Николай Тимофеев - Трагедия казачества. Война и судьбы-4
В Бургфридене Петер Миллер встретил меня приветливо, сказав: «Я же предупреждал тебя не уходить». Поздно вечером вернулся Володя. Старшая дочь Делахера, красивая и смелая девушка, подъехала на велосипеде к мосту и попросила солдат пропустить ее по делам в лагерь. Солдаты пропустили ее, она сразу нашла Володю и передала ему пропуск. Остаток дня Володя провел у гостеприимных Делахеров.
Снова потекли спокойные дни, здоровая крестьянская работа днем и отдых вечером среди приветливых и доброжелательных людей и великолепной альпийской природы. Все-таки в Бургфридене мы оставались недолго. По сведениям из долины, обстановка все более нормализовалась. К моей великой радости, нам сообщили, что выдача советских граждан из маминого барака так и не состоялась. К концу дня англичане сняли посты и удалились. Ушел с ними и советский представитель в штатском. До сих пор для меня остается загадкой, зачем была поднята тревога? А может быть, кто-то наверху в штабе отменил приказ о выдаче? Но почему выбрали один наш барак? Искали ли англичане по требованию советских властей какое-то определенное лицо, предполагая, что оно проживает в нашем бараке? Но в таком случае англичане должны были заградить выходы из барака и провести обыск, но они этого не сделали. А может быть, это была своеобразная «война нервов» в отношении к беженцам?
Но зачем было приглашать на подобную комедию советского русского? Зачем в лагерь в этот день приехали офицеры британской военной разведки? Все это странно, и ответов на эти вопросы нет. И, тем не менее, все это есть неотъемлемая часть беспокойной истории первых тяжелых для нас месяцев по окончании войны, бессмысленная сцена последнего акта безумной Лиенцевской трагедии.
В конце июля Володя и я навсегда покинули гостеприимный дом Петера Миллера. Мы горячо его поблагодарили, расставание было сердечным. Моряки-немцы ушли еще раньше и, наверное, были уже давно в Германии, им было куда возвращаться, у них было отечество! Оставались у Петера Миллера жена офицера с ребенком и работник-поляк. Он не хотел возвращаться в Польшу и собирался со временем эмигрировать в Америку. Об Америке мы тогда не смели и мечтать.
И вот я опять приписан к барачной комнате, которую разделяю с мамой, семьей Лукиных и русским эмигрантом с женой. Живем дружно, хотя по утрам братья Лукины отчаянно дерутся подушками.
А настоящей уверенности в завтрашнем дне все еще нет. Без документов и знания сербского языка положение остается шатким. Те, у кого были документы, опасались, что при возможном повторении выдачи в общей суматохе пострадают и они. Это создавало нервную обстановку, трения между «старыми» и «новыми» эмигрантами.
Приблизительно в средине сентября, некоторых «перемещенных лиц», у которых не было ни документов, ни тесных связей с англо-русской администрацией, перевели из лагеря Пеггетц в лагерь Капфенберг, в Штирии, недалеко от советской зоны в Австрии (были сведения, что список советских граждан передал английской администрации представитель русских беженцев при ней — Шелехов. Не берусь судить, насколько верны эти сведения, знаю только, что после переезда Шелехова во Францию русские эмигранты в Париже не подавали ему руки). Близость советской зоны тревожила, опасались возможной выдачи. Как мы знаем из книги Н.Д. Толстого, эти опасения были обоснованы.
Так или иначе, нашим переездом в Капфенберг закончился лиенцевский этап начавшейся эмигрантской жизни.
Перед Рождеством 1945 года, я, как студент грацкого университета, ухитрился получить пропуск в американскую зону в Австрии и обосновался сначала в украинском лагере Lehener Kaserne, а затем в русском лагере Парш. Вскоре ко мне приехала мама из Капфенберга. Начался следующий, плодотворный и богатый событиями и жизненным опытом этап моей жизни.
В Зальцбурге я кончил университет и получил мою докторскую степень в день коронации королевы Елизаветы II. Таким образом, 2-го июня 1953 года произошло два исторических события.
Моя диссертация была посвящена теме «исканий правды» в романе М. Шолохова «Тихий Дон».
В средине 50-х годов опасность репатриации советских граждан окончательно миновала, и я переписал документы на мое настоящее место рождения — город Харьков.
В январе 1957 года этот этап завершился нашим переездом в США.
Примечания
1
Книга Притчей Соломоновых 1:12.
2
Русской освободительной армии.
3
Генерал-лейтенант Андрей Андреевич Власов (1900–1946); до июня 1942 года был Заместителем Верховного главнокомандующего Северо-восточного фронта Красной Армии. 12-го июля 1942 г. попал в плен к немцам. С декабря того же года — председатель Комитета освобождения народов России (КОНР) и с января 1945 года — главнокомандующий Русской освободительной армией. (М.П.).
4
Особые отделы НКВД СССР — органы военной контрразведки, наделенные оперативно-следственными функциями. Существовали с 1941 по 1943 гг. В 1943 г. были преобразованы в СМЕРШ (аббревиатура от «СМЕРть Шпионам») — орган военной контрразведки. Полное название — Управление контрразведки СМЕРШ Народного комиссариата обороны СССР. (М.П.).
5
Восточные рабочие — лица, принудительно вывезенные немцами с оккупированных территорий на принудительные работы в Германию.
6
Архив Президента Российской Федерации (АП РФ), Ф. 3, Оп. 58, Д. 308, Л. 72–74.
7
Наркомат — народный комиссариат (с 1946 г. — министерство), высший отраслевой государственный орган управления в СССР.
8
Архив Президента Российской Федерации (АП РФ), Ф. 3, Оп. 58, Д. 308, Л. 84–86.
9
В этих городах располагались региональные центры репатриации советских граждан.
10
Государственный Комитет Обороны СССР (ГКО СССР) — чрезвычайный высший государственный орган СССР, образованный 30 июня 1941 г. по решению ЦК ВКП(б), СНК СССР и Президиума Верховного Совета СССР. Упразднен в 1945 г. (М. П.).
11
Речь шла о чинах казачьих соединений и дивизий РОА.
12
Сталин отказывался подписать Женевскую конвенцию об обращении с военнопленными.
13
Государственный архив Российской Федерации (ГА РФ) Ф. 9526, Оп. 2, Д. 59, Л. 141–158.
14
Государственный архив Российской Федерации (ГА РФ) Ф. 9526, Оп. 2, Д. 59, Л. 141–158.
15
Государственный архив Российской Федерации, Ф. 9526, On. 2, Д. 59, Л. 181–182.
16
Казаки и старые эмигранты. (М.П.).
17
Государственный архив Российской Федерации, Ф. 9526, On. 2, Д. 59, Л. 181–182.
18
НКВД — Народный комиссариат внутренних дел, в ведении которого в то время находились тюрьмы, лагеря, уголовный розыск и пр. НКГБ — Народный комиссариат государственной безопасности, ведавший в то время вопросами разведки и контрразведки. Эти ведомства иногда сливались, иногда разделялись, (М.П.).
19
Из коллекции документов Центрального архива Федеральной службы безопасности Российской Федерации. (М. II.).
20
«Великое Предательство. Выдача казаков в Лиенце и других местах(1945- 47)», т. I, ст 122.
21
Согласно договору от 22 мая 1945 г. о передаче русских по национальности, имеющих подданство других государств.
22
Все очевидцы называют дату между 10 и 13 июля 1945 года, (М.П.)
23
Государственный архив Российской Федерации, Ф. 9408, On. 1, Д. 2, Л. 26–39.
24
Государственный архив Российской Федерации, Ф. 9408, Он. 1, Д. 2, Л. 15–18.
25
Уголовный кодекс Российской Социалистической Федеративной Советской Республики (с изменениями на 1 июля 1938 г.), Москва, Юридическое Издательство НКЮ СССР, 1938.
26
Все приводимые материалы по следственному и судебному делу А. М. Протопопова взяты из Центрального архива МВД РФ и указываются в конце книги под заголовком «Источники». (М.П.)
27
На самом деле — подполковника (войскового старшины), но госбезопасность действовала на основе донесений агентуры, которая не всегда имела точные сведения о военнопленных. (М.П)
28
Национал-социализм. (М.П.)
29
Точнее — «вольных казаков». (М. П.)
