KnigaRead.com/
KnigaRead.com » Проза » О войне » Иван Бородулин - Мы — разведка. Документальная повесть

Иван Бородулин - Мы — разведка. Документальная повесть

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Иван Бородулин, "Мы — разведка. Документальная повесть" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

Мы ушли от аэродрома километров на тридцать и только тогда развернули рацию. Сразу же ответил капитан Терещенко. Слышимость была отличной. Маловероятно, чтобы немцы могли настроиться на нашу волну и подслушать разговор, но так как он шел открытым текстом через микрофон, мы применили шифр.

Я доложил:

«Задание выполнено. Высылайте группу. Идем навстречу».

Терещенко ответил: «Вас понял. Сколько нужно шестерки?»

«Шестерки» — это мины марки ПДН-6. В каждой из них было по 400 граммов тола.

Передали: «Две шестерки».

«Почему так мало?»

«На аэродроме все баки полны, и рядом склад авиабомб».

«Вас понял. Продолжайте движение».

Мы свернули рацию и снова пошли, отклоняясь на юго-восток. Через 15–18 километров сделали привал, так как ноги уже отказывались служить. Однако дальше этого места мы так и не пошли. Во-первых, опасались разминуться в тундре с диверсионной группой, а во-вторых, Иван Ромахин вдруг попросил оставить его — он хотел вернуться к аэродрому и принять участие в диверсии. У меня самого скребли на душе кошки: как уходить, не завершив дела, почему должны рисковать другие парни, те, что несут сейчас взрывчатку? Я глянул на Петра Гришкина и прочитал в его глазах то же, что думал сам. Нарушая приказ, мы решили присоединиться к диверсионникам. Мы оседлали вершины ближайших сопок, чтобы расширить зону наблюдения, и стали ждать.

К исходу вторых суток на высотке, где сидел Петя Гришкин, повалилась березка. Это был сигнал. Поспешив к Дудочке, мы тоже заметили фигурки трех человек, споро шагающих к западу. Они вышли из мелколесья и стали огибать болотце, примерно в двух километрах от нас. Немцы ходили обычно целыми подразделениями. Стало ясно, что идут наши долгожданные товарищи.

Встретились через полчаса.

Все трое были из армейской разведки, а потому незнакомы мне. Двух звали Николаями, третьего — Александром. Он-то и вручил мне пакет с приказом: «Рацию передать группе, а самим двигаться к погранзаставе». Командиром диверсионной группы назначался Виктор Фомичев.

Я протянул приказ Виктору. Он прочитал, кивнул и обратился к пришедшим:

— Хлопцы, вываливай, что есть из еды. Помираем с голоду.

В вещмешках разведчиков оказались шпроты, американская колбаса в банках, сухари, шоколад, и мы отвели душу.

Потом Фомичев сказал, что брать нас он не имеет права, но не может и отказать. Он тоже разведчик и совести не потерял.

— Коли вы решили идти с нами, — заявил Фомичев, — то придется подчиняться мне. И никакого самовольства. Идет?

Такое предложение нас вполне устраивало, и я крепко пожал Виктору руку.

Отправились. Мы с Ромахиным шли головным дозором, все время отклоняясь влево с расчетом выйти к Петсамойоки не в районе аэродрома, а километрах в двенадцати от него, там, где была переправа.

Через сутки с небольшим вышли к реке. Мы уже ощупывали карманы, готовясь переходить брод, когда Фомичев подозвал меня и приказал нам отойти от реки за восемь — десять километров и ничего не предпринимать, пока он не вернется.

— Сидеть не более двух суток, — сказал Виктор, — потом уходить.

Мы подождали, пока Фомичев с двумя разведчиками переправился через речку — один из Николаев остался на нашем берегу, — и отправились выполнять приказ — сидеть и ждать.



Бездельничали мы на сопке больше суток. Истомились хуже, чем за трое суток лежания под носом у немецких синоптиков. Там мы работали, а тут сидели, ничего не зная, не ведая, а вряд ли что изматывает нервы сильнее, чем неизвестность..

Но вот — это был полдень — в небе на западе поднялись клубы черного дыма, а вскоре ударил глухой раскат взрыва.

Мы вскочили и стояли в полный рост, забыв, что нас могут увидеть, потом обнялись, не в силах сдержать охватившей нас радости.

Вспомнив о рации, я бросился к ящику и, настроившись на волну, сразу узнал голос Терещенко.

— Корабль тонет! — заорал я в микрофон. — Горят гады!

— Доложите спокойнее! — резко приказал капитан.

— Тонет корабль, — повторил я. — Только капитан и команда неизвестно где.

— Всем приказываю немедленно покинуть опасный район и плыть только безопасным курсом! Вы поняли?

Это был приказ всем уходить к своим. Но как ребята? А если им нужна помощь?

Решаем подождать часа три и тогда уж быстро отходить.

Но не прошло и часа, как мы увидели, что с соседней сопки бегут два человека. Присмотрелись — наши. Побежали наперерез. Это были оба Николая.

— А где остальные?

— Не знаем. Нам приказано было ждать взрыва и после него уходить.

— А если бы взрыва не произошло? — спросил я.

— Тогда через двое суток на аэродром пошли бы мы.

Все стало ясным. Армейские разведчики-диверсанты работали умело, с подстраховкой.

И вот мы — на знакомой тропе. Я и Ромахин впереди. Сзади — на дистанции в полкилометра — Гришкин и два Николая. После взрыва прошло около часа. Дым на западе застилал уже солидный кусок неба, как вдруг с той же стороны снова загрохотало, будто гроза разразилась в этот погожий день. На аэродроме, по-видимому, начали рваться боеприпасы.

Прошло более суток, и нас встретил наряд пограничников, а еще через пять часов — ставшая нам родной застава.

Капитан Терещенко, командир заставы, другие товарищи поздравляли нас, обнимали, а мы стояли смертельно уставшие, голодные и смущенно улыбались. Потом робко попросили поесть. Кислый борщ и гречневая каша показались вкуснее любых деликатесов. Отобедав, повалились спать, спокойно спать впервые за много суток.

Прошло три дня, но нам все еще не разрешали уходить с заставы. Терещенко выслал патруль автоматчиков, которые обшаривали десятки километров ничейной земли, надеясь встретить Фомичева и его товарища — главных героев операции. Однако поиски были безрезультатными. Мы просили капитана послать нас в район дороги на Луостари, чтобы попытаться узнать что-либо о наших товарищах, но тот не дал разрешения.

На четвертые сутки автоматчики привели двух грязных, обросших щетиной и усталых людей. Это были Виктор и Александр. Живые и здоровые. Мы чуть ли не плясали от радости. Узнали и подробности диверсии.

На аэродром проник только Фомичев. Его напарник был наготове метрах в трехстах от границы аэродрома. Виктор, хорошо изучивший повадки «рыжего ефрейтора», наверняка рассчитал, где и как нанести удар, убил часового и пробрался к штабелям бочек, в которых оказался авиационный бензин. Укрывшись под брезентом, Фомичев установил три мины с часовым механизмом, после чего спокойно присоединился к товарищу. Они ушли километров за пятнадцать вверх по течению реки и только тогда переправились через нее. Задержались с возвращением потому, что попали в незнакомую и очень болотистую местность, пришлось рубить ножами ветки и застилать трясину.

Оставив друзей отсыпаться, мы втроем ушли в свой полк.

Так кончилась операция, носившая кодовое название «Тишина».

А через год я снова встретился с Виктором Фомичевым, и этот смелый парень сделал такое, чего мне не забыть, пока жив. Но об этом после.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

СОПКА РАСОХИНСКАЯ

По дороге в полк мы зашли в третий батальон, надеясь встретить там кого-нибудь из разведчиков и узнать новости. И действительно, в обороне сидели двое наших: Дмитрий Дорофеев и Виктор Иванов, а с ними все три девушки-снайпера. Оказывается, Дорофеев не только позаботился оборудовать для них огневую позицию, но несколько раз выводил девчат на цель. Тоня и Зина уже убили по одному фрицу. Их командир Саша Плугова больше всего обрадовалась нашему появлению и после взаимных приветствий и поздравлений заявила, что теперь-то она обязательно размочит свой сухой счет, а то Дорофеев все для ее подруг старался. Дмитрий сообщил также, что из госпиталя вернулся командир нашего взвода лейтенант Балухин. Эта новость была неожиданной, и мы заторопились на Шпиль.

Друзья встретили нас словно каких-то героев. Оказывается, слух о диверсии на фашистском аэродроме облетел весь полк и превратился в полулегенду с такими удивительными подробностями, что мы сами диву давались: какие мы, оказывается, отважные. Распространению слухов о нашем подвиге здорово помог один из летчиков транспортного самолета дивизии, который своими глазами видел «море огня и дыма на месте аэродрома».

Нам жали руки, расспрашивали, поздравляли.

Лейтенант Балухин, поздоровавшись, попросил меня сразу же после ужина зайти к нему в землянку. Мне не очень понравилось, что лейтенант ужинал отдельно от нас, и я пошел к нему с чувством какой-то неприязни. Доложился по всей форме.

— Ну зачем же так официально? — сказал Балухин, поднимаясь навстречу, и тихо, с упреком добавил: — Нам же вместе работать.

Такая искренность звучала в его словах, что мне стало стыдно.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*