гудением, словно самолеты, огромные крылатые чудовища. Они мчались куда-то по своим делам, сверкая прозрачными крыльями, и, хотя Карик и Валя знали, что это не чудовища, а самые обыкновенные насекомые, они то и дело останавливались в испуге.
– А вы напрасно их боитесь! – успокаивал ребят профессор. – Это же только нам они кажутся такими страшными, но не такие уж они опасные для нас. Это же обыкновенные бабочки, стрекозы, жуки, поденки. Одни питаются мухами, другие гусеницами, третьи бабочками, комарами, соком цветов. Многие летающие насекомые вообще ничего не едят. Они появляются на свет только для того, чтобы отложить яички, а затем умирают. У многих нет даже рта. Как видите, здесь так же безопасно, как на улице любого города. Я уверен, что никто из насекомых и не подумает полакомиться нами…
Профессор не договорил. Он схватил неожиданно Карика и Валю за руки и дернул их изо всей силы к себе. Ребята полетели на землю. Иван Гермогенович растянулся рядом с ними.
– Тс-с-с! – зашипел профессор, прижимаясь к земле.
В ту же минуту над головами путешественников просвистело что-то и с шумом грохнулось в чащу леса.
Путешественники торопливо прикрылись зонтами.
– Кто?
– Кто это?
Профессор осторожно выглянул из-под зонтика.
Неподалеку, за темным бугром, над вершинами леса сверкала на солнце чья-то блестящая зеленая спина. Она то поднималась, то опускалась, потом животное поползло в сторону, подпрыгнуло и, с треском раскрыв крылья, исчезло.
– Зеленый кузнечик! – сказал профессор, вставая и отряхиваясь.
Карик тихонько подтолкнул Валю в бок.
– А разве кузнечики – людоеды? – спросил он.
– Видишь ли, – пробормотал смущенно Иван Гермогенович, – кузнечик – хищное насекомое, и почем я знаю, что может прийти ему в голову? Осторожность еще никому не вредила, друзья мои.
И путешественники не торопясь двинулись дальше.
Они шли, переходя вброд речки, переплывая небольшие пруды, пробираясь сквозь густые заросли джунглей. Иван Гермогенович показывал то на одно, то на другое травяное дерево и рассказывал ребятам интересные истории о разных растениях. И кажется, не было такой травы и такого цветка, которое росло просто так, без всякой пользы и смысла.
Вдруг Валя схватила профессора за руку.
– Смотрите! – крикнула она. – Смотрите… Кто там?
Все остановились перед густыми зарослями.
– Где? Кого ты видишь?
– Вон! Вон они! Подстерегают!
– Ничего не вижу! – нахмурился Иван Гермогенович.
