Валериан Якубовский - Дезертир
Получив заключение экспертизы, оперативники зашевелились. За последние двадцать лет в городе утонуло в Сухоне не более десяти человек. Но трупы утопленников в свое время найдены и опознаны. А этот не опознан.
— Слушай, Шаверин, — сказал пожилой майор с сединой на висках. — В сорок третьем году здесь утонул рыбак Евсей, известный в городе покупкой военного самолета для сына-летчика. Утонул не один. Вместе с курсантом пехотного училища. Забыл фамилию. Помнится, какая-то острая… Да, Шилов. Выходит, Шилов-то не утонул. Убил старика и сам скрылся. По этому делу вел следствие безрукий молодой офицер, старший лейтенант Невзоров.
— Где он сейчас? — безнадежно спросил Шаверин.
— В прокуратуре. Младший советник юстиции. Позвони-ка ему.
Шаверин поспешно потянулся к трубке телефона.
— Подождите, товарищ капитан, — остановил его лейтенант Нутрихин. — Откуда вам известно, что череп рыбака Евсея? Сначала надо установить, а потом тревожить человека. По-моему так…
— Верно говоришь, — согласился Шаверин.
Майор снова подоспел на выручку Шаверину:
— Это легко сделать. Здесь написано, что убитый имел один зуб — правый клык со стальной коронкой в верхней челюсти. Об этом надо спросить людей, которые знали Евсея, из числа живших по соседству с ним… Или…
— Кто теперь помнит, товарищ майор, — разочаровался Шаверин.
— Не падай духом, капитан, — поддержал майор. — Вспомнил. У этого старика сейчас в городе находится приемный сын, летчик…
— Кто он?
— Меньшенин… Полковник авиации…
— Ого! — вскочил Шаверин. — Это не тот, что на своем самолете сбивал над Берлином немецких асов?
— Тот.
— Что он делает в городе?
— В отпуске, — пояснил майор. — Он часто приезжает с семьей в наш город отдыхать. Имеет свой дом. Это родина его матери.
— И телефон у него, конечно есть?
— На время отпуска ставят.
— Спасибо, товарищ майор. Вы меня выручили.
Пока Шаверин звонил в справочное АТС, чтобы узнать номер телефона полковника Меньшенина, отворилась дверь и в кабинет вошел сам полковник:
— Разрешите.
— Заходите, Сергей Иванович, — встретил его майор. Обменялись рукопожатием. Майор предложил гостю сесть.
— Надеюсь, не помешал? — спросил гость, усаживаясь в кресло.
— Что вы, товарищ полковник, — ответил Шаверин. — Вы очень кстати зашли. Я уж собирался вам звонить.
— Если насчет экспертизы, — заметил полковник, — то, простите, это не телефонный разговор. Случайно узнал. Потому и зашел.
— Насчет экспертизы, — признался Шаверин. — Надо кое-что уточнить.
— Позвольте взглянуть.
Полковник пробежал глазами по листку бумаги и помрачнел. Земснаряд действительно извлек со дна реки останки деда Евсея.
— Ну как, Сергей Иванович, данные сходятся? — спросил майор.
— Сходятся, — ответил полковник, возвращая листок.
— Бедный старик! Не ожидал он такой смерти. И от кого? От беглого курсанта, который даже не понес никакого наказания.
— Понесет, товарищ полковник, и суровое. По всей строгости закона, — пообещал майор. — Уверяю вас. Надо только связаться с Невзоровым.
— Как вы сказали? Невзоровым? — изумился полковник. — Разве Невзоров находится здесь, в городе?
— Здесь, Сергей Иванович.
— Не думал. Хорошо бы с ним встретиться.
— Это можно устроить, — вызвался Шаверин. — Я приглашу его сюда, к нам.
— Будьте добры.
Шаверин снял трубку и набрал номер городской прокуратуры:
— Товарищ Невзоров? Капитан милиции Шаверин… Вам ни о чем не говорят фамилии Евсеев и Шилов? О многом? Тогда зайдите к нам. Мы приготовили вам сюрприз.
— Капитан положил трубку. — Сейчас придет.
Последняя встреча с Невзоровым состоялась в январе 1944-го года, когда Сережа уезжал в авиационное училище. "Какой он теперь?" — думал Меньшенин, перебирая в памяти знакомых людей, провожавших его на службу. С тех пор прошло двадцать два года. Он стал летчиком-истребителем. Участвовал в боях. Кончилась война. Позади военная академия. Истребительная авиация шагнула далеко вперед… И вот он, Сережа Меньшенин, в звании полковника в кабинете инспектора уголовного розыска ждет человека, который оставил заметный след в его жизни.
Встревоженный телефонным звонком, Невзоров, появившись на пороге отделения милиции, сразу же узнал Меньшенина, и на лице его засияла улыбка.
— Если не ошибаюсь, товарищ Меньшенин? — сказал он, протягивая руку.
— Вы никогда не ошибались, Александр Георгиевич,
— не выпуская руки Невзорова, проговорил Меньшенин.
— И в сорок третьем не ошиблись. Читайте.
Невзоров прочитал показания экспертизы и нахмурился:
— Да… Убит… Сочувствую вам, Сергей Иванович.
— А Шилов так и остался безнаказанным.
— Наказать и сейчас не поздно, — виновато сказал Невзоров.
— Вы уверены, что Шилов до сих пор коптит небо?
— Абсолютно.
— И какое у вас основание для такой веры?
— Прежде всего — жизненный опыт и, естественно, чутье, интуиция.
Полковник уловил в ответе следователя крупицу иронии и сам продолжил разговор в таком же духе:
— Насчет жизненного опыта ничего не скажу. Что касается интуиции, то это, мне кажется, сомнительный способ добывания истины.
— Вы так думаете?
— А как иначе прикажете думать?
Невзоров думал уже о другом:
— Лучше скажите, Сергей Иванович, когда вы уезжаете в часть?
— Это так важно для вас?
— Разумеется.
— В середине октября.
— Отлично! — воскликнул Невзоров. — Вы еще успеете побывать на судебном процессе и увидите убийцу деда Евсея — Шилова.
— С вашей помощью, Александр Георгиевич. Спасибо… Надеюсь, вам теперь Вакуленко не помешает? Кстати, где он сейчас?
Невзоров поморщился, будто проглотил горькую пилюлю:
— Говорят, где-то в Киеве. И пост занимает солидный.
— И по-прежнему неукоснительно стоит на страже буквы закона?
— Безусловно.
— Признателен за откровенность.
В тот же день Невзоров поднял старые записи с материалами допроса Ершова, перечитал их, взял командировку и утром, чуть свет, с первым автобусом уехал на Ядриху. Ему хотелось довести до конца начатое двадцать три года назад не разрешенное прокурором следствие, наказать убийцу и узнать о судьбе бывшего подследственного сержанта Ершова.
Автобус пришел на станцию Ядриха за час до пригородного поезда. Невзоров потолкался в зале ожидания и вышел на посадочную площадку перрона. Потеснив двух раскошелившихся старушек, он присел на край дивана, поставил сзади себя портфель и стал ожидать поезда.
От нечего делать старушки наперебой болтали, припоминая запоздалые новости, и стрекотали, как сороки. Под мерное жужжание их тягучей окающей речи Невзоров сомкнул ресницы и задремал, но вдруг оживился. Сидевшая с краю, на конце дивана, старушка приступила к очередной истории, которая возбудила интерес Невзорова и приковала к себе его внимание.
— А тут еще, — говорила старушка, — кривая кузнечиха Настасья сказывала, будто в Кошачьем хуторе поймали какого-то дезентира…
— А что это такое "дезентир?" — с любопытством спросила другая.
— А и не знаю, милушка. Врать не стану. Человек какой-то… Так вот поймали дезентира-то да скоро судить будут.
— За что судить-то?
— А судить-то будут за смертоубийство… Вот за что… Дезентир-от двух праведников погубил. Да как на беду, вот еще что приключилося. Мать дезентира-то, когда вели его под стражей, побежала за ним. Упала да и дух испустила. А ночью в грозу громом запалило ее избу. Покойница-то и сгорела. Это бог ее наказал за смертоубийство. Земля не принимает грешницу.
— Так не она ж убивала — сын.
— Сын-то сын, да с ее благословения.
Подошел поезд. Пассажиры хлынули к вагонам. Невзоров, потрясенный разговором старушек, прыгнул на ступеньку детского вагона, который оказался полупустым, сел в крайнее купе, к столику, и невольно задумался. Его устраивало, что Шилов схвачен (а это был, безусловно, он!) и находится под следствием. Тревожило другое: кто такие "праведники", которых "погубил" этот преступник? Невзоров очень боялся, что одним из "праведников" мог оказаться Саша Ершов.
В городе, на станции, Невзоров перехватил кофе с булочкой и в девять утра уже показывал командировочное начальнику уголовного розыска, который тут же проводил его в кабинет Леушева и познакомил со своим сотрудником:
— Николай Евгеньевич! К вам на помощь из Устюгской прокуратуры товарищ Невзоров. Прошу любить и жаловать.
Начальник ушел. Невзоров отрекомендовался Леушеву и обстоятельно рассказал ему о цели своей командировки.
— Хорошо, что вы приехали, Александр Георгиевич, — выслушав Невзорова, признался Леушев. — Откровенно говоря, я уже выдохся и приступил к обвинительному заключению. Оказывается, за спиной Шилова еще одно преступление.
