Иван Бережной - Записки разведчика
Весь день разведывательные партии во главе с Гапоненко, Землянко, Осипчуком и Журовым вели разведку противника и дорог. Им удалось установить, что Делятин занимает хорошо вооруженный гарнизон в триста человек с артиллерией и минометами. Немцы на окраинах города выставили заставы, а главные силы расположили в центре.
Ковпак и Руднев изучили обстановку и пришли к выводу: единственный выход – идти на прорыв.
– Все зависит от правильного места прорыва, - говорил Сидор Артемович.
– Удар надо наносить там, где его меньше всего ждут. Таким местом я считаю город Делятин, — развивал мысль Руднев. — Гарнизон сильный. Гитлеровское командование разрекламировало, что партизаны разгромлены. Это нам на руку. Им и в голову не придет, что мы решимся напасть на город… Бесспорно, мы идем на риск. Однако это лучше, чем возвращаться в горы. С разгромом делятинского гарнизона соединение получает свободу маневра и выходит в районы, богатые продовольствием…
Предложение комиссара было принято. Решили штурмовать Делятин.
Слово «штурм» молнией облетело подразделения. Все партизаны помнили штурм на Ломнице. Никто не сомневался в успехе и теперь. В лагере царило оживление.
Хозяйственники в который раз перетряхивали вьюки в поисках съестного, чтобы перед боем подкрепить силы партизан. Старания безуспешны. Вьюки давно опустели. И лишь у помпохоза Павловского нашлась в запасе пара пудов муки, которую он берег для раненых.
– Шо ж, хлопцы, як шо идем на штурм, думаю в Делятине здобудемо хлеб или… смерть, — говорил старшинам Михаил Иванович. — Берите остальную муку и варите галушки.
Громко сказано – галушки! Попробуй из двух килограммов муки, которые получил Зяблицкий, приготовить галушек на полсотни человек. Старшина решил этот вопрос просто. Вскипятил в ведрах воду, засыпал туда муку, посолил, размешал – и получилась жидкая болтушка. Радовались и этому.
– Такую похлебку мне приходилось есть только в плену. Мы ее называли баландой, — вспомнил Журов.
– Да, пища что надо… Жив будешь, а думать о девчатах перестанешь, — невесело пошутил Володя Лапин.
– Доберемся до немецких складов в Делятине, все голодные дни компенсируем, — сказал Рябченков.
– Держи карман шире! — поддел Юра. — Так тебе и разрешат в городе прохлаждаться. Перебьем гарнизон – и айда на равнину.
– Правильно, Юра, — вмешался в разговор политрук Ковалев. — В Делятине задерживаться нельзя. Прорвем кольцо блокады, выйдем на равнину, оторвемся от противника, запасем продовольствие и снова в горы.
– Век бы не видать этих гор, — тяжело вздохнув, проговорил Остроухов.
– А я так думаю: в горы больше не вернемся, — сказал Лапин.
Прислушиваясь к разговору, я все больше убеждался в том, что действия в горах нанесли душевную травму партизанам. Для того чтобы восстановить душевное равновесие, нам необходима победа в предстоящем бою, несколько побед. Об этом, видимо, думали, и наши командиры, решаясь на штурм Делятина.
Город Делятин с железнодорожной станцией расположен в долине реки Прут. С запада над городом нависают горы, с юго-востока подпирает гора Рахов, километрах в трех восточнее – высота 589. В городе стекаются железные дороги: Станислав-Рахов, Коломыя-Делятин, Косов-Делятин.
Для разгрома немецкого гарнизона и овладения Делятином были созданы две ударные группы.
Первая в составе первого и третьего батальонов, под командованием Вершигоры должна была наступать с запада и овладеть северной частью города, взорвать мосты на железных и шоссейных дорогах Делятин-Надворная, Делятин-Коломыя. После чего третий батальон становится заслоном на этих дорогах, а первый овладевает мостом через Прут и селом Заречье и пропускает отряды на юго-восток по шоссе Делятин-Яблонов в село Ославы Белые.
Вторая группа в составе двух батальонов под общим командованием Кульбаки наносит удар с юго-запада, овладевает железнодорожной станцией и южной частью города, взрывает мосты на железной и шоссейной дорогах из Делятина на Яремчу, оставляет там заслоном четвертый батальон и следует к мосту через Прут, а дальше на Заречье, Ославы Белые.
Разведывательная и вторая роты, артиллерийская батарея, оставшаяся без орудий, составляют резерв.
Тыловые подразделения и санчасть объединяются в одну группу под руководством Павловского. Они должны были решительно продвигаться вперед, не ожидая полной очистки города от противника и не обращая внимания на возможную стрельбу.
Начало штурма назначалось на час ночи 4 августа.
– Действия командиров и бойцов должны быть решительны и четки. Всему личному составу усвоить, что поставленную боевую задачу нужно выполнить любой ценой. Пока в подразделении есть хоть один человек, способный драться, задача должна быть выполнена. Никаких заходов в дома! У всех одно стремление – только вперед, — отдал Руднев последние распоряжения перед выступлением.
Вечером колонны партизан поползли к Делятину.
Разведрота находилась в распоряжении комиссара. Семен Васильевич шел впереди, за ним по пятам, как тень, следовал Радик. Двигались за ударной группой, которую возглавлял Вершигора. Быстро надвигалась ночь. Тучи заволокли небосвод… Вошли в густой лес. Стало темно, хоть глаз выколи. Шли медленно, на ощупь. Тропка петляла и круто уходила вниз. Надо было все время придерживаться за кустарник, чтобы не свалиться. Оберегая раненую руку, я здоровой нащупывал ветки и, цепляясь за них, пробирался за товарищами. Тропка часто терялась. Днем побывали здесь разведчики, но сейчас в кромешной тьме не могли найти дороги. Поминутно останавливались…
Из-за плохой дороги к Делятину подошли с опозданием на целый час. В два часа ночи над городом взметнулись сигнальные ракеты. Горы и долины огласились пулеметной и автоматной трескотней. Пошли в ход гранаты. Партизаны нагрянули на город, словно гром среди ясного дня.
Застигнутые врасплох, немцы метались по улицам Делятина. Они попытались организовать сопротивление, но не устояли перед партизанами, которые огненными ручьями растекались по улицам, и поспешили удрать из города.
Мы продвигались за наступающими подразделениями. Подошли к железнодорожной насыпи. Послышался грохот приближающегося поезда. Навстречу ему вдоль насыпи полетели гирлянды трассирующих пуль. Захлопали бронебойки… Паровоз остановился как раз в том месте, где мы залегли. Не ожидая команды, разведчики ударили по вагонам.
– Прекратите стрельбу! -послышалось из-за насыпи.
– Стой! Стой! — понеслось по цепи разведчиков. Стрельба утихла.
– Кто там? — спросил Руднев.
– Третий батальон… Товарняк прикончили…
– Где комбат?
– На мосту. Идите вдоль насыпи вправо…
Прошли метров пятьдесят и оказались на шоссейной дороге, уходившей под высокий железнодорожный мост.
– Эй, на мосту! — крикнул Руднев, задрав голову.
– Я на мосту, Матющенко, — донеслось сверху.
– Федот Данилович, поздравляю с успешным началом.
– Спасибо, товарищ комиссар. Только рановато еще поздравлять.
– С успешным началом поздравляю, а какой будет конец, увидим. Пропустите всех и взрывайте мост, — сказал Руднев.
– Добре, Семен Васильевич, зробемо, — ответил Матющенко.
На первых порах все складывалось благополучно для нас. Делятин оказался в наших руках. По мостовой застучали подковами лошади. Сережа Рябченков в поводу вел лошадь, на которой устроили Стрелюка.
– Как самочувствие, Костя? — спросил я.
– Терпеть можно, — ответил Стрелюк.
– Терпи казак, атаманом будешь, — пошутил Руднев.
– Не всем казакам в атаманах быть, — отшутился Костя. — Мне и разведчиком неплохо было.
– Ты и сейчас разведчик, — сказал Руднев и приказал: — Не отставайте.
На мосту через Прут мы встретили Вершигору, Войцеховича и Панина.
– Где Сидор Артемович? — спросил комиссар
– С батареей, сюда подходит, — ответил Яков Григорьевич.
– Тылы поторопить надо. Девятая, восьмая и пятая уже в Заречье, — докладывал на ходу Вершигора. — До рассвета необходимо выбраться из города.
В Заречье нас встретили Землянко и Лапин. Они с собою привели местного жителя. Гуцул, как лунатик, во всем белом стоял перед комиссаром и торопливо докладывал:
– Прошу пана таварыша начальника, ночью началась стрелянина. Я проснулся и вышел во двор. Смотрю, а германы удирают на авто. Думаю, слава богу, и им всыпали. Только они за селом начали покидать авто и побежали на верховину, шо праворуч дороги.
– Много их? — живо спросил Руднев.
– Дуже богато. Машин восемьдесят…
– Немедленно предупредите роты, чтобы не напоролись на засаду, — приказал мне комиссар, не дослушав гуцула.
Выполнить это приказание не удалось. Впереди послышалась стрельба. Сначала заработал один пулемет, к нему присоединился второй и наконец разразилась отчаянная пальба. В бой вступили наши роты. Мы спешили на помощь.
