Тамара Михеева - Легкие горы
Динка выглянула из-за угла. Мимо почты шли люди, самые обыкновенные, никакой страшной старухи не было. Соня дернула Динку за рукав.
– Не высовывайся! Я уверена, она затаилась и нас поджидает. Идем дворами, запутаем следы.
Они шли дворами, след в след. Соня, конечно, первая, а Динка за ней. У Сони сапоги были с такими смешными рубчиками на подошве, как волчья лапа, и Динке казалось, что они в лесу, охотятся на волков-оборотней, которые воруют детей.
– Соня, а зачем она следит?
– А я знаю? Может, отбирает девочек на продажу за границу…
– Зачем?!
– Ну ты как маленькая! «Зачем»! Телевизор надо смотреть, хоть изредка. Наворуют девчонок красивых, продадут в рабство, в какой-нибудь гарем…
– Рабство в древности было.
– В древности было официальное, а теперь так, скрытно. Поэтому она не ходит, не кричит на весь город, а сама потихоньку выбирает, а потом – рраз! – мешок на голову, в машину и прощай, Динка, прощай, Соня!
У Динки даже мурашки по коже побежали.
– Ты придумала, – неуверенно сказала она.
Соня пожала плечами: мол, как хочешь, можешь не верить.
– Вообще удивляюсь, что Ярцева с Черкасовой сегодня в школу пришли. Они же обе симпатичные. Слу-у-у-у-ушай… – протянула Соня, даже останавливаясь от своей догадки, и Динка налетела на нее. – Она, наверное, не в рабство, она в какую-нибудь секретную лабораторию девчонок выбирает… Чтобы для опытов, чтобы… например, сделать супергероя… Ну, понимаешь, вводят тебе под кожу какую-нибудь ерунду, вроде лекарства, а ты становишься силачкой… Или можешь проходить сквозь стены, или… я не знаю что! Никто ведь не подумает на обычную девчонку, что она теперь супероружие. Точно! А Ярцева с Черкасовой им просто не подошли! Группа крови не та или что-нибудь еще… Мы на очереди.
И Соня прыгнула далеко в снег, оставив два четких «волчьих» следа.
Они уже подходили к лестнице у дома, когда Соня вспомнила, что должна была зайти во Дворец и взять костюм постирать, потому что завтра первая репетиция новогоднего спектакля в костюмах. Она тут же стала ныть, чтобы Динка с ней пошла, а то ей не то чтобы скучно, а просто страшно, вдруг эта старуха ее там и ждет? Вдвоем с Динкой они еще отобьются, а одной ей точно не справиться! И Динка, конечно, пошла. У самого парка Соня вдруг сказала:
– Ой, смотри, твоя мама… Это она с кем?
– С папой… – выдохнула ошарашенная Динка.
Они шли по аллее парка, за руку, как школьники. Папа Сережа что-то говорил, мама слушала, грустно кивая головой. Она была в своем сером пальто и красном берете и показалась Динке особенно красивой. Динка смотрела на них через ажурный чугунный забор, и в голове у нее что-то щелкало, щелкало, щелкало и будто не могло переключиться, не срабатывало.
– А… он разве не умер? – удивленно спросила Соня.
– Нет.
– А я думала… – И она замолчала.
Они прошли мимо Динки и Сони, совсем рядом, но не заметили их и скоро скрылись за заснеженными деревьями. Динка встряхнулась и сказала:
– Пойдем. За костюмом.
До Дворца они шли молча, а на крыльце Соня спросила:
– Ты к ним не подойдешь?
Динка подумала и ответила:
– Нет. Пойдем.
Во Дворце они поднялись на второй этаж, прошагали через один холл, через второй, с картинами, и спустились в костюмерную. Динка во Дворце бывала редко, смотрела по сторонам, почти забыв и про старуху из секретной лаборатории, и про родителей в парке.
– Ой, Соня, я думала, ты не придешь уже! – встретила их режиссер Сониного театра Татьяна Валерьевна и улыбнулась Динке. – Это твоя подружка?
– Это Динка.
– Здравствуй, Дина. Что же ты к нам не приходишь заниматься? Соня про тебя рассказывала. Вместе бы ходили.
Динка растерялась. Она никогда не думала об этом. Драмкружок и музыкалка – это было Сонино, у Динки и мысли не возникало пойти туда.
– Обязательно приходи, у нас ведь еще мама твоя занималась, я ее знаю. Если родители отпустят – приходи.
Динка кивнула. И это запросто сказанное «родители» вернуло ее в парк, где между ее любимых деревьев ходят ОНИ, родители, держась за руки… О чем он ей говорит? А если он ее уговорит… Что? Бросить Динку? Снова переехать в большой город? Что, что он ей там говорит?!
Динка развернулась и бросилась бежать. По лестнице с широкими перилами, по темному коридору, мимо картин, мимо зеркал. Всем телом налегла она на тяжелую дверь, зажмурилась от яркого зимнего солнца и снега.
А когда открыла глаза, в парке никого не было. И Динке вдруг показалось, что ничего не было. Что ей померещилось. Что просто вернулись ее страхи. Привиделось. Приснилось.
– Ну знаешь что, Хорсова, воспитанные люди так не поступают!
– Чего ты фамильничаешь? – обиделась Динка.
– А чего ты убежала? – возмутилась Соня, заталкивая в пакет что-то грязно-белое, воздушное. – Я не знала, что Татьяне Валерьевне сказать! Придешь в драм? – спросила вдруг Соня совсем другим голосом.
– Приду.
И совсем она была не старуха. Та тетка, которая за ними следила.
– Ну не старуха, ладно, а что, молодая, что ли?
Они были на прогулке. После пятого урока у них всегда прогулка, а потом продленка, но Соня и Динка на продленку не ходят, только гуляют с классом, а потом идут домой. Они вышли гулять сегодня и сразу ее увидели, женщину в белом пуховом платке и темно-синем пальто. Лица разглядеть издалека Динка не смогла, но Соня уверяла, что это та самая, что следила вчера за ними, а позавчера провожала до дома Ярцеву с Черкасовой.
– Давай у них спросим? – предложила Динка.
Но Яна Ярцева и Майка Черкасова не поняли, о чем речь. Тогда Соня рассказала все сначала: как она заметила странную женщину в белом пуховом платке, что та уже несколько дней приходит, стоит их классу выйти на прогулку, и шла позавчера за Яной и Майкой, а вчера пошла за ними с Динкой, но они улизнули.
– А откуда ты знаешь, что она именно к нашей прогулке? – спросила умная Яна. – Ты же не можешь видеть, когда она приходит, у нас окна в классе на другую сторону.
– Да не важно, когда она приходит! – отмахнулась Соня. – Главное, что она девочек высматривает…
– А может, мальчиков тоже? – не унималась Яна.
– Янка! – возмутилась Соня. – Я за ней уже неделю слежу, я лучше тебя знаю – не смотрит она на мальчиков.
Девочки оглянулись на женщину. Да, не смотрит. Мальчишки бесились среди деревьев, а девчонки играли на площадке, в другой стороне. Взгляд женщины в пуховом платке был нацелен явно на девочек.
– Я боюсь, – пискнула Майка.
– Не бойся, мы ее разоблачим, – уверила Соня. – Мы сами начнем за ней следить. Сегодня после прогулки по домам идем и оглядываемся. Если она за кем-то пойдет…
– Надо просто спросить, что она от нас хочет, – сказала Яна.
– Да ты что?! Так она тебе и ответила! «Я, деточка, собираюсь похитить тебя для секретной лаборатории, чтобы сделать из тебя монстра-убийцу!»
– Ну… нет, конечно… – смутилась Яна. – А что тогда?
– Второй «Б»! Заходим! – крикнула тут Нина Васильевна. – Соня, Дина! Заходим! Слава Петров, я сказала, заходим!
– Действуем по обстоятельствам! – быстро шепнула Соня.
Данька Богомол, пробегая мимо, сдернул с Динки шапку, косичка, распавшаяся за длинный школьный день, рассыпалась по плечам, Динка обернулась и увидела, что женщина в белом пуховом платке смотрит ей вслед.
В школу Соня, Динка, Яна и Майка заходили после прогулки только за портфелями. Те, кто оставался на продленку, смотрели на них с плохо скрываемой завистью. Девочки вышли из школы, многозначительно кивнули друг другу и разошлись в две разных стороны. Майка на ходу надевала шапку, заправляя непослушные темные прядки. Динка увидела, что женщина в белом пуховом платке еще здесь, она смотрела то на Соню с Динкой, то на Майку с Яной и пошла все-таки за Ярцевой и Черкасовой. Динка облегченно вздохнула. Как-то плохо ей было. Она уже чувствовала, знала каким-то особенным чутьем, что это касается только ее одной, что девчонки здесь ни при чем, что это – за ней.
– Пойдем, – дернула ее Соня.
– Куда?
– Ты что? Мы же их не бросим! Она будет следить за ними, а мы – за ней.
Прячась за домами, они шли за белым пуховым платком, а тот не отставал от одноклассниц. Девчонки нервничали. Яна то и дело оглядывалась, что-то шептала Майке. Один раз они остановились у киоска «Роспечати», притворились, что журналы разглядывают. Женщина замерла неподалеку. Вдруг Яна резко развернулась и подошла к ней. И что-то спросила. Соня встала в стойку, как собака на охоте, будто надеясь услышать ответ на таком расстоянии. Майка тоже подошла к женщине.
Они поговорили совсем недолго, женщина кивнула и, как показалось Динке, очень расстроилась. По-крайней мере, она закусила губу, как делают люди, когда боятся расплакаться. А потом она развернулась и ушла. А Яна и Майка смотрели ей вслед.
– Ну? Что она сказала? – Соня с Динкой тут же подлетели к одноклассницам.
