Э. Кордер - Охотник на оленей
— Здесь! Вот это место. — Именно здесь мы останавливались прошлый год.
— Нет, не здесь, — сказал Аксел.
Джон наклонил голову вперёд, всматриваясь сквозь ветровое стекло.
— Дальше по дороге, Стэн.
— Ничего подобного, — с негодованием возразил Стэн. — Говорю тебе, здесь.
Никто больше ничего не сказал. Ник ехал дальше. Стэн угрюмо откинулся назад, допил пиво и открыл новую банку. Ник ехал ещё примерно четверть часа.
— Мне кажется, вот тут, — сказал он, когда они поравнялись с поражённым молнией деревом. Он свернул на обочину дороги и включил ручной тормоз.
— Вовсе нет! Уж точно! — сказал Стэн. — Не здесь, или же что-то изменилось.
— С какой бы стати стало здесь что-либо меняться? И кем?
— И как? — спросил Майкл.
— Черта с два, не тут! А я хочу туда, где мы были прошлый год!
Аксел сказал:
— Дурак ты набитый, Стэнли.
Стэн сразу же взвился:
— Кто дурак?
— Ты дурак. Ты всегда такой.
Стэн уставился на Аксела. Губы у того вытянулись в струнку. Минуту спустя Стэн отвернулся и кашлянул.
— Мать твою в доску, — выругался он. — Жрать охота. Распакуйте еду.
Джон пошарил на заднем сиденье и достал бумажный пакет. Он вынул завёрнутые в целлофан пакетики с нарезанной копчёной колбасой, баночку с горчицей, пару небольших пакетов с хрустящим картофелем и какие-то сладости. Раздал всё. Все, кроме Ника, занялись едой, разрывая упаковки, макая колбасу в горчицу и набивая рот хрустящим картофелем. Распаковали ещё одну коробку с пивом.
Аксел жевал колбасу с хрустящим картофелем одновременно. Крошки сыпались у него изо рта.
— Я всё хочу спросить тебя, Ники. Ты почему никогда ничего не ешь?
— Иногда мне хочется поголодать — это поддерживает страх перед жизнью.
— Извращение какое-то, — протянул Аксел. — Что ты скажешь на это, Джон?
— Не знаю. Послушай, Аксел, это ведь моя колбаса!
Аксел вынул ещё один пакет из мешка.
— Хочешь?
— Конечно.
— Майк, — спросил Аксел, — ты будешь есть этот крендель?
Майкл подал крендель на заднее сиденье Акселу.
— На.
— Спасибо. — Аксел сорвал обёртку, макнул крендель в банку с горчицей и запихал его в рот.
— Ведь это же горчица! — недоумённо протянул Джон.
— Как? — переспросил Аксел, продолжая жевать.
— Ты ведь намазал крендель горчицей.
— Ну и что? Господи, ты ведёшь себя как полицейский. Дай-ка пиво.
Сокрушённо качая головой, Джон подал ему пиво.
Стэн хмуро смотрел в окно.
— Определённо не здесь. Я вам говорю, они сменили приметы.
Аксел сказал:
— Да ты не можешь нашарить свой собственный зад обеими руками.
Стэн стал было возражать, потом передумал и заметил:
— Холодрыга!
Джон хлопнул себя по лбу:
— Знаете что, мы ведь забыли выпить за Стивена и Анджелу.
Стэн пожал плечами. Остальные промолчали.
Майкл вытер рот.
— Ну ладно, коль собрались на охоту, пойдёмте.
Они допили пиво и вышли из машины. Аксел пнул багажник, и тот сразу раскрылся.
Розовый рассвет оказался непродолжительным. Небо было мрачным, грязно-серым над тёмными тучами, а холодный ветер дул по долине, как по трубе. Он хлестал по их испорченным фракам. Они распаковали поклажу, разложили вещи на багажнике, на крыльях, капоте и начали переодеваться.
— О-хо-хо! — воскликнул Джон, стоя в одних трусах и пытаясь натянуть штаны.
Ник обхватил себя руками.
— Господи, какой холод!
— Ети твою в корень!
— Ну и лексикон у тебя, Аксел! Просто потрясающий! — отозвался Стэн.
— Ети твою в корень!
— Майк! — сказал Стэн. — А, Майк, у тебя есть лишние тёплые носки?
Майкл уже переоделся и стоял в нескольких шагах от машины, изогнувшись и изучая горы.
Стэн ковырялся у себя в рюкзаке.
— Ох ты. Ладно, Майк, не обращай внимания, я нашёл… А где же мои сапоги?
Кто-нибудь видел мои сапоги? — Он стал рыться в багажнике. — Кто взял мои сапоги?
Он подошёл к заднему сиденью, стал копаться там, разбрасывая пустые пакеты из-под колбасы, банки пива, раскидывая вещи других.
— Полегче ты, болван!
— Послушай, Стэн, ты ведь уронил мою рубашку прямо в снег.
— Кто-то взял мои сапоги, — посетовал Стэн. — Я ведь помню, как клал их сюда. Я их специально покупал. Он обшарил машину, прошёл к багажнику, снова перерыл всё.
— Ну хорошо, — сказал он. Упер руки в бока и посмотрел с укором вокруг. — Ну ладно, ребята. Кто бы ни брал мои сапоги, отдайте.
На нём всё ещё была красная, не по размеру, куртка, которую он одолжил у Аксела.
Остальные уже были полностью экипированы. Они смотрели на него с досадой. Такая сцена повторялась уже не первый раз.
— У меня есть для тебя сапог, Стэн. — Аксел поднял ногу, как бы готовясь дать пинка. — Вот. Прямо тебе в зад.
Стэн, виляя отступил. На глаза ему попался рюкзак Майкла. Он схватил его и посмотрел внутрь. — Послушай, Майк, у тебя ведь есть запасные. Дай их мне.
— Нет, — спокойно ответил Майкл.
— Нет?
— Нет.
Стэн вынул сапоги и подержал их в руках.
— То есть как это нет?
— Нет, Стэн, значит — нет.
Стэн уронил сапоги прямо на рюкзак.
— Ну и друг же ты, — кисло произнёс он. — Ну, удружил же ты, Майк.
Майкл подошёл и положил свои запасные сапоги в рюкзак.
— Пора проучить тебя, Стэн. Каждый год ты приезжаешь сюда, и всё у тебя через…
— А может он так лучше смотрится, — вставил Аксел.
Послышались смешки.
— У тебя нет куртки, — продолжал Майкл. — Нет штанов, нет ножа и нет сапог. У тебя всего лишь пистолет, который ты таскаешь, словно какой-то хитропупый фараон. Ты думаешь, он тебе заменит всё? Вот об этом ты только и думаешь! Ни о чём больше!
— А, какого черта! — сказал Аксел. — Дай ему сапоги, Майк.
— Нет. Никаких сапог. Ничего. Ни под каким видом.
Стэн выпятил подбородок.
— Хреновый ты друг, Майк. Знаешь кто ты? Ты паршивый несчастный самолюбивый ублюдок.
Майкл поднялся. Он указал пальцем в землю.
— Вот так вот, Стэн. И никак иначе. Вот так. На этот раз выкручивайся сам.
— Я тебя выручал тысячу раз, Майк! — Он подошёл к остальным и обратился к ним. — Я выручал его тысячу раз. Уж не знаю, сколько раз я знакомил его с девушками, и ничего из этого не выходило. Ноль, и всё тут. Сплошной ноль!
— Да ладно тебе, Стэн, — сказал Аксел.
Стэн обернулся и показал пальцем.
— Вся штука в том, Майк, что никто толком не может понять, о чем ты говоришь.
Вот так вот. Что это значит «Вот так вот»?
Он опять повернулся к остальным.
— То есть несёт он какую-то ахинею. А если это не ахинея, то что же всё-таки это значит?
Парни переминались в растерянности.
Стэн опять обратился к Майклу.
— Знаешь, что я думаю. Иногда я думаю, что ты самый настоящий говнюк!
Джон перебил его.
— Эй, Стэн, перестань!
Стэн стукнул кулаком в ладонь.
— На прошлой неделе! Всего лишь на той неделе он мог закадрить новую рыжую официантку из кегельбана. Он мог переспать с ней. Ну и что же он сделал?
Посмотрите, что из этого вышло. Ничего! Вот так.
— Стэн, — резко оборвал его Джон с необычным для него раздражением. Заткнись.
Майкл смотрел на Стэна. Лицо его ничего не выражало, но взгляд был жестким и ярким. Он смотрел на него, не мигая. Ник внимательно следил за Майклом.
Остальные тоже чувствовали себя неловко от напряжения.
Джон махнул рукой.
— К черту. Я дам тебе свои сапоги, Стэн. Сам останусь в машине и буду слушать радио.
Майкл передёрнул затвор, досылая патрон в патронник.
— Я сказал: нет. — Его голос прозвучал как удар кнута в тишине утреннего рассвета.
Джон замер. У него побледнело лицо. Он глянул на Аксела, который стоял позади него, затем они оба отступили с дороги.
Стэн и Майкл стояли лицом друг к другу. Плечи у Стэна подёргивались. Он раскрыл рот, закрыл его и снова открыл, жадно хватая воздух. Рука заскользила к пиджаку, где у него был пистолет. Майкл не сводил с него глаз.
Ник встал между ними. Он ничего не сказал, а спокойно и жестко посмотрел Майклу в глаза. Затем нагнулся, вынул сапоги Майкла из рюкзака, подошёл к Стэну и бросил их у его ног.
Стэн засмеялся, плечи у него опустились. Рука отодвинулась от кармана. Он снова засмеялся. Но никто его не поддержал.
Неяркое солнце поднялось на небе. Ветер сдувал клубы снежного порошка со склона и посвистывал между деревьями.
Майкл шёл в десятке шагов в стороне и чуть впереди Ника. Он двигался с особой осторожностью: сделав шаг, замирал на несколько мгновений, оглядывая окрестности и прислушиваясь, затем делал ещё шаг. Снегу здесь было по щиколотку, но, взбираясь сюда, им пришлось пробираться через сугробы, корочки снега примёрзли к штанам почти до самого пояса. Ник устал и запыхался, но заставлял себя не отставать от Майкла и не дышать слишком шумно, чтобы не спугнуть робкого оленя.
