Г. Кашуба - В Сирии и Ливане
. Обо, всем пережитом мой собеседник хочет рассказать в книге воспоминаний, которую начал писать давно. Хорошие книги быстро . не рождаются, но сирийскому читателю он уже известен кан литератор: печатались его стихи. Это стихи о родине, противостоящей израильскому агрессору, о вере бойцов в конечную победу над врагом.
Аднан, Хадар читал многие произведения советских авторов о Великой Отечественной войне, в том числе книгу Б. Полевого «Повесть о настоящем человеке». Генерал тепло отзывается о ней, об Алексее Маресьеве, послужившем прототипом героя книги, и называет его своим братом. Знает, что он трудится сейчас в Советском комитете ветеранов войны.
— Обо мне друзья как-то сказали «Маресьев из Дамаска», —-с улыбкой рассказывает, Аднан. — Это, нонечно, лестно. Я возражать не стал.
Я рассназал собеседнику еще об одном человеке, судьба которого в чем-то схожа с его судьбой, — об Иване Ивановиче Иванове, с которым мне довелось встретиться весной 1982 года у него дома: в небольшом селе Осакаровского района Кара-
гандинской области. В девятнадцать лет он встал на защиту родного Ленинграда. Воевал в разведке. Во время одного из рейдов, в тыл врага был тяжело ранен, подорвался на мине. Лишился обеих ног. Посла длительного лечения приехал в Казахстан да так и остался здесь. Сроднился с этим краем, стал отличным механизатором. К его боевым наградам прибавились награды за труд — два ордена Ленина и Золотая Звезда Героя.
. ,Мы. встретились с мужественным фронтовиком накануне его 60-летия. Но годы и болезни, казалось, не властны над ним. Он был бодр, деятелен. И все его заботы сводились к одному — к1 предстоящей посевной, к которой он уже подготовил свой «Кировец»,
Вот это человек! — с волнением сказал товарищ Аднан, выслушав рассказ об И. Иванове, — передайте, пожалуйста/ ему. от .меня сердечный привет. Я восхищаюсь его стойкостью ¥ мужеством. -
Долго еще потом генерал расспрашивал меня о Караганде, о казахстанских степях («похожи ли они на сирийские?»). Слушая собеседника, я думал о том, что его мужество и стойкость тоже.достойны восхищения.
., ОДне, довелось побывать в родной для Хадара части. Все мо-1 лодые летчики здесь хорошо знают его. Он часто прйбзКсает на полеты, тепло поздравил однополчан с успешным выполнением боевого .задания летом прошлого года, когда войска агрессора атаковали сирийские подразделения, находящиеся на территории Ливана. Часто встречается товарищ Аднан и с воинами подразделений других родов войск —1 с гордостью называл нам имена,; танкистов, пехотинцев, артиллеристов, давших достойный отпор израильскому агрессору.
Судьба человека... Бывает, что в ней отражается и судьба народа, его. стойкость, мужество, боль, ненависть и надежда. Именно, такая завидная судьба у сирийского генерала Хадара. 1
ЭЛЬ-КУНЕЙТРА
ОБЛИЧАЕТ
■
ЧЕЛОВЕЧЕСТВО потрясено преступлениями израильских агрессоров. Тысячи ни в чем не повинных детей, женщин, стариков пали жертвой кровавого террора, развязанного оккупантами в Западном Бейруте. Эти злодеяния можно сравнить лишь С теми чудовищными зверствами, к которым прибегали гитлеровцы в отношении порабощенных народов. Нет и не может быть оправданий варварству и вандализму.. . •
.... Новые преступления стали, результатом вероломства, совершенного вопреки всем обязательствам и гарантиям после того, как город покинули палестинские бойцы. Что ж — и в этом, как и в жестокости по отношению к мирному населению, израильские захватчики показали себя достойными последователями нацистов. Тот же стиль — ложь, фальсификация .фактов, безудержная демагогия, — что был характерен для ведомства Геббельса, определяет и ,характер сионистской пропаганды. В Западный Бейрут оккупанты ворвались под фальшивым предлогом «поддержания спокойствия и .безопасности». Тысячи людей — расстрелянных, растерзанных гусеницами танков, погребенных под развалинами.— вот «безопасность и спокойствие» по-сионистски.
Чудовищно, но факт — за океаном не нашлось' и слова для осуждения преступлений оккупантов, устроенной ими кровавой оргии. Выражено лишь «сожаление». Как будто речь идёт о на-ком-то недоразумении, о частном инциденте, а не о новом звене в цепи бессчетного количества преступлений, актов варварства и жестокости израильских агрессоров по отношению к народам арабских стран.
В этой зловещей цепи особое место занимает Эль-Кунейтра, сирийский город примерно в часе езды от Дамаска.
Города бывают разные: большие и маленькие, шумные и тя-• хие, зеленые и почти лишенные растительности... Но город,— это всегда улицы и дома, магазины и школы, а прежде всего — люДи на улицах и в скверах, люди со своими делами и заботами, радостями и горестями. Когда-то такой была и Эль-Кунейтра — город с более чем 50-тысячным населением, центр одной из самых живописных и благодатных областей Сирии. Израильская военщина захватила город вместе с многими другими населенными пунктами летом 1967 года. Ему была уготована роль очередного военизированного поселения, что создаются оккупантами на захваченных территориях. Население было изгнано из родных мест.
Начатая в 1973 году еще одна война не принесла, однако, агрессору ожидаемых результатов. Сирийские войска дали достойный отпор. Израильтяне вынуждены были покинуть значительную часть захваченных ранее сирийских земель, в том числе и город Эль-Кунейтру. Уходя, они полностью разрушили;, его. Использовались все известные орудия и средства разрушения— бессмысленного, жестокого, на которое могут решиться только т$, кто не желает считаться с интересами других народов. Весь мир в очередной раз мог убедиться, что сионизм — это фашизм и геноцид.
Оцепенение охватывает каждого, кто вступает на эту землю. Развалины, развалины, развалины... Плиты бетонных перекрытий, сплетенная в бесформенные клубки арматура, обломки стен. Так выглядят каждый квартал, каждая улица, Их очертания лишь угадываются по сохранившемуся кое-где асфальту, через который уже проросли деревья.
По лабиринту развалин нас ведет Ясин Фаури, сотрудник городской мэрии. Он родился в одной из деревень, которая до сих пор находится под пятой оккупантов. Впрочем, деревни нет. Она стерта захватчиками с лица земли. Ясин, в ту пору мальчишка, один из немногих жителей, кому посчастливилось остаться в живых. ' ' ’ ’ '4 ■ ' ' О
— Здесь размещался госпиталь,— рассказывал товарищ Фаури, когда мы подошли к остову здания с сохранившимися стенами. — Это было одно из наших лучших лечебных учрёждё-ний. Израильтяне превратили его в центр для обучения своих штурмовиков тактике городского боя.
На стенах не найдешь квадратного метра, не иссеченного пулями и осколками. Подорваны лестничные переходы, пробиты огромные дыры в межэтажных перекрытиях. Не те ли штурмовики, что учились здесь искусству убивать, вели недавно своих солдат на зверское истребление женщин и детей в Западном Бейруте?
... У разбитого здания госпиталя бесследно исчезли, крыльцо и ограда. Все это, как и детали, конструкции многих других зданий, пояснил, товарищ Фаури, увезено израильтянами и было использовано ими для строительства укреплений.
... ,Зль-Кунейтра убедительно разоблачает облик оккупантов кан мародеров и грабителей. Вот стоит покореженное здание храма, для полного разрушения которого у захватчиков, увлеченных разграблением внутреннего убранства, очевидно, не хватило времени. Внутри;здания.со стен сорвано.все, что можно сорвать, похищена собранная там библиотека. Книги, которые не уместились в рюкзаках грабителей, сожжены на месте. В мэрии нам показали уцелевшие обрывки этих книг, которые были предметом национальной гордости.
Лишь несколько сот метров отделяют западные окраины разрушенного города от позиций израильтян. На господствующей высоте оккупированной территории захватчики соорудили целый шпионско-разведывательный комплекс. Видны множество антенн локаторов, мачты, здания. По склону высота опоясана глубокой траншеей, установлены различные огневые средства, организовано постоянное дежурство. Еще ниже, у подножия, видны танки и орудия в окопах; и разрушенную Эль-Кунейтру держат под постоянным прицелом.
— От оккупантов в любую минуту можно ожидать провокаций, — сказал в беседе с нами Мустафа, офицер сирийского контрольного пункта. — Особенно тревожной стала обстановка с началом последней израильской агрессии против Ливана. Захватчики подтянули к линии разъединения дополнительные силы, устраивали демонстративные перемещения войск, стремясь, очевидно, оказать на нас психологическое давление.
Мустафа с гневом говорил о злодеяниях оккупантов в Западном Бейруте, их планах расчленения Ливана, о политике захватов и экспансии, которую они проводят в отношении соседних народов. Он и его товарищи просили передать советским людям слова сердечной благодарности за поддержку сирийцев в их борьбе против агрессии.
