Борис Соколов - Красная Армия против войск СС
Теперь вопрос о том, какие цели мог преследовать противник, постепенно прояснялся. После потери Будапешта наиболее очевидным было стремление гитлеровского командования удержать за собой последние крупные нефтяные промыслы Венгрии и сохранить Венский промышленный район, откуда пока еще поступало различное вооружение, в том числе танки, самолеты, боеприпасы. Не исключалось также, что фашистская Германия перенесет центр сопротивления в горные районы Австрии и Чехословакии. Эта территория была наиболее удобной для обороны. Кроме того, если сопротивление окажется невозможным, капитулировать здесь удастся перед англо-американцами, а не перед Красной Армией. Сосредоточение 6-й танковой армии в районе Балатона могло служить всем этим целям.
По всему было видно, что войскам 3-го Украинского фронта предстоят большие испытания, и к ним тщательно готовились. Ставка приказала создать глубокую оборону, особенно сильную в противотанковом отношении. К началу активных действий противника в составе 3-го Украинского фронта было около 400 тыс. солдат и офицеров, 400 танков и самоходно-артиллерийских установок, почти 7 тыс. орудий и минометов, свыше 950 самолетов. Таким образом, при равенстве в численном составе противник обладал более чем двойным превосходством в танках и штурмовых орудиях, но уступал нам в артиллерии и авиации. Все это позволило Ставке с уверенностью принять решение на оборонительную операцию».
Здесь численность советских войск Сергей Матвеевич существенно приуменьшил. Как мы увидим дальше, в войсках 3-го Украинского фронта к началу боев было 465 тыс. солдат и офицеров. А вот вражеский замысел Штеменко определил верно.
Тем временем 20 февраля командование 3-го Украинского фронта получило приказ Ставки, не оставляя подготовки к наступлению на Вену, особое внимание уделить противотанковой обороне на случай вероятного неприятельского контрудара с участием 6-й танковой армии СС. Эта двойственность поставленной задачи, когда одновременно приходилось готовиться и к наступлению, и к обороне, негативно сказалась на способности войск фронта отразить вражеский удар. В ожидании вражеского наступления Ф. И. Толбухин провел совещание руководящего состава штаба 3-го Украинского фронта, на котором потребовал от начальника разведки фронта генерал-майора A.C. Рогова выяснить наиболее вероятные направления возможного контрнаступления противника. Вскоре было установлено, что наиболее вероятное направление немецкого наступления — севернее Секешфехервара на Будапешт и между озерами Веленце и Балатон на Дунапенгеле. Здесь противник находился в 25–30 км от Дуная, и его удары для частей 3-го Украинского фронта могли быть наиболее опасными.
Толбухин приказал сосредоточить усилия войск в полосах обороны 4-й гвардейской армии генерала Захарова и 26-й армии генерала Гагена. Каждой из армий было придано по 11 противотанковых полков РВГК. 27-я армия генерала С. Г. Трофименко была расположена во втором эшелоне фронта за стыками 4-й гвардейской и 26-й армий. Всего с /четом артиллерии 27-й армии на этом направлении было сосредоточено 50 артиллерийских и 13 минометных полков, а гакже 4 пушечные бригады РВГК.
В полосе 4-й гвардейской армии генерал-лейтенанта К. Д. Захватаева, сменившего Г. Ф. Захарова, и 26-й армии генерал-лейтенанта Н. А. Гагена, оборонявшихся в первом эшелоне на направлении вероятного главного удара противника, было сосредоточено более 90 процентов всей артиллерии резерва Верховного Главнокомандования, переданной в распоряжение 3-го Украинского фронта. В районе переднего края планировалось создать сплошную зону многослойного орудийно-минометного огня. Но к началу немецкого наступления сделать это не успели.
Зато были оборудованы ротные противотанковые опорные пункты, имевшие 3–5 орудий и 4–6 противотанковых ружей, батальонные противотанковые узлы, противотанковые районы и подвижные артиллерийские противотанковые резервы полков, дивизий, корпусов и армий. Батальонные узлы были усилены отдельными танками и самоходно-артиллерийскими установками. Противотанковые районы, имевшие от 12 до 24 орудий, организовывались на угрожаемых танкоопасных направлениях, а также на стыках и флангах соединений. Было использовано около 30 тысяч противотанковых мин в минных полях.
Кроме 4-й гвардейской и 26-й, в первом эшелоне фронта располагалась 1-я болгарская армия генерала Стойчева и 57-я армия генерала Шарохина. В резерве фронта находился 1-й гвардейский мехкорпус, 18-й и 23-й танковые корпуса и 5-й гвардейский кавалерийский корпус. Все вместе они насчитывали 142 танка, из которых 12 требовали ремонта. 23-й танковый корпус был усилен 207-й самоходно-артиллерийской бригадой с 63 СУ-100, а 18-й танковый корпус — 208-й самоходно-артиллерийской бригадой с 65 СУ-100.23-й танковый корпус располагался в районе Ловашверень, 18-й танковый — в районе Адони, Шарашд, 1-й гвардейский мехкорпус — в районе Карачони, Дунафельдвара, который и был целью немецкого наступления, а 5-й гвардейский кавкорпус — в районе Алап, Шимонтариниа, Пинцехель. Командирам было приказано обратить особое внимание на организацию противотанковой обороны, создать в войсках сильные противотанковые резервы и подвижные отряды заграждений. 3-й Украинский фронт располагал 5535 орудиями и минометами, из которых 2976 можно было использовать для борьбы с танками.
Наибольшая плотность обороны была на рубеже Гант — озеро Веленце. Здесь дивизия в среднем имела участок обороны в 3,3 км, а на 1 км фронта приходилось 24,7 орудия.
По всему фронту предполагаемого немецкого наступления на 1 километр было установлено в среднем 700–750 противотанковых и 600–690 противопехотных мин. Были организованы подвижные отряды заграждения на трофейных бронетранспортерах.
За несколько дней до начала наступления, 2 марта, Зепп Дитрих встретился с Йозефом Геббельсом. Рейхсминистр пропаганды записал в дневнике: «В беседе со мной Зепп Дитрих разъясняет мне ближайшие задачи, поставленные перед ним фюрером. Он надеется, что через шесть дней сможет начать уже ранее часто упоминавшиеся здесь операции в районе Венгрии. Он рассчитывает, что эти операции продлятся примерно 10–12 дней. Если все пойдет хорошо, можно ждать громадного успеха. А затем, как он полагает, через 14 дней он будет готов к дальнейшим операциям на территории Германии. До сих пор удавалось также скрыть от противника развертывание 6-й танковой армии на территории Венгрии; по крайней мере, пока нет оснований говорить о принятии им контрмер. Следовательно, в общем и целом можно рассчитывать, что в конце марта станут возможны более крупные операции и на территории Восточной Германии. Но до того времени нам придется еще пережить большие трудности.
В своих высказываниях Дитрих подвергает довольно откровенной критике мероприятия фюрера. Он жалуется, что фюрер дает слишком мало свободы своим военным соратникам и это уже-де привело к тому, что теперь фюрер решает даже вопрос о введении в действие каждой отдельной роты. Но Дитрих не вправе судить об этом. Фюрер не может положиться на своих военных советников. Они его так часто обманывали и подводили, что теперь он должен заниматься каждым подразделением. Слава Богу, что он этим занимается, ибо иначе дело обстояло бы еще хуже».
Совершенно непонятно, как Дитрих мог в начале марта надеяться на внезапность появления его армии в Венгрии, раз его дивизии за две недели до беседы с рейхсминистром пропаганды уже сражались за гронский плацдарм. Да и мечты разгромить советские войска западнее Дуная за 10–12 дней отдают явной маниловщиной.
По результатам же наступления, 21 марта Геббельс с сожалением констатировал в беседе с Гитлером, что «Зепп Дитрих тоже не относится к первому классу. Он хороший войсковой командир, но отнюдь не стратег». Совершенно верное определение! Другое дело, что и настоящий стратег вроде Манштейна вряд ли бы что мог сделать в тех условиях.
На наступление в районе Балатона вожди Третьего рейха возлагали большие, явно преувеличенные надежды. 5 марта Геббельс записал в дневнике свою беседу с Гитлером: «6 марта, в ближайший вторник, начинается наше наступление в Венгрии. Фюрер опасается, что противник уже узнал о сосредоточении наших войск в этом районе и соответственно подготовился к отпору. Тем не менее он надеется, что наше наступление завершится полным успехом. Ведь здесь к наступлению у нас готовы отборные войска под командованием Зеппа Дитриха.
Генштаб сознает сейчас необходимость нашего удара в Венгрии, хотя до сих пор всячески противился мысли о том, что сначала нам надо проявлять активность здесь. Но теперь, прежде всего в связи с проблемой обеспечения бензином, он осознал, что нам надо при любых обстоятельствах удержаться в Венгрии, если мы не хотим совсем отказываться от ведения моторизованной войны. Фюрер прав, говоря, что Сталин имеет целый ряд выдающихся военачальников, но ни одного гениального стратега; ибо если бы он имел его, то советский удар наносился бы, например, не по баранувскому плацдарму, а в Венгрии. Если бы нас лишили венгерской и австрийской нефти, то мы оказались бы вообще неспособными к контрнаступлению, которое мы планируем на востоке».
