Борис Соколов - Красная Армия против войск СС
Уже 14 марта немецкое наступление фактически остановилось. Геббельс вынужден констатировать: «В Венгрии отбиты многочисленные атаки на наши новые позиции… Довольно удручающие известия поступают из Венгрии. Наше наступление там, как кажется, не может развиваться. Наши дивизии завязли в советских оборонительных позициях и сталкиваются теперь со значительными контратаками Советов. Кажется, все идет прахом. Ни одна из наших военных операций, как бы она ни была хорошо подготовлена, не привела в последнее время к успеху. Сталин имеет все основания чествовать, прямо как кинозвезд, советских маршалов, которые проявили выдающиеся военные способности. Из Москвы поступают об этом известия, почти напоминающие обычаи из жизни пашей… В Венгрии теперь уже говорят о мощных вражеских контратаках против наших наступавших войск. Во всяком случае, сейчас нет никакого продвижения вперед. Обе стороны перегруппировываются. Но ведь известно, что это может означать». Геббельс слишком хорошо знал, что отступление генералы часто называют перегруппировкой.
Последняя надежда вспыхнула 15 марта. Геббельс записал: «В Венгрии мы расширяем фронт своих атак ударами между Капошваром и западным побережьем Балатона, где мы на фронте протяженностью от 20 до 30 километров продвинулись на три-четыре километра по сильно минированной местности (но это было второстепенное направление, успех на котором уже не играл существенной роли. — Б. С.). Нареке Шио мы создали один плацдарм и разбили несколько вражеских плацдармов на нашем берегу этой реки». В этот день в Венгрии удалось сбить 37 неприятельских самолетов, включая 4 тяжелых бомбардировщика союзников, действовавших из Италии.
Вечером того же дня Геббельс отметил: «В Венгрии, к сожалению, достигнуты лишь незначительные местные успехи. О планомерном продвижении вперед говорить не приходится. Напротив, наша 6-я армия перешла теперь к обороне».
15 марта, в последний день немецкого наступления, Геббельс записал: «В Венгрии в результате наступления между западной оконечностью Балатона и Капошваром наши войска на широком фронте продвинулись на два-три километра, но на других участках — в частности, в районе Секешфехервара — противник усиленно контратаковал, главным образом пехотными частями. Все атаки, за исключением вклинения в наши позиции между Секешфехерваром и Фельзёгаллой, были отражены».
А 20 марта Геббельс признал успех советского наступления, происшедшего накануне: «В Венгрии, между Секешфехерваром и Фельзёгаллой противник, действуя в западном и северо-западном направлениях, атаковал слабые позиции венгерских войск на горном массиве Вертеш и вклинился в них во многих местах на глубину от 15 до 20 километров. Атаки на Мор сорваны. Между Мором и Секешфехерваром противник вышел к железной дороге Секешфехервар — Коморн (Комарно). Наша атака южнее Балатона увенчалась продвижением вперед у Марцали».
Только теперь Геббельс признал очевидное: «В Венгрии мы полностью перешли к обороне. Севернее озера Веленце противнику опять удалось немного продвинуться вперед. О наступлении нашей ударной армии нет больше речи».
На следующий день, как отметил Геббельс, положение стало еще более мрачным: «В Венгрии наше наступление окончательно застопорилось. Здесь мы были вынуждены перейти к обороне, которая вдобавок оказалась чрезвычайно слабой, что привело уже к глубоким вклинениям и серьезным потерям. Город Секешфехервар перешел в руки противника. Мы, правда, предпринимаем контратаку за контратакой, но эти операции не приносят успеха».
Вот как охарактеризовал сложившуюся обстановку С. М. Штеменко: «6 марта началось ожидаемое нами контрнаступление противника, особенно мощное на главном направлении. Бои не прекращались в течение девяти дней и носили крайне ожесточенный характер. Хотя гитлеровские войска и обладали весьма значительными силами, вырваться кДунаюонитаки не смогли, несмотря на то что порой вводили в бой до 450 танков на одном участке фронта.
Балатонское оборонительное сражение стало еще одним примером величайшего мужества, несгибаемой стойкости и геройства советских воинов. В ходе обороны за два дня — 6 и 7 марта — враг потерял почти 100 танков и штурмовых орудий, а за все время сражения (6–15 марта) — почти 500! Массовый героизм солдат и офицеров 3-го Украинского фронта развеял последние надежды гитлеровского командования восстановить положение в центре Европы. Наша победа содействовала также англо-американским войскам в Италии и помогла довершить разгром оккупантов в братской Югославии.
Твердая уверенность в том, что контрнаступление противника в районе озера Балатон будет отбито, ни на минуту не покидала Генеральный штаб и Ставку. Здесь отчетливо представляли себе, какие тяжелые бои развернулись на западном берегу Дуная и какие чрезвычайные трудности преодолевают советские воины. Ставка усилила в ходе сражения войска 3-го Украинского фронта за счет правого соседа. Но советское Верховное Главнокомандование не снимало с фронтов задачи перейти в решительное наступление после завершения оборонительного сражения. Оно располагало и готовыми к действиям свежими силами.
…Нельзя забыть тревожных мартовских дней 1945 г. Тогда советское стратегическое руководство не раз и не два взвешивало шансы противника при различных вариантах действий войск. Прикидывали возможные условия и исход борьбы, особенно в случае жесткой обороны на правом берегу Дуная, где нашим войскам предстояло удержать плацдарм. Здесь сражение обещало быть особенно трудным и кровопролитным. Обсуждался и другой вариант: отойти с правого берега Дуная на левый, отказаться от плацдарма. В этом случае, прикрывшись широкой водной преградой, можно было гарантировать удержание позиций за рекой.
Но неизбежно возникал вопрос: как действовать дальше? Ведь нужно было кончать войну и обрушить на врага самые чувствительные удары, наступать далее на запад. Вот тут-то и выяснилось, что оборона на правом берегу Дуная значительно выгоднее и перспективнее, чем на левом. Было бы неизмеримо труднее переходить потом в наступление: враг тоже прикрылся бы рекой. И конечно, мы потеряли бы время.
В Ставке и Генштабе оценили все «за» и «против» и остановились на том, что проводить в жизнь следует первый вариант — обороняться на правом берегу Дуная и немедленно после окончания оборонительного сражения переходить в контрнаступление.
К этому вопросу примыкал и второй — о 9-й гвардейской армии генерала В. В. Глаголева.
9 марта Ф. И. Толбухин по телефону обратился в Ставку за разрешением использовать в оборонительных целях 9-ю гвардейскую армию, только что переданную в состав его фронта. Он спрашивал также, не стоит ли его войскам и, в крайнем случае, штабу отойти на левый берег Дуная, чтобы не потерять управления.
Мы с А. И. Антоновым были в это время в кабинете Верховного Главнокомандующего. И. В. Сталин выслушал соображения командующего 3-м Украинским фронтом, немного помедлил и ровным голосом сказал примерно следующее:
— Товарищ Толбухин, если вы думаете затянуть войну еще на пять-шесть месяцев, то, конечно, отводите свои войска за Дунай. Там, безусловно, будет потише. Но я сомневаюсь, что вы так думаете. Поэтому обороняться следует на правом берегу реки и вам со штабом надо быть именно там. Уверен, что войска с честью выполнят свои нелегкие задачи. Нужно только хорошо ими руководить.
Затем он высказал мысль о необходимости выбить танки врага еще в ходе оборонительного сражения, сказал, что нельзя давать противнику время закрепиться на достигнутых им рубежах и организовать прочную оборону.
— Следовательно, — рассуждал вслух Верховный Главнокомандующий, — переходить в наступление надо немедленно после того, как враг будет остановлен, и полностью разгромить его. Для этого нужны значительные свежие силы. Они у нас есть — это армия Глаголева. Поблизости находится также 6-я гвардейская танковая армия генерала Кравченко. Пока она подчинена Малиновскому, но, если потребуется, ее можно передать вашему фронту. Сделайте отсюда нужные выводы. — Посмотрев на А. И. Антонова, он добавил: — Генштаб на моей стороне.
Ф. И. Толбухин сказал, что приказание понял, и положил трубку.
Генштабу было приказано подтвердить задачи фронтов директивой, что мы и сделали. В директиве говорилось: «Командующему войсками 3-го Украинского фронта в оборонительных боях измотать танковую группировку противника, наступающую из района Секешфехервара, после чего не позже 15–16 марта с. г. правым крылом фронта перейти в наступление с целью разбить противника севернее озера Балатон и развивать удар в общем направлении на Папа, Шопрон.
9-ю гвардейскую армию в оборонительные бои не втягивать, а использовать ее для развития удара и окончательного разгрома противника».
