KnigaRead.com/
KnigaRead.com » Проза » О войне » Олег Селянкин - Они стояли насмерть

Олег Селянкин - Они стояли насмерть

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Олег Селянкин, "Они стояли насмерть" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

— Значит, трижды взорвал переправу, утопил паром и разрушил узел связи?

— Так точно.

— Потерь не имеешь?

— Никак нет.

— Где твои люди? Веди! — и адмирал, взяв фуражку, пошел к выходу из палатки.

Небо было по-осеннему прозрачным. Плыли по воздуху серебряные нити, люди и деревья были опутаны ими, словно канителью во время большего праздника. Шуршали под ногами желто-красные листья кленов и дубов. Так было из года в год, только теперь под ветвями деревьев темнели входы в землянки, стояли в паутине телефонных проводов деревья, а в кустах, закрытые маскировочными сетями, притаились пушки и машины.

Встречные приветствовали адмирала. Он торопливо подносил руку к фуражке и почти бежал к поляне, где темнели матросские бушлаты.

— Встать! — крикнул Никишин, но адмирал жестом руки остановил его.

Никишин не отдал рапорта, однако матросы за его спиной быстро построились в две шеренги и подравнялись.

«Дисциплина хорошая», — отметил адмирал и прошелся вдоль строя.

Щетина бород, изорванные обувь и обмундирование, а глаза веселые, не видно уныния, не слышно жалоб и вздохов.

— Садитесь, товарищи, — и адмирал опустился на ближайший пенек. — Вот невежа! Забыл от радости и поздороваться. Здравствуйте, товарищи!

Матросы еще усаживались, и ответ прозвучал недружно, словно не кадровые матросы, а новобранцы были перед адмиралом.

Сразу видно, что в тылу у фашистов работали, — пошутил адмирал. — Небось, громко на разговаривали? Не разговаривали?

— Всяко бывало!

— Другой раз и кричали! — ответило несколько голосов, и легкий смешок всколыхнул людей.

— Ну, что смешного? — смеясь, спросил адмирал и, как бы ожидая ответа, посмотрел на Крамарева.

Тот поднялся, поправил отогнувшийся воротник бушлата и ответил:

— Другой раз, товарищ адмирал, когда налетишь на них, такой крик подымешь, что и сто человек так не кричат.

— А часто вы на них налетали?

— Бывало, — уклончиво ответил Крамарев и покосился на командира.

Тот опустил веки, и Крамарев продолжал:

— Вышли продукты. Тогда у фашистов брали, ну… значит, и кричать приходилось.

— А как продукты доставали?

— Как? — Крамарев задумался, словно припоминая. — Обыкновенно. Есть надо, а работу не бросишь. Значит, часть отряда в сторону… Выследишь фашистов… Там гарнизон или еще что, ну и, конечно, возьмешь продуктов.

— Подробнее.

— Не могу товарищ адмирал! Мне легче еще раз пойти и продуктов достать, чем рассказывать! — Крамарев замолчал и, вытерев рукавом капельки пота, покрывшие лоб, посмотрел по сторонам в поисках помощи. Но кругом были только сочувствующие, а желающих заменить его Крамарев не нашел. — Ну, значит, выследишь. Налетишь и бьешь, как полагается, ножом, пулей, гранатой. Другой раз и кулаком двинешь. — И торопливо добавил: — Вроде все.

— Отпускаю душу на покаяние. Садись… А что у тебя с рукой?

— Это? — Крамарев засучил рукав. — Бинт.

— Ранен?

— Чирей… От сырости.

— Приходилось сутками в сырой одежде быть, и кое у кого фурункулы появились, — пояснил Норкин.

Адмирал снова заговорил с матросами. Постепенно завязалась оживленная беседа. Адмирал расспрашивал обо всех, даже мелких деталях операции и в заключение вдруг спросил:

— А говоря откровенно, были такие, у которых слабина обнаружилась?

Наступила тишина. Норкин бросил взгляд на Пести-кова и увидел, как налилось кровью его лицо, потом побледнело.

— Не было, товарищ адмирал! — сказал Никишин. — Откуда им взяться? — добавил Крамарев. Адмирал посмотрел на Норкина. Он ждал, что скажет командир. А Норкин молчал. Он хорошо знал события первой ночи на Дону, знал и про часы но сейчас перед его глазами вставала другая картина.

Вечер. Матросы сидят в камышах. Все с нетерпением ждут разведку, которая еще вчера ушла на боевое задание. Наконец, заколыхался тростник, матросы схватились было за оружие, но три раза плеснула крупная рыба, и все вздохнули облегченно: вернулись свои.

Однако радость была несколько омрачена: не пришел Пестиков.

— Он там… С паромом, — сказал Крамарев и отвернулся. Он волновался и от этого говорил еще менее связно, чем обычно.

Случилось так, что на обратном пути разведчики заметили у берега паром, на который, урча моторами, всходили немецкие танки. Пестиков, не говоря ни слова, отделился от отряда и, поправив бескозырку, вошел в воду. Около парома вода непрерывно серебрилась от бороздящих небо ракет. На секунду Крамареву показалось, что видит Пестикова, но напрасно смотрели матросы: ничто не темнело над водной гладью.

Поднялся последний танк, натянулась проволока, и паром отошел от берега.

«Не успел Пестиков», — решили моряки. Но едва паром достиг середины реки, как из него вырвался столб огня, и Дон забурлил, поглотив навсегда фашистские танки.

Весь день отряд ждал Пестикова. Он не вернулся.

Прошли сутки. Норкин был в землянке, когда вдруг раздались чьи-то радостные возгласы.

Норкин выскочил на улицу. Среди шумной толпы матросов стоял Пестиков, живой, невредимый. Его дружески хлопали по спине, совали ему папиросы, а он, смущенно улыбаясь, переминался на месте.

Из его немногословного рассказа Норкин узнал, что после взрыва Пестиков, контуженный взрывной волной, с трудом доплыл до берега. Хотел сразу вернуться к отряду, но за ним увязался фашист, и Пестиков стал уводить его в сторону. Только заманив врага в камыш и прикончив, матрос переправился через реку.

Все это вспомнил Норкин и, смотря адмиралу прямо в глаза, ответил громко, четко произнося каждое слово:

— У нас трусов нет.

Отряд одобрительно загудел.

— Верю, — просто сказал адмирал. — Сейчас, товарищ старший лейтенант, ведите своих людей на базу Чернышева, получите обмундирование и отдыхайте трое суток. А потом за работу! Время горячее.

Адмирал обещал трое суток отдыха, но приказ о назначении Норкина командиром отряда тральщиков пришел в этот же день, а ночью впервые после длительного перерыва Михаил пошел в Сталинград. Обстановка для него была новая, несколько необычная, и первый свой рейс он решил проделать на катере Мараговского, который с момента прорыва в Сталинград бессменно работал на переправах. Пулеметные очереди выхлестали стекла из иллюминаторов, борта катера стали пегими от свежих заплат и пробоин.

Левый берег исчез в темноте, ничего не было видно, но Мараговский не говорил почти ни одного слова рулевому — тот и сам безошибочно находил путь. Сталинград было видно издали: его выдавали зарницы артиллерийских залпов и трассирующие пули, сверлившие темную чашу неба. Пожаров уже не было. Все, что могло гореть, — давно сгорело.

Волга пенилась, морщилась, и ее волны с силой бились о борта катера. Брызги долетали до рубки. Потоки воды стекали с ее стенок на палубу. Десантники сидели в кубриках, на палубе и даже на надстройке около пулемета. И что особенно понравилось Норкину — они вели себя не как пассажиры, а как члены команды катера: их пулеметы, минометы и винтовки смотрели в сторону берега, занятого врагом. Скажи командир слово — и солдаты откроют огонь.

Перегруженный катер плохо слушался руля, при резких поворотах угрожающе кренился, и порой казалось, что вот-вот вода вскарабкается на его палубу и хлынет в открытые люки кубриков.

Едва катер вышел из-за острова, как фашисты открыли по нему огонь. Мины и снаряды осторожно, крадучись, подбирались к нему, замыкая кольцо всплесков. После одного из разрывов на катере кто-то вскрикнул.

— Опять доставим туда половину раненых, — проворчал Мараговский.

Норкин пожал плечами. Что он мог сделать?

Пока он с отрядом был на Дону, Сталинградская битва привлекла к себе внимание всего мира. История еще не знала таких ожесточенных, упорных боев. Здесь дрались не только за улицы, кварталы, но и за каждый дом, квартиру, комнату, пролет лестницы. Еще подъезжая к Волге, Михаил обратил внимание на надписи у дороги. Мелом, краской, химическими чернилами или просто углем, везде было написано одно и тоже: «За Волгой для нас земли нет!».

А фашисты перли напролом. Они, как говорится, были бы рады вылезти из кожи, лишь бы сломить сопротивление защитников города, отрезать их от левого берега. Несколько часов пробыл Норкин на берегу, а уже знал из рассказов других, что работа на переправах требует упорства, смелости. Здесь не убежишь в сторону, не будешь на перегруженном катере кружиться среди всплесков как волчок. Определенными курсами ходили катера. К одному и тому же месту приставали они.

Катер несколько раз вздрогнул от близких взрывов и рыскнул к середине реки.

— Перебит штуртрос! — крикнул Романов.

— Перейти на запасное управление, — ответил Мара-говский.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*