Франтишек Фрида - Опасная граница: Повести
— Вы думаете, он изменил?
Гентшель кивнул:
— А почему же он так неожиданно скрылся? Вас в лагерь не пустил, сказал, что сам побежит за помощью, но там даже не появился.
— Да, это так!
С минуту они молча ходили по платформе, потом, дойдя до шоссе, стали медленно возвращаться назад.
— Мы отдадим Гитлеру пограничные области? — спросил Юречка.
— Не только пограничные области, но и всю Чехословакию. Потом придет черед следующих государств.
— Но Советский Союз предлагает нам свою помощь...
— Только наше правительство боится этой помощи. Для некоторых политиков Гитлер гораздо приемлемее. Эти господа боятся, как бы простые люди не поняли, о чем идет речь в этой игре.
— Мы же объявили мобилизацию!
— Людьми в форме легче управлять.
— Я... я вас, ей-богу, не понимаю.
— Однажды вы все поймете.
— Вы сказали, что мы вернемся в Кенигсвальд. Думаете, это произойдет нескоро?
— Нам придется пережить крутое время, может, кто-нибудь из нас и не доживет до того дня, но мы обязательно вернемся.
— А что потом?
— Сместим старосту и на здании управы вывесим красный флаг.
— Вы с ума сошли! — прохрипел Пашек из темноты.— До той поры никакие коммунисты не доживут.
— Я уверен, их станет больше, чем сейчас. Ваш сын, ваш внук, например...
— Не пугайте! И так страшно...
— Может, вы хотите, чтобы там висела тряпка со свастикой?
— Вы забыли назвать еще один возможный вариант.
— Какой?
— Там будет висеть чехословацкий флаг.
— Если бы рядом с ним висел красный флаг, я бы не возражал.
— Перестаньте валять дурака, Гентшель, и идите к черту с вашей политикой! Юречка, вы где должны стоять? — обрушился Пашек на молодого таможенника.
Тот ответил ему таким словом, которое в приличном обществе не произносится, и медленно пошел к залу ожидания. Там он сел и положил карабин на колени. А Пашек с Гентшелем направились в дом. Командир отряда местной охраны еще некоторое время говорил что-то нравоучительным тоном, пока его не окликнул Стейскал.
Гентшель был прав. Небо прояснялось. Между темными клоками туч замерцали звезды. Заметно похолодало. Вдалеке, наверное у Варнсдорфа, протяжно гудел паровоз. Унылый зов его разносился по всей округе. И Юречка подумал, что жизнь продолжается, что скоро люди начнут вставать, потом выйдут на улицу, поеживаясь от холода и ругая промозглую осень, и побредут на работу. Ему казалось, что прошло ужасно много времени с тех пор, когда он стоял за верстаком, а из рубанка вылетали пахучие стружки, закручивающиеся спиралью. Он вдруг заскучал по знакомым вещам, по запаху свежеструганого дерева, смолы...
Юречка не мог больше сидеть на одном месте. Он вышел из зала ожидания и с большой осторожностью направился к переезду. Там он остановился и прислушался. Обернулся и взглянул на дом. Керосиновый фонарь отбрасывал тусклый свет на дом, на пристроенный к нему зал ожидания, на обломки скамейки. Маленький островок света среди черного моря тьмы. В окнах сверкнул красный огонек — открыли дверцу печи. Ганка, наверное, сидит на скамейке, опираясь спиной о стену, и дремлет. И конечно, дрожит от страха перед неизвестностью. Что же принесет им новый день? Этот назойливый вопрос мучил каждого из них.
Юречка повернулся в сторону Вальдека. Интересно, стоят там прибывшие грузовики или же тихо скрылись в темноте? Таможенник хотел было возвращаться к дому, как вдруг слух его отчетливо уловил шаги. Он всматривался в темноту до боли в глазах, но ничего не видел. Дуновение ветра донесло до него разговор вполголоса. Потом опять послышался шорох приближающихся шагов.
— Стой! Кто идет? — окликнул он.
Никто ему не ответил, только ветер слабо шелестел кронами деревьев. Юречка понял, что орднеры проверяют их бдительность. Видно, и им ночь кажется бесконечной, и они ждут утра. Наверное, мечтают подобраться к дому поближе и бросить в окно гранату. Черта с два! Никто их сюда не пропустит. Все на своих местах. А орднеры, значит, решили прощупать их со стороны шоссе.
— Что случилось? — спросил Пашек из окна.
— Кто-то появился на шоссе, — ответил Юречка.
Через мгновение шаги раздались ближе. «Хорошо, если кто-нибудь уже взял пулемет, чтобы как следует поприветствовать ночных визитеров, — подумал Юречка. — А может, это друзья?»
— Что вам нужно? — крикнул он и присел на корточки.
Кто-то начал стрелять из пистолета. По асфальту зацокали кованые сапоги. Снова кто-то выстрелил, на этот раз из винтовки. У Юречки появилось неприятное ощущение, что пуля пролетела рядом с ним. Что они там, в доме, уснули, что ли? Почему никто не стреляет? Он опустил руку в карман, вытащил гранату, метнул ее прямо перед собой и, распластавшись на земле, уткнулся лицом в мокрый песок. Маленькие острые камни кололи щеки и лоб.
Гулкий взрыв потряс всю округу. Юречка поднял карабин и начал стрелять в темноту так быстро, как только мог. Из дома застрочил пулемет. Он услышал протяжный крик, будто там, в темноте, выл сбитый машиной пес. Юречка отложил карабин и бросил еще одну гранату. На этот раз он не спрятал лицо в песок, а наблюдал за шоссе. Кто-то все еще стонал. Это был скорее не стон, а звериный вой.
— Прекратить огонь! — приказал Пашек.
— Юречка! — позвал Гентшель.
Таможенник встал и медленно пошел к дому, держа карабин на изготовку.
— Все в порядке, — заверил он, увидев Гентшеля.
— Что случилось?
— Крались по шоссе. Я отчетливо слышал шаги. Видно, хотели застать нас врасплох, но им это не удалось, — сказал молодой таможенник дрожащим голосом.
— Ничего... Ты все правильно сделал. Или мы, или они— третьего не дано. Такова война.
— «Война»! — злобно фыркнул Пашек. — Вы, наверное, все спятили!
Где-то возле леса все еще слышались нечеловеческие вопли.
— Я так рада, что никто из вас не пострадал! — тихо произнесла Ганка и подошла к Юречке.
Он порывисто обнял ее и прижал к себе.
* * *Над лугом появились белые клочья тумана. Тьма сменялась серым утренним полумраком. В Вальдеке закукарекали петухи. Приближался новый день.
Мимо станции промчались три грузовика. Промчались на такой скорости, что деревянные кузова громыхали и скрипели на каждой выбоине дороги. Над бортами торчали головы в касках. На крышах кабин были прикреплены флаги со свастикой. Машины остановились за поворотом, в лесу. Через минуту их моторы заглохли.
— Не выстоим, — проговорил Стейскал, который в это время дежурил и все видел. — Слишком уж их много.
— Может, они поехали в Шлукнов? — предположил Пашек.
— Нет, машины остановились в лесу.
— Ты же обещал нам туман. Где он? — набросился Пашек на Гентшеля.
— Всю ночь вы ждали Биттнера. Когда же он придет?
Пашек грязно выругался, подошел к окну и стал смотреть в сторону леса. Его могучая фигура как-то сразу сникла, сгорбилась, будто он взвалил на свои плечи непосильный груз.
— Как у вас с патронами? — спросил Гентшель.
Юречка вытащил из кармана все, что у него было. Высыпал на стол содержимое сумки. Пришлось забрать патроны и у Маковеца. Их было немного, но все же Юречка пополнил обоймы, опорожненные ночью. Для пулемета оставалось только три полных магазина.
— Придется сдаваться! — бросил Пашек. — Ничего другого нам не остается.
Все промолчали. Стейскал посмотрел на жену, потом на Ганку.
— Только на определенных условиях! — заявил он твердо.
— На каких?
— Жена и дочь должны получить возможность беспрепятственно уйти.
— Или мы уйдем с тобой, или останемся здесь! — сказала Стейскалова. Губы у нее дрожали. Она с трудом сдерживала слезы.
— Главное — избежать опрометчивых поступков. Давайте еще немного подождем, — отозвался Гентшель.
— Чего ждать? Вашего проклятого тумана?! — взорвался Пашек.
— Лучше подождем Биттнера, — отпарировал Гентшель.
— Черт возьми, не злите меня!
— Злиться сейчас ни к чему, пан командир, — ответил Гентшель спокойно. — Но если уж мы пересчитываем патроны, то и вам следовало бы показать сумку. Насколько мне известно, ночью вы ни разу не выстрелили и не бросили ни одной гранаты. Так что ваши боеприпасы, вынесенные из лагеря, должны быть целехоньки.
— Что? Я ни разу не выстрелил?!
— Гентшель прав, — подтвердил Юречка. — Покажите-ка карманы и сумку. Я знаю, у вас много патронов.
— Панове, — заговорил старший вахмистр официальным топом, — вы хорошо знаете, что сопротивление бесполезно. Поэтому необходимо добиться подходящих условий...
— Плевал я на условия! — выпалил Юречка раздраженно. — Я хочу видеть вашу сумку. Она у вас неплохо набита.
— Что вы себе позволяете?! — возмутился Пашек.
— Покажите сумку! — неожиданно для всех прошептал Маковец. Он резко дернулся, будто хотел встать, и тихо застонал.
