Валерий Гриньков - Баксы для Магистра
После багажника инспектора заинтересовал еще и перчаточный ящик в салоне машины, потом он заставил меня там же, в салоне, поднять все коврики, потом вдруг озаботился, не на угнанной ли машине я передвигаюсь по московским дорогам, и потребовал открыть капот, где долго сличал номер двигателя. Со своим напарником, молоденьким сержантом, старлей совсем не общался. Мне показалось даже, что старлей преподает подчиненному наглядный урок общения с телезвездами. Я обрадовался, что оказался за рулем совершенно трезвым, а иначе меня тут раскрутили бы по полной программе – с изъятием водительского удостоверения и водворением моего авто на штрафную площадку.
А время убегало. Я бы и не дергался, если бы не думал о Марии. Было такое чувство, что с нею уже происходит что-то страшное – в это самое время, когда я брожу как неприкаянный вокруг своего автомобиля.
– Товарищ старший лейтенант! – сказал я. – Оштрафуйте меня! Права отберите! Что угодно сделайте, но только отпустите!
– Вы что же – с народом общаться брезгуете? – осведомился инспектор.
И тогда я про него понял все окончательно. Он будет изгаляться здесь надо мной еще очень долго, потом все-таки оштрафует, но штраф на месте не возьмет, а отправит меня в ближайшую сберкассу, и все это только ради того, чтобы вечером за ужином, хлопнув полстакана водки, как бы невзначай сказать своей жене:
– Чуть не забыл! Я сегодня Колодина остановил. Ну того, из телевизора. Знаешь? Прет, паразит, через сплошную на скорости сто двадцать, и море ему по колено. Ну я ему это «по колено» и показал. Он сначала борзой, конечно, из машины вышел, но я его быстро поставил на место. Ходил за мной, скулил. Штрафанул я его для первого раза.
– Колодина? – округлит глаза старлеева жена.
– А что? – пожмет он плечами с деланым равнодушием. – И не таких обламывали!
– Ох! – восхитится жена и прижмется к нему крепко-крепко. – Какой ты у меня!
– Какой?
– Принципиальный!
Я не против того, чтобы мужчины самоутверждались. Я против того, чтобы Просто Марию резали на куски, пока я тут загораю.
– Я с народом общаться не брезгую, – сообщил я старшему лейтенанту. – Я вообще человек не заносчивый и даже не гордый. Вот хотите сейчас прямо здесь, на дороге, перед вами лезгинку станцую?
Мое предложение явно поставило его в тупик. То есть пляшущего специально для него Колодина он хотел бы увидеть, но не представлял, как сформулировать свое согласие, и потому растерялся. Я помог ему. Просто вышел на дорогу и стал танцевать. Движение машин тут же застопорилось. Через минуту уже образовалась внушительных размеров пробка. Задние, не видя, что происходит впереди и в чем причина задержки, нервно сигналили. Старлей зло выматерился и вернул мне документы.
– Можно ехать? – кротко осведомился я.
Он отвернулся, сделав вид, что не услышал.
* * *Уже в дороге я подумал, что неплохо было бы заехать к Антону Николаевичу Иванову, тому чиновнику из районной администрации, который не так давно помог нам разыграть Мишу Каратаева. Он мог бы договориться о выделении нам милиционеров из местного райотдела – силовое прикрытие было бы совсем не лишним.
Время вечернее. У здания районной администрации я увидел одну-единственную машину джип «Чероки». Номера московские. А чиновники уже разошлись по домам, наверное.
Я пробежал через пустынный вестибюль. Топот моих ботинок гулко и страшно отдавался эхом. В приемной Иванова обнаружилась секретарша. Но в двери его кабинета торчал ключ.
– Ушел? – обескураженно выдохнул я.
– Антон Николаевич здесь…
Я не дослушал ее и торопливо распахнул дверь. У Иванова были гости – двое.
– Извините! – сказал я. – Антон Николаевич! У меня к вам крайне срочное дело!
– Евгений Иванович! – пропел он радостно. – Женя!
Поднялся и пошел ко мне, огибая стол.
– Я по поводу Марии. Той женщины, помните…
– Как же, как же! Личность она у нас известная. Вот и товарищи как раз приехали из московского журнала, интересуются. Они из «Огонька», будут статью писать.
Я переключил свое внимание на эту парочку. Клонированные близнецы Оглоедовы. Короткая стрижка, взгляд исподлобья, у одного татуировки, которые он не слишком ловко прячет. И тот припаркованный у входа джип, который я видел, почти наверняка принадлежит им. Как-то иначе я всегда представлял себе огоньковских журналистов.
Те двое переглянулись между собой. Это они так совет держали. Я понял. Выхватил из кармана пистолет и приставил его к затылку ближайшего ко мне «журналиста».
– Сидеть! – скомандовал я. – Пристрелю!
Напарник моего подопечного нисколько не испугался.
– Пистолетик наверняка газовый, – сказал он пренебрежительно.
– Хочешь проверить? – осведомился я и передернул затвор.
– Не надо проверять! – быстро сказал тот, которому ствол пистолета упирался в затылок.
Когда опасность угрожает непосредственно тебе, ты становишься намного доверчивее.
– На пол! – скомандовал я. – Оба! На пол!
Тот, которого я держал под прицелом, бросился на пол первым. Второй было замешкался, но я направил на него пистолет, и он вдруг тоже остро осознал, как коротка, в сущности, человеческая жизнь. Упал, опрокинув при этом стул.
– Вызывайте милицию! – скомандовал я Антону Николаевичу.
– Давай перетрем этот базар сами, без мусоров, – предложил один из «журналистов», все так же лежа на полу.
– Не перетрем! – огрызнулся я.
– Нет, так базара не будет. Нам терять нечего. Если ты ментам отсемафоришь, я тут лежать не буду.
Он фактически предлагал мне сделку. Хотел, чтобы мы разошлись по-хорошему. Фильм «Адъютант его превосходительства» помните? В плену у бандитов оказались сразу и белые, и красные, им удалось сбежать, и вот они смотрят друг на друга напряженно – хотя и враги, но не понятно, на чьей они сейчас территории, чья возьмет, если вдруг начнут выяснять между собой отношения, и потому не лучше ли просто разойтись в разные стороны.
Я кивнул Антону Николаевичу. Он все понял и попятился к двери. Я прикрывал его отход, а когда он очутился за дверью, я тоже выскочил из кабинета, захлопнул дверь и запер ее на ключ. Антон Николаевич торопливо накручивал телефонный диск.
– Что же у вас хотя бы на входе в здание милиционер не дежурит! – попенял я ему.
– Так вроде спокойно у нас!
За дверью кабинета раздался грохот и звон разбиваемого стекла.
– Ничего себе – спокойно! – пробормотал я, наблюдая за тем, как выскочившие из окна кабинета «журналисты» запрыгивают в свой джип.
– Уходят! – всполошился Иванов, швыряя телефонную трубку на рычаг. – Стреляйте же, Евгений Иванович! Уйдут!
Я приставил ствол пистолета к своему виску и спустил курок. Раздался громкий щелчок. Выстрела не было.
– Он даже не газовый, – сказал я потрясенному до глубины души Антону Николаевичу. – Игрушка, хотя и очень похожая. Друзья подарили на день рождения.
* * *Я приехал к Просто Марии в сопровождении двоих вооруженных автоматами милиционеров.
– Что-то случилось? – встревожилась Мария.
– Илья еще не приехал? – ответил я вопросом на вопрос.
– Случилось! – окончательно определилась Мария и прижала руки к груди.
Я вкратце обрисовал ей обстановку.
– А может, еще обойдется? – неуверенно предположила она.
– Не обойдется, – открыл я ей глаза на неприглядную правду. – Всего полчаса назад я уже видел двоих бойцов. Наше счастье, что они не знали точного адреса и заехали в администрацию района на разведку. У вас есть на примете какое-нибудь надежное место?
– Какое место?
– Где можно укрыться. Пожить какое-то время, не привлекая к себе излишнего внимания.
– Нет, – покачала она головой. – У меня тридцать ребятишек. Как же с ними так, чтобы не привлекать внимания?
Тут прибыл автобус. Взмыленный Демин ворвался во двор, зло топорща усы. У него был такой растрепанный вид, будто он не автобусом сюда добирался, а бегом бежал от самой Москвы.
– Детей в автобус! – сказал я ему. – На все даю пятнадцать минут!
– Понял! – с ходу уяснил задачу Илья.
Я повернулся к милиционерам.
– Поедете с нами! Кого будете охранять – знаете?
– Нет.
– Очень ценного свидетеля, – я указал на Марию. – Как раз сегодня ее хотели убить.
Служивые подобрались и вцепились в свои автоматы так, будто враги были уже близко.
– А куда едем-то? – спросил один из них.
– Не знаю, – честно признался я, – как можно дальше от этого места. В общем, драпаем.
* * *Ближе к ночи мы пересекли границу Рязанской и Тульской областей. Это было очень важно – уехать с Рязанщины, где Марию будут искать. Я хотел сбить ищеек со следа. Дети спали, Мария прохаживалась по автобусу, с тревогой вглядываясь в лица своих подопечных.
– Вы хоть понимаете, что все это значит? – спросил я у нее. – Они ничего не забыли, эти люди. Они ждали весь этот год.
