Александр Солженицын - Раковый корпус
…в сорок седьмом году на красноярской пересылке в нашей камере не было ни одного бобра – то есть не у кого было ничего отнять. Блатных было чуть не полкамеры. Они проголодались – и весь сахар, и весь хлеб стали забирать себе. А состав камеры был довольно оригинальный: полкамеры урок, полкамеры японцев, а русских нас двое политических… – В телеинтервью японской компании NET-TOKYO 5 марта 1976 г. А. С. заметил: «…один случай с японцами я описал в “Раковом корпусе”. Это истинный случай. Там мой персонаж Костоглотов рассказывает, как на красноярской пересылке японцы бились против урок, и там было двое русских всего, политических, которые приняли участие в драке на стороне японцев, против урок. Случай реальный. Но я не участвовал, мне о нём рассказывал один лагерник, Суворов, он был один из тех двух»[142]. С Суворовым (58-я статья) А. С. сидел в одной камере в Бутырках на переходе от зимы к весне 1947 г.
…ещё один полярный лётчик известный, его именем так и продолжал называться остров в Ледовитом океане, а сам он сидел. – В «Архипелаге ГУЛАГе» А. С. рассказывает о нём подробнее, когда в камеру Бутырской тюрьмы впускают новенького:
«Начинаем знакомиться. Какой-то парень, Суворов, 58-я статья. На первый взгляд ничем не примечателен, но лови, лови: на Красноярской пересылке был с ним в камере некий Махоткин…
– Позвольте, не полярный лётчик?
– Да-да, его имени…
– …остров в Таймырском заливе. А сам он сидит по 58–10. Так скажите, значит, пустили его в Дудинку?
– Откуда вы знаете? Да.
Прекрасно. Ещё одно звено в биографии совершенно неизвестного мне Махоткина. Я никогда его не встречал, никогда, может быть, и не встречу, но деятельная память всё отложила, что я знаю о нём: Махоткин получил червонец, а остров нельзя переименовать, потому что он на картах всего мира (это же – не гулаговский остров). Его взяли на авиационную шарашку в Болшево, он там томился, лётчик среди инженеров, летать же не дадут. Ту шарашку делили пополам, Махоткин попал в таганрогскую половину, и кажется, все связи с ним обрезаны. В другой половине, в рыбинской, мне рассказали, что просился парень летать на Дальний Север. Теперь вот узнаю, что ему разрешили» (Т. 4. С. 516).
История Махоткина упоминается также в романе «В круге первом»: «В Ледовитом океане есть остров такой – Махоткина. А сам Махоткин – лётчик полярный, сидит за антисоветскую агитацию»[143].
Василий Михайлович Махоткин (1904–1974) в 1930 г. окончил лётную школу в Севастополе, с 1931-го работал в Севморпути. Арестован 8 апреля 1942 г., 22 августа по обвинению в антисоветской агитации приговорён Особым совещанием к десяти годам исправительно-трудовых лагерей. Выпущен 16 апреля 1951 г., с зачётом рабочих дней. Реабилитирован в 1956-м. Имя Пилота Махоткина получил в 30-х годах остров в Карском море, у Таймырского побережья.
…с удовлетворением прочёл о падении правительства Мендес-Франса (не строй козней! не навязывай парижских соглашений!)… – Пьер Мендес-Франс (1907–1982) – с июня 1954 по февраль 1955 г. премьер-министр и министр иностранных дел Франции. Подписал Парижские соглашения 1954 г. 6 февраля 1955 г. «Правда» сообщила:
«Ранним утром 5 февраля во французском парламенте состоялось голосование по вопросу о доверии правительству Мендес-Франса. 319 депутатов отказали в доверии этому правительству. Только 273 депутата поддержали политику, проводившуюся Мендес-Франсом. Правительство было вынуждено подать в отставку». Помимо процитированной злорадной заметки «Правительственный кризис во Франции» (без подписи), в том же номере был помещён ещё более пристрастный комментарий «К отставке правительства Мендес-Франса» (подписан Наблюдателем). По обыкновению, комментарий предшествует информации.
…погрузился в статью о претворении в жизнь решения январского Пленума о крутом увеличении производства продуктов животноводства. – 7 февраля «Правда» вышла с передовой статьёй «Превратим в жизнь программу увеличения производства продуктов животноводства».
…любили громко попеть «Волочаевские дни»… – Песня «По долинам и по взгорьям…» на стихи П. С. Парфёнова (1894–1937), сочинённые в 1920 г. на мотив популярной «Песни сибирских стрелков», в обработке композитора А. В. Александрова (1883–1946), организатора и художественного руководителя Ансамбля песни и пляски Советской Армии. Авторство стихов официально приписывалось С. Я. Алымову (1892–1948), внёсшему в текст несколько упрощающих поправок. Однако в 1962 г. Верховный суд РСФСР посмертно подтвердил принадлежность слов песни Парфёнову.
…«Мы красная кава́лерия – и – про – нас». – Марш Дм. Я. и Дан. Я. Покрасс на слова А. Д’Актиля (А. А. Френкеля) (1923).
…уже второй год, как сказать «Лаврентий Павлыч» вслух, пожалуй, поостережёшься. – См. далее: «То свалили Берию с жестяным грохотом пустого истукана…» (с. 228). Л. П. Берия, первый заместитель председателя Совета Министров СССР и министр внутренних дел, член Президиума ЦК КПСС, Герой социалистического труда и маршал Советского Союза, был арестован 26 июня 1953 г. на заседании Президиума ЦК КПСС. Специальным Судебным Присутствием Верховного Суда СССР (18–23 декабря 1953) приговорён к расстрелу, с конфискацией личного имущества и лишением воинского звания и наград. Приговор приведён в исполнение 23 декабря.
…даже если предположить, что Берия оказался двурушник и буржуазный националист… – Обвинения, положенные в основу приговора Берии, были подытожены в открытой печати сразу после его расстрела:
«Судом установлено, что, изменив Родине и действуя в интересах иностранного капитала, подсудимый Берия сколотил враждебную Советскому государству изменническую группу заговорщиков, в которую вошли связанные с Берия в течение многих лет совместной преступной деятельностью подсудимые Меркулов В. Н., Деканозов В. Г., Кобулов Б. З., Гоглидзе С. А., Мешик П. Я. и Влодзимирский Л. Е. Заговорщики ставили своей преступной целью использовать органы Министерства внутренних дел против Коммунистической партии и Правительства СССР, поставить Министерство внутренних дел над Партией и Правительством для захвата власти, ликвидации советского рабоче-крестьянского строя, реставрации капитализма и восстановления господства буржуазии.
Суд установил, что начало преступной изменнической деятельности Берия Л. П. и установление им тайных связей с иностранными разведками относится ещё ко времени гражданской войны, когда в 1919 году Берия Л. П., находясь в Баку, совершил предательство, поступив на секретно-агентурную должность в разведку контрреволюционного мусаватистского правительства в Азербайджане, действовавшую под контролем английских разведывательных органов.
В 1920 году Берия Л. П., находясь в Грузии, вновь совершил предательство, установив тайную связь с охранкой грузинского меньшевистского правительства, также являвшейся филиалом английской разведки.
В последующие годы, вплоть до своего ареста, Берия Л. П. поддерживал и расширял тайные связи с иностранными разведками.
На протяжении многих лет Берия Л. П. и его соучастники тщательно скрывали и маскировали свою враждебную деятельность. <…>
В своих антисоветских изменнических целях Берия Л. П. и его соучастники предприняли ряд преступных мер для того, чтобы активизировать остатки буржуазно-националистических элементов в союзных респуб ликах, посеять вражду и рознь между народами СССР и в первую очередь подорвать дружбу народов СССР с великим русским народом»[144].
Мы – кузнецы, и дух наш молод. – Первая строка песни на стихи Ф. С. Шкулёва («Кузнецы», опубл. в 1906).
…одобрительно высказывался о деятельности разгромленной Промпартии… – Чтобы объяснить провалы в промышленности и на транспорте, катастрофы на шахтах, фабриках и заводах, вызванные произволом командно-административной системы, советские репрессивные органы выдумали Промышленную партию – подпольную шпионско-диверсионную организацию верхушки технической интеллигенции, будто бы действовавшую в СССР с 1926 по 1930 г.
…подписывая 206-ю статью… – то есть заключительный следственный протокол. 206-я статья гласила: «Признав предварительное расследование законченным, а добытые данные достаточными для предания суду, производящий расследование обязан объявить об этом подследственному, разъяснить ему право на осмотр всего производства по делу, предоставить возможность такого осмотра и спросить, не желает ли он и чем именно дополнить расследование. В случае указания подследственным обстоятельств, имеющих значение для дела и ранее не расследованных, производящий расследование обязан его дополнить»[145].
…с помощью такой анкеты Русанову удалось добиться разводов нескольких женщин, мужья которых находились в заключении по 58-й статье. – В «Архипелаге ГУЛАГе» А. С. ссылается на негласное постановление СНК и инструкцию НКЮ от 27.11.1944, «где говорилось, что суд обязан по первому желанию вольного советского человека беспрекословно расторгать его с половиной, оказавшейся в заключении (или в сумасшедшем доме), и поощрить даже тем, что освободить от платы сумм при выдаче разводного свидетельства. (И никто при этом законодательно не обязывался сообщать той, другой, половине о произошедшем разводе!) Тем самым гражданки и граждане призывались поскорее бросать в беде своих заключённых мужей и жён, а заключённые – забывать поглуше о супружестве» (Т. 5. С. 187). То постановление и та инструкция коснулись самого А. С. Весной 1952 г., за год до его освобождения из лагеря, Н. А. Решетовская, ничего не сообщив мужу, в одностороннем порядке оформляет развод с ним. И только в сентябре на его недоумевающее письмо отвечает, что у неё теперь новая семья.
