Николай Стариков - Офицер особого назначения
Сергея терзало чувство ответственности за свои неверные шаги — как за организацию конвоирования агента немецкой разведки, так и за факт саморазоблачения перед Венуолисом, которого уже посчитал вычеркнутым из списка активных врагов. Он полагал, если «старший лейтенант» направится к группе, выехавшей на разведку и проведение операции по взрыву железнодорожного моста, то это будет смертельной угрозой для Юрия и его помощника, а затем и для всей «Гидры». Таким же будет результат, если он свяжется с Усатым или перейдет линию фронта. Не дожидаясь прибытия Кавригина, Ланцов направил второго помощника Юрия верхом на лошади вслед за убывшей группой Вилли с приказом: диверсионную группу уничтожить немедленно. На только что приобретенном мотоцикле BMW Роман отправился по населенным пунктам, чтобы организовать наблюдение за прибывающими посторонними гражданами и выявить среди них беглеца. В случае обнаружения Венуолиса от осведомителей требовалось задержать его с помощью сотрудников милиции или членов бригад содействия; при малейшей попытке оказать сопротивление или вновь уйти — уничтожить.
Прибыл Кавригин. Он выслушал подробности случившегося.
— Зря так сильно переживаешь, — отметил он. — Хуже было бы, если бы мы не знали о догадке литовца. Когда ваша группа медленно внедрялась в старую «Гидру», оперативников не было заметно. Вся работа велась под крылышком Сатаны. Когда же появился Зверь, а потом он возглавил организацию, вы сразу проявились, а стремительное развитие успехов не могло не насторожить разведку немцев. Стали вас проверять опытные разведчики. Сначала вроде бы и их провели за нос, но рано или поздно изъяны в нашей работе обнаружились бы.
— Где-то я засветился?
— Верно говорит Ирина, если дела черные, значит, и душа у человека такая же. Ты по своей сути под такое определение не подходишь, от опытного взгляда Венуолиса это не ускользнуло. Его мы явно недооценили.
— Умный разведчик не стал бы убегать. На что он может рассчитывать? Вряд ли ему удастся уйти, этим он лишь усугубил свою вину.
— Не использовать появившуюся возможность было бы ему не к лицу. Шанс вырваться на свободу он использовал. Ни я, ни ты не упустили бы случая, возникни такая ситуация.
— Дело-то мы еще до конца не довели, бросать не хочется, — с сожалением сказал Сергей.
— Это верно. Но не все потеряно. Сдается мне, литовца мы поймаем и еще поговорим с ним откровенно. Тебе он сказал далеко не все, что знает. Безусловно, мы уже знаем многое. Осталось чуть-чуть, и тогда ваша «Гидра» уйдет в историю контрразведки войск НКВД по охране тыла.
— В какой мере Ирина виновна во враждебной деятельности в тылу фронта?
— Она просто передатчик. Толком сама ничего не знает. Нам уже помогла и, возможно, поможет еще разобраться во многих вопросах. Мы потом скажем твоей подружке «спасибо», — улыбнулся Кавригин. — Пока же ее и нас опасности подстерегают немалые.
— Можно меня ввести в курс дела?
— Чуть попозже, — ответил капитан. — Сейчас давай думать, куда направить поиск беглеца. У литовца триста шестьдесят направлений движения; если отвести на каждое по одному градусу, мы можем идти по одному-двум из них. По каким? Ошибиться нам нельзя, упустим время, уйдет вражеский агент.
— Опять ненастило. Серая предрассветная мгла медленно таяла в лучах поднимающегося солнца. От того места, где исчез задержанный, начиналась операция по прочесыванию местности. Рота Шведова шла курсом на Чижи, взвод Сытилина с приданными милиционерами — в сторону Купянска, в районе которого диверсионная группа Вилли намеревалась взорвать железнодорожный мост.
Утренняя прохлада поторапливала участников операции. Цепи шли быстро. Обильная роса заставляла непрерывно смотреть под ноги, обходить кусты прошлогоднего бурьяна.
Солнце поднялось уже высоко, когда рота Шведова была остановлена огнем из винтовки. Стрельба велась из зарослей вереска. Командир роты посадил отделение автоматчиков на «студебекер» и по ровному полю послал машину в объезд опасного участка местности.
Николай Дмитриевич вел машину быстро, но аккуратно, стремился на выбоинах смягчить удары, обеспечить автоматчикам возможность уверенно вести огонь. Высокий бурьян царапал по крыльям и днищу, но для мощной автомашины это не помеха. Вскоре обнаружили уходящую из вереска в пешем порядке группу вооруженных людей. Длинными очередями поверх кабины автоматчики положили беглецов в траву, но те продолжали отстреливаться. Одиночными выстрелами вели огонь автоматчики по невидимой цели. Водитель остановил машину, создались слишком неравные условия в перестрелке. Командир отделения оставил двух автоматчиков над кабиной для прикрытия, остальные группами по четыре человека с двух сторон начали охватывать залегших бандитов. Вскоре один из беглецов встал с поднятыми руками, двое других бросились бежать, но сразу же были настигнуты автоматным огнем.
В грохоте стрельбы Николай Дмитриевич не заметил, как одна из пуль пробила правую дверку и крышу кабины снизу вверх. Смерть прошла прямо над головой водителя. Ранения получили оба автоматчика наверху.
Побросав в кузов трупы, перевязав раненых, экипаж остался стоять на месте, поджидая идущие поисковые цепи. Когда подразделения приблизились, автоматчики ушли в состав резерва командира роты, Николай Дмитриевич с трупами в кузове ожидал подхода других автомашин роты.
Рассматривая пулевые пробоины в кабине, он размышлял, как их заделать, чтобы в холодное время через них не уходило тепло, а в дождь вода не проникала. В это время боковым зрением заметил какое-то движение слева от себя. Посмотрел внимательно и увидел человека, идущего пригнувшись в противоположную от направления поиска сторону.
— Стой! — крикнул водитель, вынимая снайперскую винтовку из-за спинки сиденья. Человек еще больше пригнулся и побежал в сторону поросшей кустарником балки. Николай Дмитриевич бросился вслед, произвел выстрел вверх, но беглец не прореагировал на предупреждение. Ефрейтор присел на колено. Прицел прыгал перед глазами, учащенное дыхание мешало сосредоточиться, а тот удалялся к зарослям. Наконец, затаив накоротке дыхание, Николай Дмитриевич выстрелил. Беглец упал как подкошенный. В готовности вновь открыть огонь стрелок подошел к раненому, тот лежал на боку, перетянув ремнем от брюк ногу. Рядом валялся IIIIITT с пустым магазином.
Подбежали автоматчики резерва командира роты. Раненого посадили в кузов, и «студебекер» двинулся за ушедшей вперед группой прочесывания.
Когда Николай Дмитриевич подъехал к начавшей сворачиваться роте, Шведов спросил:
— Знаете, кого вы только что задержали?
— Представления не имею. Вижу, человек оказался в тылу группы прочесывания, на окрик остановиться не прореагировал. Догнать вряд ли смог бы, пришлось применить винтовку.
— Вами задержан тот, кого ищет рота, да и не только она. Низкий поклон вам от всех солдат и офицеров роты. — Шведов отозвал шофера в сторону, понизил голос: — Знаете, от кого этот литовец убежал?
— Товарищ капитан, вы мне такие вопросы задаете, на которые я наверняка не смогу ответить.
— Ушел он от Сергея. А вы его поймали. Справедливо! Дела, так сказать, семейные.
— Вот-те на! Сергей-то как?
— У него все нормально. В побеге этого идиота он не виновен.
— Увидеть сына я смогу?
— Его здесь нет.
— Венуолис издали заметил приближающиеся цепи прочесывания. Почти напротив своего места укрытия обнаружил интервал между взводными цепями, выполз на середину, прикрылся в небольшой выемке двумя прошлогодними кустами перекати-поле, перестал дышать, когда приблизились автоматчики, и остался ими не замеченным. Когда цепи прошли, попытался уйти из района операции, второпях не заметив стоявшей невдалеке автомашины.
Услышав по радио доклад Шведова о выполнении поставленной задачи, Кавригин выехал навстречу возвращавшейся в Чижи колонне. Он лично поблагодарил шофера, задержавшего особо опасного вражеского агента, поставившего своим побегом под угрозу жизнь многих сотрудников разведывательных органов войск НКВД по охране тыла.
— Служу Советскому Союзу! — ответил Николай Дмитриевич.
Вскоре он получил медаль «За боевые заслуги» и звание старшего сержанта.
Вилли тоже анализировал последние события. Он отчетливо помнил слова и выражение глаз «старшего лейтенанта», когда тот сказал: «Я взрывное устройство не извлекал». Он укорял себя за поспешный доклад руководству о причинах гибели лучшего своего диверсионного звена. На размышления его натолкнуло теперешнее наблюдение за Юрием и его помощником, участниками того печального события. Подозрительным показалось ему поведение командира группы диверсантов «Гидры».
Шестьдесят тротиловых шашек покоились в вещевом мешке. Тот первоначально размещался в середине телеги. Но в какой-то момент он все же отметил, что мешок находится у передка телеги, где сидел красный от напряжения Юрий со своим помощником. Потом Вилли обратил внимание: рука командира диверсионной группы «Гидры» спокойно лежит на затянутой шнурком горловине мешка.
